Книга Навигатор - Клайв Касслер

В это время лодка Мелгарта с остатками фракийских воинов отчалила от берега и направилась к своему судну. Плетеное ограждение на палубе тут же опустилось, обнажив плотные ряды не менее сотни фракийских воинов с оружием в руках. Солнечные лучи ярко сияли на металлических наконечниках их стрел и копий, а также на щитах, которые они подняли вверх, создавая таким образом непробиваемую защитную стену. В следующую минуту капитан увидел струйки дыма и немедленно приказал расставить по палубе бочки с водой.

С вражеского судна в воздух взметнулись сотни стрел с горящими наконечниками, оставляя позади себя тонкие струйки дыма. Описав круг в воздухе, они падали на судно, не попадая в людей, но поджигая деревянный корпус корабля. Огонь быстро тушили водой из бочек, однако несколько горящих стрел угодило в парус.

Матросы тут же опустили его на палубу и стали заливать огонь водой и топтать ногами, не обращая внимания на ожоги.

Капитан закричал, чтобы матросы скорее поднимали якорь. Пока скифские воины осыпали неприятельское судно градом стрел, гребцы налегали на весла, стараясь отвести корабль за пределы досягаемости вражеских орудий. Однако течение реки настойчиво разворачивало судно таким образом, что оно оказывалось бортом к борту корабля противника.

Тем временем огонь все сильнее охватывал спущенный парус, и капитан вскоре понял, что его судно обречено. Корабль был сделан из дерева с использованием пеньки, смолы и ткани, и через несколько минут корпус превратится в огромный пылающий факел.

Приспособленное к военным действиям неприятельское судно уже готовилось к нанесению последнего удара — с помощью длинных весел гребцы разворачивали его остроконечным бронзовым тараном к борту неприятеля.

Капитан приказал быстро поворачивать корабль, а когда его нос выровнялся по направлению течения, он громко выкрикнул гребцам:

— Полный вперед!

Судно развернулось, как огромный ленивый кит, и стало набирать скорость. Корабль противника все еще совершал маневр и неожиданно оказался в чрезвычайно уязвимом положении. Судно капитана не было оснащено бронзовым тараном, однако крепкий ливанский кедр вполне мог нанести противнику смертельный удар.

Треск удара слился с громкими криками людей на обоих кораблях. Насмерть перепуганные лошади с шумом вырвались из загона и попытались выскочить на верхнюю палубу, сметая все на своем пути. Скифские воины оставили луки и тщетно старались успокоить коней, а потом и загнать их обратно в трюм. Лошади громко ржали, бешено вращая выпученными от страха глазами, причем огня и дыма они боялись гораздо больше, чем грозных окриков людей.

Оба судна оказались на расстоянии нескольких ярдов друг от друга. Капитан отчетливо видел фигуру в пурпурной накидке, которая металась по палубе и громко орала на гребцов, чтобы те побыстрее поворачивали судно.

Когда объятое пламенем судно капитана врезалось в борт противника, он не удержался на ногах и упал на колени, но потом быстро вскочил на ноги и увидел, что резная голова лошади на носу его судна наклонилась набок. Это означало, что судно накренилось в сторону, увлекаемое силой речного течения, и вскоре повернется уязвимой стороной к кораблю противника. Сейчас неприятельские лучники могут свободно расстреливать их, а потом появятся копьеносцы и довершат начатое.

Команда его судна полностью вышла из повиновения. Никакой дисциплины не было и в помине. Люди метались по охваченной пламенем палубе, стараясь укрыться от всепожирающего огня и копыт взбесившихся лошадей.

После столкновения кораблей дым и пыль покрыли место сражения, но сильный порыв ветра быстро разогнал его. Капитан видел перед собой ухмылявшееся лицо своего полукровного брата, возвышавшееся над ним. Оглушенный ударом, он брел в дыму по горящей палубе, тщетно пытаясь собрать свою команду, которая разбегалась во все стороны в паническом страхе перед огнем и обезумевшими животными.

Прямо на него выбежала лошадь, и Менелик отпрянул, чтобы она не сбила его с ног. Неожиданно ему пришла в голову спасительная мысль. Схватив с палубы горящий кусок паруса, он стал размахивать им перед мордой животного, которое встало на дыбы и попятилось назад. Воодушевленный этим открытием, он крикнул скифам, чтобы они следовали его примеру.

Через некоторое время вокруг него собралась группа воинов, и общими усилиями они отогнали разъяренных животных к ограждению палубы, а потом заставили перепрыгнуть на палубу вражеского судна.

Покрытые устрашающей татуировкой фракийцы стояли на палубе с горящими от ярости глазами в ожидании кровавой развязки, но когда на них стали бросаться лошади, они в страхе кинулись в стороны, сметаемые на ходу взбешенными животными.

Используя благоприятную ситуацию, капитан перепрыгнул через борт, приказав скифам следовать за ним. Оказавшись на палубе вражеского корабля, он пронзил мечом первого попавшегося фракийца и возглавил молниеносную атаку на противника. Фракийцы не ожидали такого поворота и стали панически отступать.

Лицо капитана почернело от копоти, тело было в крови от царапин и порезов. Но это не остановило его быстрого продвижения к носу судна, где маячила фигура в пурпурной мантии, лихорадочно пытавшаяся найти надежное укрытие в дальнем конце корабля.

На этот раз капитан не будет испытывать сомнений, перед тем как нанести смертельный удар своему единокровному брату. Когда его меч уже вонзился в тело ненавистного Мелгарта, что-то тяжелое ударило его по голове, и он рухнул на окровавленную палубу, ощущая, как черная пелена заволакивает сознание.

Позже, когда на поверхности воды остались последние признаки недавнего ожесточенного сражения, молчаливый свидетель трагедии осторожно поднял голову из-за высокой травы на берегу, где он прятался от невиданного чудовища с длинной мордой.

Постепенно стихли приглушенные стоны раненых, предсмертные крики воинов, звонкий лязг оружия, и над рекой повисла мертвая тишина. Слышался только мягкий плеск воды, накатывавшейся на песчаный берег, усеянный телами погибших. Человек медленно шел от тела к телу, не обращая никакого внимания на золотые украшения и подбирая только самые ценные для себя вещи.

В какой-то момент он наклонился, чтобы снять с ног убитого хорошие сапоги, и вдруг услышал жалобное мяуканье. Мокрый комок желтовато-рыжего цвета крепко вцепился когтями в деревянную балку и испуганно вертел маленькой головой. Охотник никогда в жизни не видел кошек и поначалу хотел просто убить это животное, но потом сжалился над ним и взял на руки, укутав сухой тряпкой.

Нагрузившись до предела военными трофеями, он медленно побрел прочь, оставляя следы ног на сыром песке.

Белый дом, 1809 год

Дом правительства на Пенсильвания-авеню был темным за исключением единственного кабинета, где в этот холодный зимний день в камине потрескивал огонь, поддерживая нужную температуру. Слабый желтоватый свет от огня тускло высвечивал орлиный профиль человека, который сидел за столом и тихо напевал себе под нос во время работы.