Книга Роман Арбитман. Биография второго президента России - Лев Гурский

Р. Медведев, автор книги «Арбитман в жизни», конечно же, — не фанат и не фантаст. Он благоразумно не впутывает в дело ни Бога, ни дьявола, ни Гомеостатическое Мироздание, однако гипотезу об упавшей детальке с какого-нибудь летательного аппарата считает вероятной. И зря. Да будет известно Рою Алексеевичу и его читателям, что все авиамаршруты — и «боингов», и «Антоновых» — над Саратовом (и в 1965-м, и в 2009-м) расположены далеко в стороне от улицы Гоголя. И даже если бы пилот вдруг отклонился от курса, он все равно оказался бы вне указанного квадрата. Версия о куске обшивки космического аппарата тоже несостоятельна: в середине 60-х над Землей летало ограниченное количество ИСЗ (орбита каждого сегодня известна), и запуски тех лет сосчитаны. Самой «подходящей» была бы пущенная с Байконура ракета-носитель «Восток 8А92», которая вывела на околоземную орбиту два советских разведывательных спутника — «Космос-66» и «Зенит-2». Да вот беда: запуск был осуществлен за день до саратовского происшествия, и 8 мая 1965 года один из спутников проходил в 197 км над Антарктидой, а другой над Шпицбергеном…

«А выжил ли мальчик?» — это самый странный из муссируемых вопросов. Ответить на него отрицательно — значит предположить, что метеорит поразил маленького Рому насмерть, и сразу после смерти ребенка подменили точно таким же трехлетним мальчиком, причем ни родители, ни окружающие ничего странного не заметили! (Дотошности ради напомним, что даже уфолог Георгий Ажажа, автор скандально известных книг о подменах людей инопланетянами, не фиксирует этого случая в своей обширной картотеке). Впрочем, значительное число комментаторов — среди них Юнна Беломлинская, Марина Титович, Владимир Глейзер и др. — настойчиво отвергают метеоритную версию на том основании, что-де после такого удара ребенок физически не смог бы уцелеть. Тут нам остается лишь вернуть читателя к приведенной в самом начале главы статистике и от более детального обсуждения уклониться…

По счастью, большинство вменяемых комментаторов не оспаривают того, что и метеорит был, и без божественного вмешательства обошлось, и мальчик выжил и даже со временем стал президентом России. Правда, ряд авторов с упорством, достойным лучшего применения, делают акцент на возможных физиологических последствиях детской травмы. Тут спектр мнений весьма широк; назовем некоторые из них — самые примечательные.

Русско-американский психиатр Николай Буянов, например, в книге «Голова президента А.» пишет о вероятном нарушении связей между мозговыми синапсами — отчего, мол, Арбитман, по всем законам его науки, обязан был страдать аутизмом, дислексией, параличом век, бессонницей или, в лучшем случае, синдромом навязчивых состояний (каким образом человек с таким букетом недугов исхитрился заниматься публичной политикой, нам неведомо).

Александр Коржаков, экс-начальник охраны Бориса Ельцина, в своих мемуарах старательно пугает читателя совсем иным. Оказывается, удар метеорита произвел в мозговой ткани Арбитмана некие необратимые изменения, благодаря которым Роман Ильич обзавелся таинственными и страшными парапсихологическими способностями — вроде тех, которыми якобы обладал «сибирский старец» Григорий Ефимович Распутин. Вообще фамилия «Арбитман» встречается в книге А. Коржакова более пятидесяти раз. Из текста можно сделать вывод, что прямыми своими обязанностями — то есть охраной Ельцина — Александр Владимирович был не чересчур перегружен: все свои главные успехи мемуарист сводит к временному отражению происков Романа Ильича, а все основные промахи списывает на козни Романа Ильича, которым, мол, нормальный человек, пусть и в чине генерал-полковника, с некоторых пор не мог противостоять.

Талантливый литератор, А. Коржаков от главы к главе нагнетает страсти, незаметно для себя переходя из жанра non fiction к жанру fiction, а затем и science fiction. Уже со страницы 50-й читателю мерещится, что он заглянул в мир то ли Стивена Кинга, то ли Говарда Филиппа Лавкрафта, и что древнее существо Ктулху — дошколенок по сравнению с Романом Ильичем, опутавшим Кремль своими липкими чарами уже к середине 90-х годов ХХ века…

К художественному творчеству бывшего ельцинского охранника нам, увы, еще не раз придется вернуться во второй части книги. А пока, чтобы закончить, наконец, с поднадоевшей «метеоритной» темой, вынуждены кратко упомянуть еще один поворот того же сюжета: надоедливый миф о приступах головных болей Романа Ильича, которые якобы мучили его начиная с 8 мая 1965 года.

За недостатком места обозначим лишь три наиболее популярных источника распространения данной версии. В своей книге журналистка Елена Трегубова то и дело именует Арбитмана «человеком с булыжником в голове», прозрачно намекая, что только приступы гемикрании, случающиеся всякий раз крайне не вовремя, помешали второму президенту России обратить мужское внимание на нее, нежную и удивительную. Головную боль президента как причину парадоксальных кадровых назначений называют политологи Гия Гагуа, Александр Калинин, Теодор Гринштейн и прочие авторы коллективного сборника «Экс-Б.Б.», посвященного недолгому премьерству Бориса Березовского. Сам Березовский, напротив, связывает именно свое увольнение с «тяжелой головной болью Романа Ильича, вызванной детской травмой». «Во время одного из таких обострений, — утверждает бывший премьер, — Арбитман и подписал, даже не читая, злополучный указ о моей отставке, подсунутый «доброжелателями» из Администрации президента…»

О степени достоверности мемуаров Б. Березовского, равно как и о подлинных причинах его возвышения и отставки мы еще расскажем, когда придет время. Пока лишь заметим, что хотя мозговая ткань — единственная, которая лишена нервных окончаний, инородное тело, застрявшее в коре, теоретически способно вызвать у человека сильные боли. Однако пресс-служба ЦКБ всего один раз, но недвусмысленно опровергла этот «диагноз» применительно к Арбитману. Кроме того, пишет видный клиницист Леонид Кудрявцев, «скрывать всю жизнь тяжелые головные боли проблематично, особенно в детском возрасте». Между тем ни родители Ромы, ни его одноклассники, ни педагоги в школе не замечали, чтобы мальчик жаловался хотя бы на легкую мигрень… Кстати, и на самого Рому все его десять школьных лет почти никто не жаловался.

Глава IV

Первый ученик

Сегодня на фасаде средней школы № 37 г. Саратова (ныне — общеобразовательный лицей № 37 им. Р. И. Арбитмана) красуется мраморная табличка: «Здесь в 1969–1979 гг. учился Роман Ильич Арбитман». Десять школьных лет будущего главы государства прошли в двух корпусах, расположенных в Мирном переулке.

«В отличие от большинства ровесников, Рома пошел в первый класс, умея читать и писать», — с пафосом извещает Р. Медведев. Ничего уникального, однако, в этом факте нет. Очень многие из тех, кого родители записывали в первые классы городских школ конца 60-х, уже так или иначе владели элементарными начатками грамотности; в старших группах детсада, например, знакомство ребенка с букварем и прописями считалось нормой. Другое дело, что юный Арбитман, научившись читать в четыре года и три месяца, к моменту поступления в школу успел освоить большое количество книг из родительской библиотеки. А поскольку хорошую детскую литературу в те годы приобрести было весьма непросто, выбор мальчика оказался до крайности пестрым.