Книга Снежное забвение - Энн Кливз

в годы ее детства. Она помнила эту улицу запущенной и практически нищей, но это было больше сорока лет назад. Она нажала на кнопку звонка.

Открывшая дверь женщина казалась подходящего возраста, чтобы быть дочерью жертвы. Около сорока лет. Кудрявые темные волосы, карие глаза цвета каштана, приятная, почти профессиональная улыбка. Она напомнила Вере медсестру. Когда Вера представилась, она отошла и пропустила их внутрь.

– Что-то случилось?

Когда полиция появляется у тебя на пороге, ты чувствуешь либо страх, либо вину. Но Вера не могла понять, что за реакцию она увидела здесь. Она проследовала за женщиной в заднюю часть дома, в теплую гостиную, обставленную тяжелой мебелью, которая в доме поменьше показалась бы вычурной. Они сели в плюшевые бархатные кресла. У стены стояло открытое фортепиано, на пюпитре – ноты, а рядом небольшой столик с декантером и спиртным. Вера подумала, что чуть-чуть солодового виски после блужданий по холодной станции ей бы совсем не помешало, но понимала, что лучше об этом промолчать. Шторы были опущены, а вся комната украшена к Рождеству: остролист, посеребренные шишки на каминной полке, высокие красные свечи на нескольких столиках. Комната выглядела как викторианская гостиная.

В помещении было пусто, но на столе стоял чайный поднос. Казалось, что он очень тревожит хозяйку. Она постоянно поглядывала на него с извиняющимся видом. Джо прошел вслед за ними и сел у огня.

– Приятно у вас, – сказал он. – Уютно.

Женщина улыбнулась и, кажется, немного расслабилась.

– Не могли бы вы представиться, пожалуйста? – обратился к ней Джо.

– Дьюар. – Женщина повернулась к Вере спиной. – Кейт Дьюар.

Дверь открылась, и их прервал крупный лысый мужчина с добродушной улыбкой и приятными манерами.

– Здравствуйте, – сказал он. – Еще гости, Кейт? Новые путники, застигнутые грозой? – Он обернулся, чтобы улыбнуться Вере и Джо. – Добро пожаловать. – Это как будто был его дом. – Не хотите ли чаю? Уверен, в чайнике еще много, а Кейт принесет чашки.

– Это не гости, Джордж. Они из полиции. – Это что, было предупреждение? «Следи за языком».

– О, – произнес он, на секунду замер и растерянно оглянулся. – Я тогда пойду. Не хочу мешать. Я заберу чай в свою комнату, хорошо? – Он взял поднос и вышел, ни разу не оглянувшись. Вера подумала, что она бы не удержалась: стало бы слишком любопытно. Она бы предложила помощь, нашла какой-нибудь повод остаться, чтобы все разузнать.

– Гость? – она кивнула в сторону двери.

– Джордж Эндерби, один из постоянных клиентов.

– А Маргарет Краковски? Она тоже из ваших постоянных клиентов? Адрес у нее указан только ваш.

– Маргарет? Она нездорова? Вы поэтому пришли?

Вера почувствовала облегчение в ее голосе и задумалась, по какой еще причине женщина могла бояться прихода полиции.

– Маргарет проживает здесь? Родственница?

– Не родственница. Друг. И работница, полагаю… Она помогает вести дом. Мы управляем этим местом вместе. – У нее на лице проступила тень улыбки. – Я бы без нее не справилась.

Вера наклонилась вперед и смягчила голос:

– Маргарет Краковски мертва. Ее ударили ножом в метро по дороге домой из города этим вечером. Я хочу, чтобы вы мне все о ней рассказали.

Глава 4

Сидя в жаркой гостиной, Вера задумалась, не перестал ли идти снег. Если нет, то она, скорее всего, не сможет подняться по крутому холму к своему дому, где жила с детства. Даже на «лендровере». Но тут, похоже, дело затянется на всю ночь, так что и волноваться нечего.

Кейт Дьюар сидела на краю тяжелого кресла и плакала. Ни истерик, ни криков, лишь тихие слезы. Джо Эшворт предоставил ей небольшую пачку салфеток. Он, как бойскаут, был всегда готов[1].

– Как долго вы знали Маргарет? – Иногда Вере казалось, что лучше всего начать с простых фактов. За что человек сможет зацепиться и отвлечься от горя и шока.

Кейт вытерла слезы.

– Десять лет, – ответила она. – Дети были еще маленькие. Умерла моя тетя – она была женой какого-то дальнего родственника. Я ее никогда не видела, и тогда мы жили дальше по побережью. Но она оставила дом мне. Тогда это был не гостевой дом, он просто был разделен на несколько маленьких комнаток и квартир, довольно убогих. В основном пустующих. Маргарет была единственным жильцом с реальным договором о аренде. – Она перевела дыхание. – А мне было скучно. Это было не лучшее время моей жизни. Мой муж часто надолго уходил в море, Райан уже пошел в школу, Хлоя занималась в подготовительной группе. Я подумала, что это станет моим проектом, что Мардл скоро возродится и сюда потекут туристы. Просчиталась, да?

Она устало пожала плечами.

– Сначала я думала, что Маргарет станет обузой, будет мне мешать. – Кейт снова остановилась и очень широко и мило улыбнулась. – Но это оказалось бесконечно далеко от истины. Она была чудесная, без нее здесь был бы просто кошмар. Она была как лучшая подруга и мать в одном лице. Мы заключили сделку. Она сохраняет за собой свою маленькую квартирку наверху, без оплаты, и помогает мне по дому. А я буду платить ей, когда смогу. После первого же гостя она стала получать полноценную зарплату.

Краем глаза Вера заметила, что Джо что-то записывает, но сама она пыталась представить, как этот большой дом перестраивали, как здесь ходили толпы рабочих, а еще две женщины, полные планов и идей на будущее, под ногами у которых путались маленькие дети. Такое может очень сблизить. И тут ее охватило чувство пустоты – у нее никогда не было лучшего друга, с которым она могла бы поделиться своими мечтами. Самым близким для нее был Джо Эшворт.

– Маргарет Краковски, – произнесла она. – Это польская фамилия?

– Да, но Маргарет не была полячкой. Чистокровная дочь северо-запада, из очень респектабельной ньюкаслской семьи. Она вышла замуж за польского моряка, когда была очень молода. Ее родители были в ярости, но гремели шестидесятые, а она говорила, что он был очень симпатичным, к тому же беженцем, от чего все казалось еще романтичнее.

– Что с ним случилось? – Вере уже нравилась жертва с ее непростой судьбой. Джо сказал, что на вид Маргарет была ближе к Госфорту, чем к Мардлу, но при этом связалась с польским мигрантом, а кончила в одиночестве во вшивой комнатенке. И все же она оставалась эффектной женщиной. Все такой же изящной: сапожки, красная помада, длинное пальто, которое когда-то стоило целое состояние.

– Он бросил ее всего через пару лет после свадьбы. Сбежал с женщиной, у которой было больше денег. Она говорила, что ее сердце было разбито, но была слишком горда, чтобы бежать обратно к родителям. Она выучилась на бухгалтера и работала в нескольких местных компаниях. Когда мы только познакомились, она уже вышла на пенсию. Или ее заставили выйти. – Кейт снова улыбнулась. – Но в цифрах она была асом.