Книга Репортаж об убийстве - Вэл Макдермид

Показывая Линдсей школу, Пэдди вела ее в учительскую.

– Это кухня и столовая, – рассказывала она на ходу. – Школа расположилась в этом здании в тридцать четвертом году. Над нами находятся музыкальные комнаты и зал для собраний. Прежде, когда тут жил лорд Лонгнор с семьей, в этом зале устраивали балы. На этом этаже расположены классные комнаты, офисы и квартира мисс Овертон. На втором этаже тоже есть классные комнаты, на верхнем – только спальни. Научные лаборатории находятся в здании за лесом, в стороне от домов. А вот и учительская.

Пэдди распахнула дверь, и их тут же оглушил громкий гул голосов. Учительская представляла собой элегантную комнату с большим полукруглым эркером, из которого были видны мерцающие вдалеке огни Бакстона. Около двадцати женщин, сбившись в небольшие группки, либо стояли у камина, либо сидели на слегка потрепанных стульях. Стены были увешаны коллекцией старых гравюр с изображениями Дербишира, а сбоку висела большая доска объявлений, на которой топорщилось множество исписанных листочков. Когда Линдсей с Пэдди вошли в учительскую, разговор не оборвался, но некоторые головы повернулись в их сторону. Пэдди подвела Линдсей к молодой женщине, изучавшей большую книгу. Совсем тоненькая, и фигура у нее была потрясающая. От нее так и веяло жизненной энергией, которой Линдсей так не хватало в последнее время. Блестящие черные волосы, нежно-розовый цвет лица и синие глаза выдавали в ней уроженку горной части Шотландии. У Линдсей вдруг защемило сердце от тоски по дому.

Пэдди оторвала женщину от книги:

– Крис, хватит созерцать эти головки цилиндра, познакомься с Линдсей Гордон. Линдсей, это Крис Джексон, наша учительница физкультуры.

– Здравствуйте, – кивнула Крис, опуская книгу. У нее был тот самый акцент, с которым прежде говорила и сама Линдсей, но который потом исчез под слоем акцентов тех мест, где Линдсей жила позднее и диалекты которых невольно копировала. – Так это и есть наша ручная журналистка, да? Что ж, позвольте мне до того как все остальные скажут вам именно эти слова, совершенно не вдумываясь в их смысл, выразить вам свою признательность за то, что вы приехали сюда, и заранее поблагодарить. Мы рады любой помощи. Нам нужно удержать эти игровые поля, и не только из-за того, что в противном случае я потеряю работу. Нам никогда больше не получить такие замечательные участки земли, потому что на много миль вокруг нет ничего подобного. С вашей стороны очень благородно протянуть нам руку помощи, тем более что вы не имеете никакого отношения к этим местам.

Несколько смущенная ее искренностью, Линдсей улыбнулась.

– Я так рада возможности увидеть жизнь подобного заведения изнутри, с изнанки, – уточнила она. – И еще я всегда рада работе, особенно если она хорошо оплачивается.

Наступило молчание, которое через несколько мгновений прервала Пэдди:

– Крис, а ведь вы с Линдсей – землячки, – сообщила она. – Линдсей родом из Инверкросса.

– Неужели? Никогда бы не догадалась! – воскликнула Крис. – Вы говорите почти без акцента, но, судя по его еле заметным отзвукам, вы жили южнее, чем я. Я сама из Южного Акилкейга, хотя ходила в школу Святой Марии Магдалины в Хеленсбурге.

Они погрузились в воспоминания о деревушках Арджилшира, в которых выросли, и очень скоро выяснилось, что лет двенадцать назад играли в хоккей в командах-противниках. Пэдди оставила их и подошла к чем-то обеспокоенной женщине, которая сидела неподалеку от Линдсей и Крис. Через несколько минут от приятных воспоминаний их отвлекли громкие голоса Пэдди и ее собеседницы.

– У меня было полное право отпустить эту девочку. Она на моем попечении, Маргарет. И ради ее благополучия я буду стоять на своем, – сердито проговорила Пэдди.

