Книга Двойной удар Слепого - Андрей Воронин

Зимний день, особенно в декабре, короток. Вскоре яркий дневной свет померк, уступая место сиреневым сумеркам. Небо приобрело темный ультрамариновый оттенок, когда поезд остановился в Тронхейме.

Мерцалов в подбитой мехом расстегнутой куртке, в теплой меховой шапке спрыгнул на платформу и, не останавливаясь ни на секунду, прошел здание вокзала насквозь. На ступенях он немного задержался, окинув взглядом автостоянку, и тут же из припаркованных возле вокзала десятков автомобилей выделил нужный ему.

Старая, видавшая виды «вольво» с кузовом «универсал» обращала на себя внимание тем, что на ее крыше были укреплены пара лыж и лыжные палки.

Не спеша Мерцалов направился к этому автомобилю. Чуть скосив взгляд, проверил номер и только после этого открыл дверцу своим ключом. Машина еще не успела остыть, оставили ее здесь минут десять назад. Человек, пригнавший ее на привокзальную площадь в Тронхейме, не знал, для кого она предназначается, как не знал и того, куда она поедет потом. Ему сообщили только размер лыжных ботинок, длину лыж и комплект вещей, которые должны оказаться в автомобиле. Теперь у человека, пригнавшего «вольво» на привокзальную площадь, оставалась лишь одна забота – начиная с третьего дня ежедневно наведываться сюда перед прибытием поезда на Осло. И если машина вновь окажется на стоянке, отогнать ее, чтобы не мозолила глаза.

Двигатель завелся с пол-оборота. Мерцалов немного посидел, прислушиваясь к его работе, и, не найдя ничего, к чему можно было бы придраться, тронул автомобиль с места. Небольшой город кончился довольно быстро. Машина неслась по белому даже в ночи, засыпанному снегом шоссе.

Отъехав километров на десять, Олег остановил «вольво» и открыл ящичек приборной панели. Здесь он нашел деньги, аккуратно уложенные в голубой конверт, подробную карту этого района Норвегии, несколько оплаченных счетов. Обычно к этому набору добавлялись и документы на новое имя, но теперь Мерцалову предстояло воспользоваться теми, которые у него уже были.

– Вперед, – скомандовал себе Мерцалов, и машина помчалась извилистой дорогой по направлению к Олену – небольшому городку, расположенному на реке Гломмо.

Местные красоты, еле различимые в темноте, совсем не занимали Мерцалова. Он отложил не нужные ему теперь очки на карту и надел их лишь тогда, когда миновал дорожный указатель с названием гостиницы – «Пещера горного короля». Да, именно сюда должен прибыть завтра Валентин Батулин. Мерцалов никогда не преследовал – он всегда опережал свою жертву.

Ведь в первую очередь подозреваемых в убийстве ищут среди тех, кто приехал после потерпевшего, а не раньше него.

Небольшой отель на двадцать номеров встретил Мерцалова светом, теплом и приветливой улыбкой девушки-администратора. Фамилия, на которую для Мерцалова был заказан номер, могла принадлежать человеку практически любой национальности, прибывшего с любого континента.

«Слипин» – написанная латинскими буквами, она выглядела как американская или английская, а кириллицей – тут же становилась русской. А уж имя – Александр – было настолько же интернациональным, как и сам вид Олега Мерцалова – наемного убийцы, умело замаскировавшегося под очкарика-недотепу.

Олег первым делом протер очки, запотевшие в помещении, а затем якобы случайно рукавом зацепил на столике ручку, которая свалилась на пол.

Мерцалов пробормотал «простите», неуклюже нагнулся за ручкой, расписался в регистрационном журнале. Он получил ключ, выдал небольшие чаевые и заверил администратора, что помощь ему не требуется, свой багаж из машины он заберет сам. Сходив за сумкой, Мерцалов зашагал по коридору первого этажа, устланному мягким звукопоглощающим ковром, к самой последней двери. Соседний номер еще пустовал, и не удивительно: лишь завтра его должен будет занять постоялец по имени Валентин Батулин.

