Книга Охота на гиену - Наталья Александрова

Начал он с тети Поли и завхоза Ивана Семеновича, но началнеудачно, тетю Полю назвал бабулей, чего делать было нельзя ни в коем случае,ибо тетя Поля, имевшая не только внуков, но и одного правнука, старухой себя несчитала и на «бабулю» очень обиделась. Поэтому она замкнулась в гордоммолчании, и, кроме фразы «Я вошла, а она лежит», опер ничего не добился.

Иван Семенович тоже был немногословен. Тетя Поля принеслаему ключ в полдевятого, он поужинал под «Санта-Барбару», после десяти вышел наулицу, осмотрел все двери снаружи, замки были в порядке, а на окнах первогоэтажа у них решетки, так что на них смотреть. Потом в одиннадцать завхозпосмотрел «Вести» и лег спать, и спал до полвосьмого утра и никакого шума ночьюне слышал.

Вызвали Аллу Константиновну, как последнего человека, несчитая тети Поли, который видел директрису живой. Опер задал ей кучу вопросов:а не была ли потерпевшая в тот вечер чем-то расстроенной, а не ждала ли онакого-нибудь, когда осталась вечером одна, и множество других. Алла на всевопросы честно отвечала «нет».

Приехала специальная машина, директрису увезли. Потомсобрались и милиционеры, эксперт забрал с собой и нож, и розу, и осколкиграфина. Кабинет директора велели закрыть и ничего там не трогать, маленькийдиректрисин сейф опечатали. Распростившись с милицией, Алла заглянула враздевалку в тети-Полин закуток. Тетя Поля с завхозом Иваном Семеновичем пиличай.

На тарелке лежали пирожки с капустой и печенье.

— Садитесь с нами,. Алла Константиновна.

— Ох, не знаю, мутит что-то, кусок в горло не идет. Икак вы все так спокойно воспринимаете?

— Что ж теперь, ни пить, ни есть? Организм своетребует, и к тому же, — тетя Поля понизила голос, — ты скажи честно:неужели так сильно расстроилась?

Алла прислушалась к себе и с некоторым стыдом поняла, чтосовершенно не расстроилась.

* * *

Сотрудник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениямигородского УВД Сергей Гусев пришел домой под вечер. Поднимаясь по лестнице —лифт не работал, — он вспомнил, что дома у него теперь никого, а он забылкупить хлеба, и с остальными продуктами у него напряженка, так что ужинатьнечем. Он посмотрел на часы: вполне приличное время, пол-одиннадцатого, ипозвонил в соседнюю квартиру.

— Кто там? — раздался женский голос.

— Это я, тетя Надя, Сергей.

Дверь открылась сразу же.

— Заходи, опять небось голодный…

— Да неудобно, теть Надя, Сан Саныча беспокоить, мне быхлебца взаймы.

— Заходи, нет его пока, сегодня до одиннадцати у неголекции. Заходи, поешь хоть один раз в день нормально.

Сергей шагнул в квартиру к соседке, с которой знаком был ужелет пятнадцать, с тех пор как въехала к ним в дом по обмену молодая женщина сдевочкой. Мать с тетей Надей подружилась сразу же, наверное, много общего у нихбыло: обе разведенные, остались с детьми, А он на тети-Надину дочку, эту кнопкус косичками, сначала и внимания не обратил, разница у них была в шесть лет, апотом как-то встретил на лестнице шестилетнюю Алену с расквашенным носом, всюзареванную, стало жалко ее ужасно.

Малолетних Алениных обидчиков он нашел и научил уму-разуму,и с тех пор стал Алену опекать. Потом прошло время, он вырос, в армию ушел, иписьма ему писали все втроем: мать, Алена и тетя Надя. Когда он вернулся,учиться пошел, новые друзья, девушки, потом женился, и все закрутилось.

Алена в это время потихоньку выросла и как-то сразувыскочила замуж, а он даже на свадьбе не был, в командировке несколько месяцевпроболтался. Он тогда все время в командировки ездил, чтобы дома не видеть, какмать с женой ссорятся. Мать Нинку сразу невзлюбила. Сначала-то не показывалаэтого, старалась ладить ради него, а потом пошли у них раздоры. Нинка, конечно,виновата, лишний раз не промолчит. Мать ему как-то сказала: ты для нее, дляНинки, перевалочный пункт, пока она что-то лучшее не нашла. Это она про то, чтоНинка из провинции и за него вышла из-за прописки. Он тогда наорал на мать, досих пор стыдно, а теперь, выходит, права мать была.

А мать после того скандала как-то поскучнела, все молчит, апотом вдруг собралась отдыхать в деревню, сказала, к подруге школьной. Поехала,да там и осталась жить, оказалась, что не подруга это, а старый друг ее, давноони не виделись, а встретились случайно. Только один раз потом мать приехала,вещи забрала и сказала, что они там в сельсовете расписались. Уже несколько леттак живут, мать в тамошнюю школу устроилась математику преподавать, ее с рукамиоторвали — еще бы, заслуженная учительница! Теперь по утрам школьный автобуспрямо возле их дома останавливается, и директор то дров привезет, то ещечего-нибудь. Очень мать там уважают, а пока она работает, муж по хозяйствууправляется.

Недавно мать звонила, наверное, тетя Надя написала про их сНинкой развод, он, Сергей, ее спрашивает, как, мол, живете, а она сразу: вам бытак жить!

Пока он так раздумывал и мыл руки, Надежда поставила на столв кухне тарелку с мясом и тушеными овощами, положила салат, отрезала хлеба.Сергей ел, поглядывая по сторонам.

— Что так смотришь, кухню мы отремонтировали изанавески новые.

— А, то-то я смотрю, светлее как-то стало.

Убрав пустую тарелку, она налила ему стакан крепкого чаю слимоном и отрезала здоровенный кусок домашней ватрушки. Пока он не спеша пилчай, она сидела напротив, собираясь с духом, потом решилась:

— Что, с Нинкой-то вы разъехались?

— Да, она на развод подавать будет.

— А Максимка где?

— Пока у тещи находится, — отвернулся Сергей.

— Видела Нинку тут третьего дня, за вещами онаприезжала.

— Одна приезжала? — встрепенулся Сергей.

— А ты будто не знаешь, что не одна.

Был с ней какой-то хмырь на иномарке.

— На «тойоте»? Хмырь-то был на «тойоте»?

— А по мне хоть на «мерседесе», я их не различаю!

— Ну ты, тетя Надя, даешь, «тойоту» от «мерседеса»отличить не можешь.

— Да зачем мне это? Ты лучше вот что скажи, у вас тамопять аврал, что ты домой через два дня на третий приходишь?

— Да у нас все время аврал, сама знаешь, как сейчас спреступностью.

— Новое дело, что ли?

Сергей замялся.

— Теть Надя, знаешь ведь, что не положено.

— И ты меня знаешь, — рассердилась Надежда, —разве я когда-нибудь трепалась?

Расскажи уж, даром, что ли, кормлю тебя.

— Очень ты криминалом интересуешься, лучше бы телевизорсмотрела.

— В жизни интереснее. Так что за новое дело?