– Да как вы могли так безответственно поступить?! Потакаете ее капризам, а у нас концерт на носу! У нее соло в хоре! Как нам теперь быть?

– Что тут происходит? – спросила Линдсей у Крис.

– Понятия не имею, – пробормотала Крис. – Эт. – Маргарет Макдональд, старшая преподавательница по музыке. Вообще-то они с Пэдди -лучшие подруги.

В это время Пэдди посмотрела на Маргарет и сказала:

– Конечно, я не хочу вмешиваться, но Джессика высказала предположение, что соло сможет спеть девочка из Холгейта.

Ее собеседница вскочила со стула:

– В моем хоре решения принимаю я, а не Джессика Беннетт. Если бы Джессика сама подошла ко мне, я бы не позволила ей прятаться за чужие спины. Кстати, Джессика – не единственная, кто хотел увильнуть от участия в этом концерте. Должен же кто-то их приструнить!

– Послушайте, Маргарет, – заговорила Пэдди более спокойным голосом, когда поняла, что все уже смотрят только на них. – я не хотела вас огорчать. Я знаю, как много сил вы вложили в под готовку к концерту. Но я считаю, что не стоит заставлять петь девочку, у которой не слишком-то хороший слух и слабенький голос. Она может от волнения просто упасть в обморо. – прямо на сцене. Я говорю совершенно серьезно.

Маргарет Макдональд открыла было рот, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент дверь распахнулась, и в учительскую вошла высокая женщина.

Учительница музыки тут же отвернулась от Пэдди, бросив лишь короткую фразу в ответ на ее замечание:

– Ну, раз вы уверены, что справится и другая девочка, я повинуюсь.

Пэдди вернулась с Линдсей и Крис, на ее лице отражалось легкое удивление.

– Никогда не видела Маргарет в таком состоянии, – тихо проговорила она. – Глазам своим не верю! Линдсей, сейчас я познакомлю тебя с директрисой. – Она направилась к только что вошедшей высокой женщине, которая разговаривала с другой учительницей.

Памела Овертон была очень импозантной дамой лет шестидесяти. На ней было строгое синее платье из джерси, седые волосы будто опущенные крылья прикрывали уши, а на затылке были стянуты в замысловатый пучок. Подойдя, Пэдди что-то тихо сказала ей, после чего подвела ее к Крис и Линдсей.

Едва Пэдди успела представить их друг другу, а Линде. – восхититься солидным звучным голосом Памелы Овертон, как в дверь постучали. Одна из учительниц вышла узнать, кто там.

– Приехала мисс Смит-Купер, мисс Овертон, – вернувшись, сообщила она.

Памела Овертон направилась к двери, но та рывком отворилась, и в учительскую ворвалась женщина тридцати с небольшим ле. – Линдсей сразу же ее узнала. Лорна Смит-Купер наяву была куда более эффектной, чем на многочисленных фотографиях. На плечи ей спадала роскошная грива золотисто-рыжеватых волос. Кожа матовая, чистая, ни единой морщинки. Яркие синие глаза сияли на ее лице как два лазурита.

Любуясь ею, Линдсей вдруг заметила, что Пэдди тоже повернулась к двери и вдруг напряглась как тетива. Линдсей стояла очень близко к ней и была единственной, кто услышал, как Пэдди буквально выдохнула:

– Всемогущий Господь, только не она!

После обеда, улизнув с чаепития в учительской, Линдсей и Пэдди снова направились по лесной аллее к Лонгнор-Хаусу – так назывался дом, в котором жила Пэдди. По пути Пэдди обронила лишь пару фраз: «Они будут слишком заняты этой суперзвездой и даже не заметят, что нас нет. К тому же с минуты на минуту приедет Корделия, можно сослаться на это». Линдсей молчала, хотя ее распирало любопытство – и профессиональное, и чисто дружеское. Однако она сообразила, что своими расспросами ничего не добьется.