Книга Я выжил - Сергей Зверев

– Ну, что, товарищи призывники? Поздравляю вас с прибытием в рай! Не вижу на лицах радости от выпавшей вам чести…

Промокший до нитки Пушкарев со своими товарищами слушал слова начальника учебного центра, думая о том, почему на воспитательную работу в армии берут не самых достойных для этого дела людей. Всем своим видом рыжеусый полковник давал понять молодежи, что они здесь НИКТО. Ехидное выражение лица, пренебрежительные интонации в сумбурных речах. Все это не было признаком компетентности полкана, как старшего товарища, педагога, выступающего перед будущими защитниками Родины. Это выступление больше смахивало на обращение начальника тюрьмы к вновь прибывшим заключенным в каком-нибудь сериале о зоне.

Хотя чего греха таить? Так было и у них в университете. Ребята, поступившие на мореходный факультет, попадали на казарменное положение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому Илья частенько наблюдал картину, как их отцы-командиры, ругаясь и брызжа слюной, орали на нерадивых курсантов, отучившихся чуть больше месяца. Неужели криками и матами можно что-то привить салагам? Да ничего, кроме ненависти! Но что теперь об этом говорить? Скоро он на себе сумеет испытать все прелести подобного ошибочного педагогического метода, к несчастью, часто практикующегося в рядах нашей многострадальной армии.

После «приветственной» речи, окончательно отбившей у Пушкарева веру в «светлое будущее», ребят стали делить на группы. Командиром роты, в которой оказался Илья, был лысоватый прапор с легендарным именем – Василий Иванович. Он важно подошел к подопечным и начал знакомиться с будущими бойцами, вальяжно закинув руки за спину.

– Ну что, салаги? Добро пожаловать…

– Вы прибыли в ад! – пошутил кто-то из новобранцев.

Соответственно за этой фразой последовал стандартный ответ прапора:

– Кто сказал?! Шаг вперед!

Из строя вышел крепкий парень с коротко стриженными волосами на голове. Прапор испепеляющим взглядом смерил нарушителя дисциплины и его авторитета и прошипел:

– Три наряда. Будешь у меня толчки драить до посинения.

– Спасибо, товарищ командир, что доверили мне это ответственное дело! Чистота мест общественного пользования – залог здоровья бойца, – не унимался парнишка.

– Да, пожалуйста! – ответил прапор, с интересом глядя на бунтаря. – Могу вообще назначить тебя пожизненно ответственным за МОП. Представляешь, пять минут в армии, а уже такой высокий и почетный пост. Как фамилия, боец?

– Мартынюк! – начиная постепенно осознавать свою ошибку, ответил парень.

– Встать в строй!

– Есть встать в строй!

Мартынюк вернулся в шеренгу переваривать возникшую перспективу новой должности, а прапор продолжил свое знакомство с личным составом:

– Итак, все вы прибыли сюда, для того чтоб научиться защищать свою Родину. Поверьте моему огромному опыту, это не так уж и легко, как может показаться дилетантам! В учебке вы пробудете три месяца, после чего отправитесь в разные уголки нашей необъятной Родины. Каждый к месту своей постоянной службы. И именно здесь вы должны показать, чего стоите. От этого будет зависеть ваша дальнейшая служба. Куда вы пойдете именно: в элитные части наших Вооруженных Сил или в какой-нибудь Урюпинск на всеми забытый оружейный склад изнывать от безделья или чистить толчки, как мой новый знакомый господин Мартынюк.

В строю послышался тихий хохот.

– Разговорчики! – недовольно крикнул Василий Иванович. – Смеяться над товарищем, попавшим в беду, в армии не принято. Всем по наряду!

На этот раз хохота не последовало. Это означало, что урок командира роты не прошел даром. Василий Иванович чуть заметно улыбнулся своей первой победе на воспитательном фронте и продолжил:

– Есть среди вас личности, занимавшиеся на гражданке каким-нибудь видом спорта? Выйти из строя!

Вперед шагнули пять человек, среди которых оказался и Илья.

– Ого! Аж целых пять человек! – воскликнул прапор. – Очень спортивный призыв! Ничего не скажешь. Ну, что ж, давайте выяснять, кто чем жил. Ты чем занимался? – спросил Василий Иванович у высокого худощавого паренька.

– Легкая атлетика! – ответил тот, слегка заикаясь от волнения.

– Ну, вот. Чего дрожишь, салага? Это прямая дорога в разведку, что есть очень гуд для Родины. А ты?

– Шахматы! – выдал без тени смущения сутулый бледный призывник в аккуратных очках на носу.

В строю грянул дружный хохот. Однако Василий Иванович оборвал этот приступ строгим окриком:

– А вы чего ржете, придурки? Вам грязь в окопах месить, а ему в штабе на картах вас, дураков, под пули ставить. Э-э-х, балбесы!

Прапор покачал головой и подошел к Илье.

– Ты?

– Я боксер. Кандидат в мастера спота. Средний легкий вес до 63 килограммов.

– Спецназ или ВДВ! Там такие бойцы нужны, – решительно кивнул Василий Иванович, проходя мимо Ильи к очередному спортсмену: – Ты?

– Рукопашный бой! – ответил здоровенный парень со слабыми признаками интеллекта на лице. – До этого вольная борьба.

– Аналогично! – ответил Василий Иванович, кивая головой в сторону Ильи. – Нам такие бойцы нужны. Армия – место не для слабаков. Ты?

– Фехтование! – ответил последний из «одаренышей».

Прапор замер напротив парня, задумчиво глядя перед собой. Такой вид спорта вряд ли был востребован в Вооруженных Силах. Поразмыслив, Василий Иванович выдал свое резюме:

– Лет триста назад тебя без экзаменов взяли бы в мушкетеры. Но сейчас, – он пожал плечами. – Хрен его знает. Может, какой-нибудь кремлевский караул.

Парнишка обиженно посмотрел на командира.

– Ладно, не ссать, боец! Спорт – все равно штука нужная. Для здоровья не помеха. Так что и фехтование в жизни пригодится. А теперь, нале-во! В казарму шагом марш! Держим строй, не разбредаемся!

И новобранцы побрели в свой новый дом занимать спальные места согласно купленным билетам, тупо глядя друг другу в затылок. Стоит ли говорить, что отмеченная командиром «элита» взвода – пять спортсменов без исключения – заняла самые почетные места на первом ярусе.

В первую ночь своей новой жизни Илья долго не мог уснуть. Даже несмотря на дикую усталость. В его голову лезли разные мысли, требующие осознания и осмысления. Почему? Ради чего? Зачем? Они терзали его сознание неизвестностью и тайной. Резали душу страхом и ужасом. Не спасали ситуацию даже робкие лучики патриотической стороны медали. И лишь только к середине ночи, достигнув консенсуса со своим вторым «я», Илье удалось уснуть.

* * *

Солнце уже выкатилось из-за гор, но воздух еще был по-утреннему прохладен. Аслан сидел на корточках, прислонившись к стене дома, и судорожно осмысливал произошедшее. Помочь раненому брату-чеченцу он был обязан по всем правилам. Но, сделав доброе дело, Аслан попадал под преследование со стороны закона. Хотя какой, к черту, здесь закон? Тут побеждает тот, у кого в руках оружие. Однако отец всегда говорил: «Мы живем в России. А значит, должны подчиняться законам Российского государства!» К тому же Аслан и сам понимал, что такое анархия. И от этого ему становилось страшно. С другой стороны, кто узнает о его помощи? Юсуф и Жансари вряд ли станут трепать языком. А кроме них, о его «подвиге» больше никто не знает. Ну, кроме самого раненого.