Сумку из своей машины Мерцалов не доверил бы никому. Мало того, что ее содержимое не предназначалось для чужих глаз, но к тому же он дорожил ею, как любой профессионал дорожит набором инструментов.

Хотя Мерцалов предпочитал границы пересекать налегке, имея при себе самый обычный багаж путешественника и поддельные документы. Все необходимое для «работы», предварительно собранное Мерцаловым в сумку еще дома, в пригороде Тегерана, заботливый незнакомец поместил в багажник автомашины без его участия. Каким образом – самолетом или кораблем – эта сумка попала из Тегерана в Норвегию, это уже не было заботой Мерцалова – главное, она оказалась здесь.

Он заперся в номере и распаковал свой багаж, к которому прибавились лишь зимние удочки и несколько теплых вещей. Одно из условий контракта, а именно упоминание о пятнадцатом февраля, обязывало Мерцалова и к выбору оружия. Винтовка с оптическим прицелом здесь бы не подошла. Пока Олег остановил выбор на пистолете с глушителем, нескольких ножах и черной шелковой удавке.

Приняв душ, он причесался перед зеркалом и надел очки. Стоило ему покинуть номер и запереть его на ключ, как движения Мерцалова изменились. Теперь они стали неуверенными, неловкими. Входя в бар, он задел плечом косяк, при этом выругался, чем привлек к себе внимание, но не очень пристальное. В большинстве своем отдыхающие сюда приезжали не компаниями, а поодиночке. Исключение составляли лишь четверо французов, устроившиеся за столиком. Они громко спорили на своем языке, выясняя, чья сейчас очередь сдавать карты.

Кроме рыбной ловли и лыжных прогулок, здесь заняться было практически нечем. Разве что коротать время в баре, чем и занимались большинство богатых постояльцев. Их не огорчало отсутствие развлечений.

Тихая, размеренная жизнь привлекала их куда больше, чем суета больших городов, откуда они сумели вырваться, чтобы немного успокоить нервы.

Мерцалов заказал себе водку со льдом. Рассчитываясь, уронил купюру, потом долго ерзал на стуле, прежде чем устроиться за одним из центральных столиков, хотя имелась и пара свободных возле стен. Рождественские праздники еще не наступили, и отель только ожидал наплыва постояльцев. Олег медленно цедил из бокала спиртное, присматриваясь к людям, волей случая оказавшихся под одной крышей.

Первое, что установил для себя Мерцалов – здесь не было ни одного кадрового военного, ни одного полицейского, ни одного сотрудника спецслужб. Этих людей он чуял на расстоянии, поскольку ему пришлось побывать в этой ипостаси, и подсказкой для него могли стать самые мелкие детали: то, как человек оглядывается, заслышав за спиной шорох, даже то, как прикуривает сигарету.

Мерцалов почувствовал на себе чей-то взгляд. Он безошибочно распознавал такие вещи, как другой человек – звуки, запахи, прикосновения. Олег обернулся не сразу, а лишь убедившись, что теперь на него не смотрят. Он увидел через столик от себя относительно молодую, лет тридцати с небольшим женщину. В том, что это она, а не кто-то другой, смотрела на него, Мерцалов не сомневался. И заподозрить ее в ином интересе, нежели в сексуальном, он не мог бы.

По многим признакам можно определить, что женщина свободна и не прочь завести роман. Например, по взгляду, особому наклону головы, томным, замедленным движениям… Этого в незнакомке хватало с избытком. Но в ее желании не чувствовалось поспешности, скорее всего, она пока просто оценивала Мерцалова, и теперь раздумывала, есть ли смысл предпринимать дальнейшие действия. Уж очень неловким казался этот очкарик. А она, отправляясь сюда отдохнуть, мечтала о несколько другом герое – мужественном, уверенном в себе и, конечно же, не носящем дурацких очков. Хотя женщина наверняка догадывалась, что Мерцалов силен и вряд ли застенчив. Она не проявляла пока явных знаков своего расположения, даже не удостоила Олега призывным взглядом, который он мог бы перехватить.