Книга Обманутый - Бретт Баттлз

Суббота, сразу после ланча. Примерно год назад.

Женщину зовут Дженни Фуэнтес.

А фотографию сделал Квин.

Глава 03

Квин стоял в душе, расставив руки в стороны и уперев ладони о стену. Он не шевелился тридцать минут. Вода стекала по его голове, плечам и телу на плиточный пол. Он надеялся, что это поможет ему прийти в себя и вырваться из водоворота времени, куда он медленно соскальзывал.

Примерно в час ночи он сдался, осознав, что гнев и вопросы никуда не уйдут. Он медленно вытерся, словно у него болели все мышцы после целого дня тяжелого труда. Однако то, что они с Нейтом сделали, не потребовало особого напряжения — он легко справлялся и с более тяжелой работой. Его профессия требовала хорошей физической формы, как у бегуна на длинные дистанции, готового в любой момент пробежать марафон.

Его вывел из равновесия даже не вид тела, горящего в неглубокой могиле, а воспоминания о живом Маркоффе. Тот всегда улыбался, всегда был рад рассмеяться хорошей шутке; он принадлежал к их тайному миру и стал для Квина настоящим другом.

— Тебе нужно расслабиться, — поддразнивал его Маркофф. — Научись радоваться жизни!

— А что я, по-твоему, делаю? — спросил тогда Квин.

Это было на Багамах. Они лежали на шезлонгах у бассейна в отеле.

— То же, что и всегда, — ответил Маркофф.

— И что же?

— Это не похоже на расслабление.

— Не понимаю, о чем ты. Я радуюсь жизни двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Так что отвали.

Квин сделал глоток рома с кока-колой и откинулся на спинку шезлонга.

Его друг рассмеялся.

— Это не похоже на расслабление. Ты же терпишь все это. А терпения у тебя больше, чем у кого-либо из моих знакомых.

— Какая разница, — отмахнулся Квин.

— Есть разница. Когда ты расслаблен, тебе все равно. А терпение — это ожидание чего-то.

— Хорошо, — не стал спорить Квин. — Все зависит от точки зрения.

Они немного помолчали.

— Позволь мне кое о чем спросить, — сказал Маркофф.

— Валяй.

— Справа от меня две девушки. Что на них надето?

Квин собрался повернуть голову.

— Не смотри, — сказал Маркофф.

— Ладно. Обе в бикини. Блондинка в небесно-голубом, а ее подруга — в черном. И что?

— Хорошо. А парень в баре у нас за спиной?

— Тот, что постарше, или подросток?

— Вот, ты только что доказал, что я прав, — ответил Маркофф.

— Что?

— Ты всегда начеку, ты ждешь, наблюдаешь. Нет, чтобы расслабиться. Ты ждешь, когда что-нибудь случится.

И он был совершенно прав, хотя Квин не хотел в этом признаваться. Человек не может расслабиться, если он постоянно чего-то ждет. А для Квина такое ожидание было нормальным состоянием.

Самое забавное заключалось в том, что Маркофф, будучи оперативным сотрудником разведки, прекрасно знал это напряжение. Но он каким-то непостижимым образом умел выключать это состояние, переходя от ожидания к расслабленности. Квин хотел бы обладать этим качеством.

Больше Маркоффу не придется ничего ждать.

Эта мысль заставила Квина снова вспомнить тело, которое они оставили в пустыне. Нужно было бы похоронить друга по всем правилам, может быть, отвезти домой. Не в округ Колумбия, где Маркофф работал, а в Мичиган или Висконсин — кажется, он родился где-то на Среднем Западе.

Но это даже не обсуждалось, и не только из-за состояния тела. Главная проблема была в том, что Квин взялся за это дело. Он должен был избавиться от трупа так, чтобы мертвеца никто и никогда не нашел. Никакие личные соображения в расчет не принимались.

Квин разглядывал себя в зеркале, задавая себе один и тот же вопрос: что, черт побери, произошло? И не находил ответа.

Потом он сдался, нашел в гардеробной пару «боксеров» и черную футболку, оделся и направился в спальню.

Там горела лишь лампа на столике у кровати. Она освещала большую полупустую комнату — как раз то, что требовалось Квину. Здесь у него возникало ощущение свободы.

Спальня была обставлена немногочисленной темной мебелью из прочного тикового дерева. Огромная кровать у дальней стены, рядом столик с лампой и книгой «История архивиста» Трэвиса Холланда. Кроме того, имелся низкий и длинный туалетный столик, служивший заодно и подставкой для телевизора, который Квин редко включал. Он предпочитал чтение. У стены в том месте, где могла бы стоять еще одна тумбочка, громоздилась высокая стопка книг, около сотни томов. Эти книги Квин только собирался прочитать.

На лбу Квина выступили капли пота, и он рассеянно смахнул их рукой. Стоял сентябрь, а в Лос-Анджелесе это означало жаркие дни и теплые ночи. Даже здесь, на Голливудских холмах, где жил Квин, не было спасения от летней жары.

В дальнем конце комнаты раздвижная стеклянная дверь вела на балкон, возвышавшийся над задней частью дома, откуда открывался вид на город. Квин открыл особый замок, придержал дверь, а затем раскрыл ее.

Легкий ветерок ворвался в комнату, и стало немного прохладнее. Ему захотелось взять бутылку пива и постоять на воздухе, наблюдая за огнями Сансет-стрип. Но все-таки Квин отказался от этой мысли и растянулся на кровати.

Было поздно, и ему нужно было поспать. Но, закрыв глаза, он довольно быстро понял, что не уснет сегодня.

Смерть Маркоффа подействовала на него как сильный удар в живот. Квин не мог перестать думать об этом, однако не давала уснуть ему другая проблема: кто-то должен сообщить о гибели Маркоффа Дженни.

Нет, не «кто-то». Это должен сделать он сам.

Квин посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке. Они показывали 1.19. Середина ночи, даже на Восточном побережье.

Скорее всего, она сейчас дома. Но у Квина не было номера ее телефона — он разговаривал с Дженни только в присутствии Маркоффа. Квин знал номер Маркоффа, но если в последние полгода они не поженились и не съехались, то живут они в разных местах.

Тем не менее попытаться стоило. Он взял свой мобильный, нашел в записной книжке домашний телефон Маркоффа и нажал на кнопку вызова.

Через четыре гудка включился автоответчик.

— Меня нет дома. Оставьте сообщение.

Голос Маркоффа. Вежливый и сдержанный.

«Меня», а не «нас».

Квин отключил телефон. Если Маркофф и Дженни жили вместе, то они этого не афишировали. А может быть, сообразил Квин, они расстались. Да, у Маркоффа была ее фотография, но Квин не разговаривал с другом шесть месяцев, а за это время могло случиться все, что угодно.

Он набрал номер справочной службы округа Колумбия и попросил найти телефон Дженнифер Фуэнтес либо Дж. Фуэнтес. Ему назвали пятнадцать номеров Дж. Фуэнтес. Ни одной Дженнифер.