Книга Старая история - Михаэль Драу

Или же просто вся жизнь этого крысёныша — бесконечная борьба с корпорациями — на сей раз с «Мегалоном» — и никакого обычного детства и юности. Может быть, никто никогда раньше не отгонял от него забияк, не расстреливал крыс по его указанию и не угощал его пищей.

— У тебя есть отец? — безо всякой связи спросил я.

Кимири вдруг перестал болтать ногами, мгновенно помрачнев и опустив руку с обглоданной палочкой.

— Нет. Он погиб в одной из вылазок, когда мне было восемь лет.

Я молчал. Может быть, его отца убил кто-то из моих соратников или учителей. Но, кроме того, я вспомнил, что и мой отец…

— Мой отец тоже погиб, когда мне было восемь лет.

Боковым зрением я заметил, что Кимири поднял голову и повернулся ко мне, и я тоже посмотрел на него. Закатное солнце сделало его светло-карие глаза совсем рыжими и прозрачными, как драгоценные камни.

— Слушай, — проговорил он. — Почему меня никак не отпускает мысль, что мы с тобой похожи?

Я пожал плечом.

— Меня тоже не отпускает эта мысль…

Кимири немного придвинулся ко мне и проговорил, лукаво улыбаясь:

— Эх, вот кому расскажу, что сидел вот так запросто и болтал по душам с киборгом!

— Ты лучше не рассказывай, — настоятельно порекомендовал ему я. — Думаю, твои старшие товарищи не очень обрадуются, узнав, что ты водишься с убийцей крыс.

В моих устах последнее слово прозвучало более чем двусмысленно, и смышлёный мальчишка понял, каких таких «крыс» я на самом деле имею в виду.

— Но… Мы же ещё встретимся? — проговорил он с надеждой. Я спрыгнул со стены на растрескавшийся асфальт и отряхнул брюки.

— Думаю, нам лучше прекратить эти встречи, пока не поздно. Мы с тобой по разные стороны баррикад, парень. Ни к чему хорошему это всё не приведёт, пойми.

И тут меня чёрт дёрнул посмотреть мальчишке в глаза. Он таращился на меня так, будто я вырвал ему сердце.

— У меня никогда не было друзей, — проговорил он шёпотом, тяжело сглотнув ком в горле. — Только напарники, учителя, ну и всякие там… А ты… Ты мне как друг.

Я испугался этого откровения и мотнул головой.

Постоял, размышляя.

В конце концов, что такого ужасного я делаю? Просто брожу и болтаю с малолетним хакером, который научился ломать сложные коды защиты, но не научился простой жизни и искусству отношений с людьми. Может быть, эта «дружба» мне даже пригодится. А если она станет меня дискредитировать перед соратниками и начальством, всегда можно скрыть память о ней в зашифрованном архиве. И даже сканирование не выявит ничего.

— Давай на будущей неделе опять в «Рыбе»? — быстро проговорил я.

И Кимири с самой искренней радостью пожал мне руку.

— Давай! Пароль тот же?

— Тот же, — подмигнул ему я.

Мы разошлись в разные стороны, не оглядываясь. Я не хотел шпионить за ним, выясняя, где он обитает.

3 глава

Когда человечество, наконец, научилось превращать обыкновенных людей в киборгов без особенного ущерба для здоровья и прочих неприятных последствий, производство этих антропоморфных полу-машин было поставлено на поток. Вживить в человеческую плоть гору электроники и заменить некоторые ткани искусственными сверхпрочными материалами оказалось проще и дешевле, чем строить боевых андроидов с нуля.

Корпорации экономили огромные деньги — киборгами чаще становились безродные мальчишки, пришедшие в лаборатории обречённо, будто на заклание, так как им некуда было больше идти. Случалось и так, что люди из самых низов общества продавали собственных детей в лаборатории за плату, казавшуюся им астрономической, а для могущественных корпораций представлявшую собой сущую мелочь. Некоторые аристократы, развлекающие себя охотой на полудикие племена байкеров и прочее отребье за пределами купола Мегаполиса, обменивали свои живые трофеи на те или иные боевые машины или же отдавали просто так. Все киборги подобного происхождения находились под постоянным контролем и обитали в казармах при головных башнях корпораций, и именно на них чаще всего были нацелены атаки хакеров — на существ, которые никогда не испытывали большой любви к хозяевам и никогда не обладали чрезмерно развитым чувством долга.

Но были и иные киборги — из хороших семей, отлично зарекомендовавших себя перед правительством или главами корпораций, из настоящих династий, поколение за поколением исполнявших свой воинский долг на службе закону и государству. Эти киборги не жили в казармах большую часть времени в состоянии анабиоза. Они могли обитать в собственных жилищах, как обыкновенные люди. Но в любой момент их боевая программа могла быть активизирована, и тогда простой вояка превращался в машину, выполняющую свою директиву. И даже если происходил сбой в боевой программе, киборг продолжал сражаться на стороне своих господ, ибо таково было чувство его долга, это было делом воинской чести. Именно эти киборги были способны на автономное мышление, а значит и на нарушение директив, на осмысливание и оспаривание приказов, но уже мало кто мог припомнить, когда в последний раз подобные солдаты позволяли себе такие опасные вольности.

Ульф Костэр всегда был безупречен и верен корпорации. Он никогда не подвергал честь своей фамилии и имени своего отца опасности быть запятнанными.

А теперь связался с врагом.

И даже, кажется, подружился с ним.

* * *

— Привет! Ой, то есть, «в темноте»! — выкрикнул он радостно.

— «В том бою», — отозвался я совсем не весело.

Мальчишка сел за мой столик напротив меня и попытался заглянуть в глаза.

— Эй, ты в порядке?

— В полном, — ответил я, глядя в столешницу и крутя в пальцах растрескавшуюся погнутую пепельницу из дешёвой жести.

— А мне кажется, ты какой-то грустный, — в голосе Кимири послышалось самое настоящее волнение и сочувствие. Глупый мальчик. Ты всё никак не можешь осознать, что я твой враг…

Я поднял голову и улыбнулся.

— Тебе кажется.

— А… М… Нууу, — юный хакер явно подыскивал слова для того, чтобы завязать разговор о чём-либо. Я избавил его от этой необходимости, предложив направиться куда-нибудь.

— Знаешь, я не мог дождаться этого понедельника! — Кимири едва ли не скакал вокруг меня весёлым щенком. — Думал уже «скорее бы, скорее!»

Я шёл, глядя себе под ноги и сунув руки в карманы брюк. Мальчик приостановился.

— Ульф…

Собственное имя стукнуло мне по голове, как кирпич. Я вздрогнул, замер и взглянул на моего спутника.

— Слушай, о чём ты думаешь? — спросил Кимири таким серьёзным и озабоченным тоном, что я невольно улыбнулся.

* * *

Он улыбался и смотрел на меня. А когда он улыбается, у него на щеках появляются такие морщинки-треугольнички по краям губ.