Книга Приемный ребенок - Дженни Блэкхерст

возьми.

– Со всеми не все прекрасно, – рявкает мать Наоми, очевидно, не намереваясь успокаиваться, она просто пышет злобой. – Моя дочь…

Ее слова зависают в воздухе, потому что в эту минуту рядом с нами тормозят машины с парамедиками и полицейскими.

– О, слава богу, наконец-то.

– Мы получили сообщение, что девочку сбила машина, – объявляет парамедик, переводя взгляд с одной девочки на другую. – Мы сказали, что двигать пострадавшую нельзя.

– На самом деле машина ее не сбила, – поправляю я.

– Вон она уже стоит, – одновременно со мной говорит Дэн.

Полицейский смотрит на Дэна.

– Вы были за рулем? – Дэн кивает. Полицейский достает ручку и блокнот. – Так, вы можете мне рассказать, что здесь произошло?

– Что произошло? – Мать Наоми поворачивается к полицейскому. – Я вам расскажу, что здесь произошло. Вот она, – женщина тычет пальцем в маленькую девочку, чье лицо до сих пор остается ничего не выражающей маской. – Она пыталась убить мою дочь! Она толкнула ее…

– Минутку, – перебиваю я, чувствуя, как мое лицо краснеет от злости. – Элли и близко не было рядом с Наоми, когда та упала. Мы их видели: девочки просто здесь стояли, по крайней мере в футе [3] друг от друга, Наоми шагнула назад, не удержала равновесия и упала на дорогу.

– Она права, – говорит старшая девочка, стоящая рядом с дрожащей Элли. – Я все видела из магазина, мама. Элли к ней даже не прикоснулась. – Она придвигается поближе к Элли, обнимает ее, и та утыкается ей в плечо.

– Вы все это видели? – Полицейский смотрит на Дэна.

– Я уверен, что так и было. – Дэн смотрит на меня, словно ожидая подтверждения. – Да, я хочу сказать, что все произошло очень быстро, но я совершенно точно не видел, чтобы кто-нибудь кого-нибудь толкал.

Судя по всему, его слова вызывают возмущение у матери Наоми.

– Вы утверждаете, что моя дочь вот так взяла и упала на дорогу? Ей двенадцать лет, у нее нет проблем с равновесием. Скажи им, Наоми, скажи им то, что сказала мне.

– Я… – Наоми выглядит как выбежавший на дорогу зверь, внезапно оказавшийся в свете фар. – Я… она… я упала, – слабым голосом заканчивает она. Услышав эти слова, ее мать напоминает человека, которому только что дали сильную пощечину. Мне стыдно за то, что я чувствую радость победы и ликую. Меня словно омывает этой волной, когда у нее краснеют щеки.

– Но ты же сказала…

– Я ошиблась. Это был несчастный случай. – На лице у Наоми на мгновение промелькнул страх? Если и так, то никто, кроме меня, этого не заметил.

– Так, – выдыхает ее мать. – Как я вижу, никто здесь не собирается ничего делать. Пошли, Наоми.

Она берет дочь за руку, но парамедик вытягивает перед ними руку, останавливая обеих.

– Простите, но раз уж мы сюда приехали, мы должны проверить состояние вашей дочери.

– Но вы же слышали, что она сказала! Она просто упала! Машина ее даже не коснулась!

– На всякий случай нужно проверить. – Он виновато смотрит на нее. – Я не выполню свою работу, если этого не сделаю.

– А мне нужно записать свидетельские показания всех присутствующих, – объявляет полицейский. – Это не займет много времени. Конечно, при условии, если вы не хотите официально выдвинуть обвинение в попытке убийства?

Я получаю большое удовольствие при виде того, как лицо матери Наоми снова меняет цвет. Так ей и надо.

– Нет, не похоже, что в этом есть необходимость.

Глядя на двух девочек, трудно понять, что же произошло на самом деле между ними. Элли даже не пыталась себя защитить во время этого скандала – вероятно, ее просто ошеломил напор властной матери Наоми. Я впервые толком рассматриваю ее. У нее бледное лицо, словно с него смыли все цвета, глаза пустые, но это и неудивительно, учитывая, что ее только что вербально атаковала взрослая женщина. Я пытаюсь поймать взгляд девочки, показать ей свою поддержку, но она даже не смотрит в мою сторону.

– Мы можем подождать в машине? – спрашиваю у полицейского. Мне отчаянно хочется убраться с этого места, вызывающего у меня клаустрофобию. Он кивает.

– Если машина на ходу, переставьте ее к краю тротуара. – Он указывает Дэну на нужное место. – Если нет, то мы попросим парамедика следующим осмотреть вас.

– Не нужно, со мной все в порядке, – отвечает Дэн. – Сейчас переставлю, и мы подождем вас.

Мы возвращаемся к машине и осматриваем капот. Водитель второго автомобиля теперь уже выбрался из нее и разговаривает с полицией, а я гадаю, что он им говорит и видел ли он девочек на тротуаре. Повреждения нашей машины не кажутся такими ужасающими, как показался звук удара. Слава богу, она легко завелась. Руки Дэна на руле немного дрожат.

– Боже, это было нечто, – говорит он, опуская руку мне на бедро. Она теплая, прикосновение успокаивающее. Даже после многих лет совместной жизни я подпитываюсь от его прикосновений как суккуб, как пиявка высасываю спокойствие из его тела в свое. Дэн всегда так на меня действовал. Когда мы только познакомились, я любила лежать, положив голову ему на грудь и втягивая в себя его дыхание, теплое и успокаивающее. – Вот ведь какое возвращение получилось. С тобой все в порядке?

Я киваю с отсутствующим видом.

– Да, нечто, – тихо отвечаю я и смотрю на девочек, все еще стоящих рядом с полицейским и парамедиком, матерью, которая так быстро обвинила маленькую девочку в попытке убийства, и второй матерью, которая не предприняла никаких попыток защитить своего ребенка от обвинений.

Что это за место, в которое я вернулась и привезла мужа?

Глава 5

Имоджен

Единственное кафе, где можно съесть рыбу с картошкой фри, находится на главной улице и выделяется там, как монахиня в ночном клубе. Фасад здания покрыт хромированными металлическими панелями, вывеска со светодиодной подсветкой гласит «О, моя треска!», рядом изображена подмигивающая рыба серебристого цвета. Кафе сильно отличается от того, которое я помню. Тогда отслаивающаяся белая краска приобрела грязно-серый цвет, в местах, где она облупилась на вывеске, просматривалось дерево, и поблекшими голубыми буквами будто нехотя объявлялось: «Жареная рыба». Я задумываюсь, кто же сделал этот косметический ремонт и модный ребрендинг. Уж точно не Рой – низенький и полноватый менеджер с вялым и изможденным лицом, который заправлял тут в годы моей юности. Я улыбаюсь, представляя отвращение на его сердитом лице, когда подмигивающую рыбу поднимали на самое видное место над входом в его совершенно точно немодное заведение.

Но, к моему огромному удивлению, Рой стоит за прилавком и кажется, что он не постарел ни на день