Книга Бесконечная свобода - Джо Холдеман

— Какой ты сегодня веселый!

— Я всего лишь пыль на ветру. — Чарли медленно кивнул. Я родился на шесть сотен лет раньше, чем он, и мы пользовались совершенно разными идиомами. — Но это может случиться, если они увидят в нас политическую угрозу. У них теперь прекрасные отношения с тельцианами, ну, а мы — это джокер, который может объявить себя какой угодно картой. И притом не имеем группового сознания, с которым можно было бы общаться.

— Ну, и что ты хочешь делать? Может быть, драться с ними? Так мы теперь уже не летние цыплята.

— Надо говорить «весенние цыплята».

— Я знаю, Уильям. Ну а мы даже не летние цыплята Я чокнулся с ним своей чашкой.

— Твоя правда. И все равно мы еще не слишком стары для того, чтобы сражаться.

— И чем же? Твоими переметами и моими подпорками для помидоров?

— Они тоже не так уж сильно вооружены. — Но уже говоря это, я почувствовал внезапный холод. Поскольку Чарли принялся перечислять то оружие, которым, насколько нам было известно, располагали Человеки, а мне пришло в голову, что мы пребывали в переломном историческом периоде: последний раз в человеческой истории имелось достаточно ветеранов Вечной войны, еще не слишком постаревших для того, чтобы драться.

А коллективный разум Человека наверняка сделал тот же самый вывод.

Суз принесла нам еще чаю и вернулась, чтобы сообщить остальным, что наше небольшое озеро грязи накрепко заморозилось. Так что времени для паранойи больше не оставалось. Но семя было посеяно.

Мы развернули два листа теплоизоляционной прокладки, а затем приступили к работе уже по собственно возведению сарая.

Настилать пол было совсем нетрудно: он состоял из прямоугольных пеностальных плит, каждая из которых весила примерно килограммов восемьдесят. Так что их было нетрудно укладывать вчетвером, а то и вдвоем. Плиты были пронумерованы от 1 до 40, и нам оставалось лишь поднимать да опускать их, выравнивая по разметке, которую мы, агностики, сделали до появления прихожан из церкви.

Эта часть работы оказалась несколько хаотической, так как все тридцать человек хотели работать одновременно. Но в конечном счете нам все же удалось организовать их.

Потом мы все уселись и смотрели, как заливали мастику. Опалубка, в которой замораживали глину, служила формой и для нее. По и Элой Каси при помощи длинных, похожих на метлы штук, разравнивали серую массу, выливавшуюся из грузовика. Она и сама выровнялась бы, но мы знали по опыту, что могли сэкономить час-другой, участвуя в процессе. Когда набрался слой сантиметров в двадцать и выровнялся, Человек щелкнула выключателем, и мастика превратилась в подобие мрамора.

Теперь-то и началась тяжелая работа. При помощи подъемного крана и погрузчика это было бы сделать совсем несложно, но Человек гордился тем, что эти комплекты были разработаны именно для ручного совместного труда, и потому с ними никогда, за исключением, пожалуй, критических ситуаций, не поставлялась тяжелая техника.

(Наша ситуация была вообще-то полностью противоположна критической. В этом году Ларсонам было почти нечего хранить в новом сарае: урожай винограда был чуть ли не полностью загублен проливными дождями.)

Каждая четвертая плита имела со всех четырех углов квадратные пазы для установки стоек. Нужно было взять две стойки, соединить между собой горизонтальной потолочной балкой, не жалея залить клей в пазы и поднять П-образную конструкцию в вертикальное положение. А потом включается силовое поле, и сборка точно устанавливается на место.

После того, как первый фрагмент занял свое место, работа пошла гораздо легче, так как теперь можно было поднимать следующие пролеты при помощи веревок, переброшенных через первую конструкцию.

Затем на первые роли вышли проворные молодые люди, лишенные страха высоты. Наши Билл с Сарой, Мэтт Андерсон и Кэри Талое взобрались по стойкам — это было не так уж трудно, благодаря специальным опорам, — и, стоя на горизонтальных балках, стали принимать снизу и собирать треугольные стропила. Они поливали места стыковки клеем, складывали балки в треугольники, а затем поднимали полученные фермы до тех пор, пока силовое поле не подхватывало их и не устанавливало на место. Покончив с этим, они принялись за более легкую работу: раскладывали и склеивали между собой кровельные листы. Тем временем мы все, оставшиеся внизу, делали то же самое с листами обшивки стен, а затем раскатывали толстую теплоизоляционную прокладку и укладывали ее изнутри на место. Кое-какие сложности были с установкой оконных блоков, но Мэригей и Кэт, работая в паре, — одна внутри, а другая снаружи — быстро справились с ними.

Внутренние работы почти не потребовали времени: конструкция была модульной до мельчайших деталей; в полу, стенах, потолочных балках были отверстия, предназначенные для закрепления точно вымеренных элементов отделки и планировки: столов, различных емкостей для хранения тех или иных припасов, стеллажей, полок. Я даже немного заревновал, ведь наша хозяйственная постройка представляла собой всего лишь кое-как сляпанную лачугу.

Элой Каси, любивший возиться с деревяшками, приволок стеллаж, рассчитанный на сотню бутылок, так что у Ларсонов появилась возможность каждый удачный год запасать впрок часть своей продукции. Почти все захватили кое-что для вечеринки; я принес три десятка размороженных и выпотрошенных рыб. Жареные, с пряным соусом они были не так уж плохи, и Бертрамы сразу же притащили свою уличную жаровню и несколько охапок дров. Они разожгли костер, когда мы приступили к внутренним работам, и к тому времени, когда покончили с ними, в жаровне были прекрасные жаркие уголья. Помимо нашей рыбы имелись цыплята, кролик и крупные местные грибы.

Я был слишком грязным и усталым для того, чтобы чувствовать себя так, как принято на вечеринках. Но в доме была теплая вода для умывания, к тому же Эми извлекла несколько литров самогона, который она несколько месяцев настаивала на ягодах, чтобы смягчить вкус. Напиток просто обжигал нутро и изрядно взбодрил меня.

Те же любители, что и всегда, принесли музыкальные инструменты, и они довольно хорошо звучали в большом пустом сарае. Несколько человек, у которых осталось достаточно энергии, принялись танцевать на новом мраморном полу. Я ел рыбу, грибы, жареный лук и выпил столько самогона, что готов был и сам начать танцевать.

Человек вежливо отказалась от нашего угощения, измерила нагрузку в нескольких узловых точках и объявила сарай безопасным. А затем она отправилась домой, чтобы заниматься там… Бог весть, чем они там занимаются.

Чарли и Диана присоединились ко мне возле жаровни я снимал с нее рыбу, а они раскладывали куски цыплят.

— Значит, ты хочешь драться с ними? — негромко сказала она. Я знал, что Чарли обязательно обсудит с нею наш разговор. — А зачем? Если даже ты убьешь их всех, что это даст?

— О, я не хочу убивать ни одного из них. Они люди, что бы там они о себе ни говорили. Но я работаю над одной штукой. Я расскажу о ней на собрании, когда мы подчистим недоделки.