Книга Арт. Путь правителя - Валерий Афанасьев

Не было нужды тащить мост постоянно, стоит отбуксировать его край метров на десять, как течение подхватит его и начнет разворачивать поперек реки. Тогда не зевай — сооружение может разогнаться слишком сильно и удариться с ходу о противоположный берег. Выдержит ли оно такой резкий толчок? Вот потому-то люди и должны сдерживать ход моста, не позволяя ему разогнаться.

За веревки уцепились все: мужчины, женщины, даже ребятишки постарше. Держать мост предстояло вручную, коней для этого использовать было невозможно. Вся эта разношерстная толпа выстроилась длинной вереницей в несколько рядов вдоль берега.

Саша невольно улыбнулся. Картина чем-то была похожа на известное полотно «Бурлаки на Волге». С той только разницей, что собравшихся было несколько сотен и должны они были не тащить веревки, а плавно их отпускать.

— Трави помалу! Вы — шаг вперед! Замерли! Теперь вы — шаг вперед!

Привыкшие к слаженным действиям воины выполняли команды без проволочек. Женщины путались, иногда мешая друг другу, наступая на ноги соседкам и цепляясь за одежду. Ребятишки путались еще больше, порой падая на землю и вскакивая с веселым смехом: для них это была игра, забава и помощь старшим одновременно.

Наверное, для того чтобы сдерживать мост, хватило бы и одних воинов. Возможно, дело пошло бы даже чуть быстрее. Но было кое-что более важное, чем скорость наведения переправы. Арт почувствовал это здесь и сейчас. Имя этому — единение. Община была единой. И делала одно большое дело. Люди включались в работу добровольно без всякого принуждения, работу на благо всех и каждого. Отстранить кого-то от этого значило нанести ему обиду. Величие этого единства было так важно, что его трудно с чем-то сравнить. Здесь, на берегу, собрались не просто люди, собрался народ. А народу по плечу любые задачи.

Саша отвернулся, сдерживая подступивший к горлу ком. Острое сожаление о минувшем, о прошлой жизни подступило неожиданно ярко. «Но почему ж мы не так?! Куда делись потерянные корни? Где оно, великое единение, то, что позволяет людям считать себя народом? Ведь было же иначе! И русские вставали друг за друга плечом к плечу! И собирались всей деревней, чтобы построить новый дом! И сироту, если вдруг случится несчастье, спешили приютить соседи! Куда все это делось? Не верю, что это ушло безвозвратно. Так где же оно? Почему затаилось в глубине и не спешит показываться на поверхность, будто стесняясь такого простого слова — „единство“?»

Смешанное чувство из гордости за единство общины лироков и сожаления о разобщенности своего родного народа было необычайно острым. Где он, его народ? Вернется ли он когда-нибудь к нему, или пора считать своим народом тех, кто сейчас с ним?

— Эр командир, мост готов! — весело доложил подбежавший лирок.

Мост действительно был готов, он занял предназначенное для него место, развернувшись поперек реки. Слегка выгнулся дугой под действием течения, но стоял прочно. Итай первым ступил на него и перебежал с той стороны на эту. Сооружение держалось.

— Будем переправляться через реку? — спросил Тилой.

— Будем, но не сразу. Переправа готова не до конца, надо посыпать мост снегом.

Тащить груженые сани по деревянному настилу очень непросто.

Снег набирали во что придется. Его носили ведрами, корзинами и мешками. Некоторые несли снег просто в руках. Много не унесешь, но, учитывая количество участников, а было их более пяти сотен, работа продвигалась. Вскоре на несколько сотен метров в округе был собран весь тонкий слой снега, который пока еще не был утоптан.

— Теперь будем переправляться? — нетерпеливо спросил Тилой.

— Нет, оставим переправу на завтра, — решил Арт. — Пока подтянем к берегу обоз, пока спустим с косогора сани к реке, наступит ночь. Разбиваем стоянку наверху, завтра с утра начнем.

Вскоре лироки уже ставили походные шатры, разводили костры. Из большого котла, который томился на огне уже пару часов, стали раздавать ужин.

Условия были спартанскими. Да, мороз невелик, температура держалась около нуля. Днем это не так заметно, но ночью… Приходилось поддерживать огонь в кострах, которые разводили посредине шатров, и запасаться теплыми одеялами. Что странно, за время перехода почти никто не заболел, даже дети переносили его без больших хлопот.

Спуск к реке начался на следующее утро. Уклон был довольно крут на протяжении метров двадцати, съезжать с такой горы попросту опасно: лошадь не удержит разгоняющиеся сани. Сначала Арт хотел воспользоваться тормозом (попросту придерживать повозки веревками), но за ночь ему в голову пришла другая идея. На участке предстоящего спуска смели весь снег до самой земли. По земле сани катились гораздо менее охотно, чем по снегу. Вместо того чтобы толкать лошадь вперед, они превратились в тормоз, да и копыта лошадей меньше скользили.

Первые несколько саней все же страховали веревками, но спуск был удачным, и повозки пошли друг за другом. Заминка возникла у переправы. За ночь насыпанный на мост снег местами подтаял, пришлось его кое-где подсыпать, но это заняло не слишком много времени.

Можно было переправляться, но лошадь недовольно фыркала и брыкалась. Лирок, что вел ее под уздцы, поглаживал животное и пытался уговорить его ступить на настил.

— Стой, — спохватился Арт, — она же просто боится воды. Не привыкла лошадка ходить по мосту.

— Что же делать? Может, завязать ей глаза?

— Пожалуй, это лишнее, неси кусок холста.

Охотник порылся в санях и достал требуемое. Саша проделал в холстине две дыры для конских ушей и накинул ее лошади на голову. Та недовольно затрясла головой, и лирок поспешил ее успокоить.

— Закрепи накидку, а то лошадь ее стряхнет. Вот так, теперь она будет видеть лишь то, что находится впереди, и не станет отвлекаться на то, что по сторонам.

Вскоре лошадь перестала пытаться стряхнуть накидку и на настил плавучего моста ступила гораздо спокойнее, чем вначале.

Двигаться с обозом по плавучему мосту — то еще удовольствие. Под весом саней мост проседает, кажется, вот-вот совсем уйдет под воду. Если не перегружать сооружение сверх меры, то оно держится, но ощущения все равно незабываемые.

Сани двигались одиночным порядком, тем не менее переправа шла довольно быстро. Сколько надо времени, чтобы пройти пятьдесят метров? Минута экстрима — и вот уже следующий охотник ступает на настил моста, ведя в поводу коня. Тот, который переправился через реку, вздыхает с облегчением и пытается сделать вид как можно более беспечный и независимый. Чтобы никто не подумал, что для храброго лирока форсирование плавучего моста является проблемой.

Верховых коней тоже вели в поводу. К обеду племя переправилось на другой берег в полном составе.

— Хороший мост, жаль, простоит недолго, — заметил Тилой.

— Да, вряд ли он переживет весну, — согласился Арт. — Вязать бревна приходилось в основном лианами, зимой они вмерзнут в лед, связи ослабнут. Весенний паводок подхватит мост и унесет его вниз по течению, ломая на части.