Книга Ларец Марии Медичи - Еремей Парнов

– Конечно, – понимающе согласился чиновник. – У МИС тоже такие законы.

– Ну вот видите… – поскреб подбородок Люсин. – Эта находка сообщает всему делу определенный нюанс… Вы понимаете в иконах, Женевьева Александровна? – спросил он вдруг по-русски, резко повернувшись к девушке.

– Немного разбираюсь, – скорчив пренебрежительную гримаску, сказала она. – Я же окончила искусствоведческий.

– Это прекрасно, это очень прекрасно! – Люсин даже руки потер. – Вы непременно дадите мне консультацию.

– Если смогу, пожалуйста, – равнодушно согласилась Женевьева.

– А вы почему не были вчера в театре на Таганке, мадам Локар? – вдруг неожиданно спросил Люсин.

– Я? – удивилась мадам. – Но что мне там делать, когда я ни слова не знаю по-русски? Это ведь не опера и не балет: нельзя же смотреть пьесу с переводчиком! Разве не так?

– Ну конечно, конечно, я как-то не подумал об этом. Простите… А он разве говорил по-русски?

– Говорил! – неожиданно ответила за мадам Локар Женевьева.

– Хорошо? – мгновенно обернулся к ней Люсин.

– Да, почти без акцента.

– Вы мне об этом не рассказывали…

– Значит, как-то запамятовала, да вы и не спрашивали.

– Да, – кивнул ей Люсин. – Конечно… Вы говорите, почти без акцента, в чем же выражалось это «почти»?

– Трудно сказать… Это так неуловимо. Промелькнуло, и не вспомнишь потом. Одним словом, понять это можно только в том случае, если вы специально вслушиваетесь. Я неясно объясняю?

– Нет, ясно. – Люсин выглядел явно раздосадованным. – Хорошо, пока закончим с этим.

Он вновь сел за машинку и не поднимался уже, пока не отпечатал всю опись.

– Проверьте, пожалуйста, не упустил ли чего, – сказал он чиновнику, отделяя отпечатанные листы от копирок. – И подпишите.

– Все правильно, – сказал тот, бегло проглядев список, и, достав авторучку, поставил подпись, прижимая листок к колену.

– Теперь подпишите вы, мадам, и вы, Женевьева Александровна, – взяв у чиновника листок, сказал Люсин, – а я тем временем закончу еще одну маленькую формальность.

Он извлек из тумбы коробки с шоколадом, разорвал целлофан и раскрыл их. Обычные шоколадные конфеты, ничего более.

– Ну и отлично, – вздохнул Люсин. – Все же находка иконы проливает свет на некоторые контакты этого господина? – склонился он над сидящим в кресле чиновником.

Тот многозначительно кивнул.

– И мы должны проверить их, если хотим разыскать его?

Чиновник согласился и с этим.

«Какой покладистый малый», – подумал Люсин.

– Следовательно, у вас не возникнет возражений, если мы не будем сдавать вещи на хранение, а временно задержим их у себя?

Чиновник сначала широкой улыбкой дал понять, что никаких возражений у него не возникнет, а затем сказал:

– Конечно, конечно… Поступайте как считаете нужным. Мы все это сейчас и оговорим в протоколе. Я вижу свою задачу в том, чтобы всемерно сотрудничать с вами, ни в чем более… Скажите мне только, что это за снимки там у вас, в описи? Что на них?

«Глаз-алмаз! – восхитился Люсин. – Вроде бы даже и не глядел, а сразу суть ухватил».

– Так, пустяки… – выдохнул он. – Стишки какие-то. Но в интересах следствия лучше их до времени не очень того… – Он пошевелил пальцами, подыскивая подходящее слово. – В общем, я вам покажу их при личном свидании, если не возражаете, конечно.

Покладистый чиновник кивнул.

Люсин уже проникся к нему уважением, смешанным с настороженностью.

– А что это за карты у него такие странные? – решился спросить он. – Вы, случайно, не заметили? Так я их сейчас покажу.

– Не надо. Заметил, – маскируя зевок, задвигал нижней челюстью чиновник. – Это таро.

– Ах, таро! – понимающе покачал головой Люсин. – Небось, это посложней преферанса или там бридж-белота? – тихо спросил он, еще ниже склоняясь к собеседнику.

– Конечно, – ответил тот. – Тем более что чаще таро используются не для игры, а для гадания.

– Ну разумеется! – развел руками Люсин. – Конечно, для гадания. Это само собой… Для чего же еще?

– Конечно, сейчас трудно сказать, сколько времени займет это дело? – спросил чиновник.

– Да, – сказал Люсин. – Возможны любые неожиданности. Я уж не говорю о том, что пропавший может сам преспокойненько объявиться в любой момент.

– Если он жив.

– Разумеется. Во всяком случае, к дорожным катастрофам за последние сутки он отношения не имел.

– Внезапный сердечный приступ?

– Справлялись уже… А кстати, как у него со здоровьем?

Чиновник улыбкой продемонстрировал свою полную неосведомленность.

«Богатая мимика», – подумал Люсин.

– Когда к нашим властям обращаются за заграничным паспортом, то, как правило, не спрашивают о здоровье.

«И напрасно», – мысленно прокомментировал Люсин.

– Знаете что? – Чиновника словно осенило: – Сделайте нам официальный запрос, и мы быстро наведем необходимые справки об этом человеке. Вам это может помочь.

– Спасибо, – сказал Люсин. – Я немедленно доложу о вашем любезном предложении.

– Вот и хорошо. А теперь позвольте задать вам совершенно неофициальный вопрос.

– Пожалуйста.

– Видите ли, господин Люсин, я большой любитель детективов. Это мое хобби, весьма неоригинальное, как вы понимаете. Но что делать? Такова жизнь. Мне, понимаете ли, более всего интересно следить за прихотливой нитью догадки. Здесь Шерлок Холмс или, скажем, патер Браун не имеют себе равных. Это победа железной логики. Я имею честь быть другом господина Сименона, приходилось мне беседовать и с мадам Кристи. В вашем лице, господин Люсин, я вижу представителя следственной школы иного типа. Я вас не утомил своим многословием?

Люсин молча поклонился.

– Тогда я, с вашего разрешения, продолжаю. Какой ускользнувший от моего поверхностного взгляда факт, какая, может быть, случайная деталь заставили вас обратить внимание на аметистовый перстень? Почему вы вдруг опять полезли в чемодан?

Люсин спешно придумывал правдоподобный ответ.

– Я понимаю, когда вы, печатая опись, спохватились, что не проверили коробки с шоколадом… Честно говоря, я, как увидел их впервые, так сразу решил, что вы их вскроете.

Люсин закусил губу.

– Это ведь только естественно, – господин Люсин, не правда ли? Но перстень! Чем он привлек ваше внимание? Быть может, он как-то связан с теми фотографиями?

«Во шурует тралом парень!»

– У меня есть приятель, – засмеялся Люсин. – Жонглер. Любитель, конечно. Так он запросто работает с пятью мячиками. Я его как-то попросил объяснить мне всю технологию. Он начал было объяснять, но тут же сбился и в первую минуту не то что с пятью – с тремя мячами не мог совладать. Боюсь, что и я не сумею удовлетворить ваше любопытство. Надеюсь, что в ближайшее время все разрешится, и вы сами поймете, в чем тут дело. И конечно, быстрее, чем я, как это уже было с конфетами.