Книга 13 заповедей - Олег Владимирович Мушинский

- А что вы будете с ней делать? – тихо спросил он.

- С этой – ничего, - Антон сказал, как отрезал. – Такая крыса мне не нужна. А вот если ты добудешь мне другую…

Он, конечно, этого не видел, но ни мгновения не сомневался, что малолетние крысоловы в темноте дружно навострили уши, и мысленно усмехнулся. Будет вам задачка, охотнички! Антон еще раз мысленно просмотрел свой план и, не заметив в нем изъянов, выдал:

- Я сделаю чучело для моей коллекции. Но крыса должна быть без видимых повреждений, и не с таким мехом, а…

Тут Антон подумал: какой окрас не показался бы абсолютно нереальным, но при этом заведомо не существовал бы в природе? Из того, что он знал о крысах: они были наглые и мерзкие, а цвет шкуры варьировался от серого до бурого. Иногда встречались и альбиносы, но иногда здесь не подходило.

- Розовая, - закончил Антон.

Мальчишка от удивления открыл рот.

- Да-да, розовая, - не дал ему возразить Антон. – Как цвет зари, когда поутру встает солнце. Розовые крысы встречаются крайне редко и они очень осторожны. За розовую крысу я дам золотую монету.

Мальчишка так и остался стоять с открытым ртом. Антон повернулся и быстро зашагал прочь. За его спиной вспыхнул горячий спор. Высокий, кажется девичий, голос убеждал других, что розовых крыс не бывает, но волшебное слово "золото" заглушило глас разума. Вряд ли кто-то из них не то что держал в руках, а хотя бы видел золотую монету.

Как и следовало ожидать, задумка отлично оградила Антона от малолетних приставал и единственное, что слегка подпортило приподнятое настроение – ему так и не попался по пути ни один торговец осветительными приборами. Пришлось на выходе с рынка заплатить стражнику, чтобы тот проводил его с фонарем. Да и спокойнее так.

Гаражная стена была самой настоящей стеной, а точнее говоря - частью городской стены между двух ворот. С внутренней стороны в ней располагались хозяйственные помещения, которые в мирное время город охотно сдавал в аренду. Антон снимал здесь комнатку под контору. Маленькую, зато с отдельным входом.

По конторе волнами разливалось тепло. В углу тихонько гудел котел. Сквозь щель под дверцей выбивались зеленоватые лучики света. Антон запалил лампу. Из тьмы выступили контуры предметов. Стол, стул, железный шкаф для документов. В тени трубы за котлом нарисовался приемник пневмопочты. В первый момент он показался Антону треглавым драконом, грустно нахохлившимся над пустой тарелкой. То есть, почти пустой. Когда лампа разгорелась, Антон заметил в приемном лотке шар величиной с кулак.

- Интересно, от кого бы это? – вслух подумал Антон, одновременно вынимая послание.

Внутри шара оказался аккуратно свернутый листок белой бумаги. Не иначе, официальное уведомление. Только директорат рассылал почту на качественной бумаге, чтобы все видели, как власть богата. Или, если посмотреть с другой стороны, неэкономна.

Вот они и сэкономили! На бумаге ровными красными буквами было выписано извещение о расторжении почтового контракта. Немедленно и без какой-либо компенсации.

Мир медленно поплыл перед глазами Антона. Деньги, доходное место, карьера… Все то, что мгновение назад казалось незыблемой основой существования, вдруг оказалось миражом и рассеялось, оставив после себя мерзкий запах неудачи. Антон поморщился. Про мерзкий запах – это внезапно оказалась вовсе не образная мысль. Из котла наружу просачивался запах илового масла. Резкий, затхлый и омерзительный.

Антон вдруг сообразил, что сидит у самой печки. Прямо на каменном полу. Сколько он так просидел, он и сам не знал. Наверное, долго. В руках он по-прежнему держал шар. Внутри – это Антон проверил еще дважды – по-прежнему лежало извещение о расторжении контракта. Зашиби их всех копытом! Его единственный крупный контракт расторгнут, как "не представляющий больше коммерческой ценности". Всё! Конец!

- А почему это у нас дверь нараспашку? - раздался вдруг от входа густой бас. - Весна пришла?

Антон медленно поднял голову. Угловатую фигуру, стоявшую на пороге, можно было с равным успехом отнести и к человеку, и к малому двуногому шагоходу. Малому, разумеется, только по меркам шагающих машин. Фигура на пороге была под два метра ростом.

- Здравствуй, Кади, - тихо сказал Антон.

- Ага, привет, босс, - отозвался новоприбывший. – Ты это зря загрустил. Такая буря сильно валит, да быстро сдувается. Часа через два будет полная тишь, это я тебе точно говорю. На безветрии нагоним.

Входная дверь с глухим стуком закрылась. Кади снял свою безразмерную шубу и пристроил ее на вешалке у входа. Затем послышалось шуршание. Кади тщательно смахнул веником снег с сапог и только тогда прошел вглубь конторы.

На свету сходство с шагоходом не пропало. Плотное телосложение и широкие плечи с короткой шеей дополнялись прищуренным взглядом, как будто бы Кади глядел сквозь смотровые щели. Задубевшая на северных ветрах красная кожа по цвету вполне соответствовала выгоревшей на солнце обшивке. Даже движения были похожие: размашистые, широкие и вместе с тем очень точные.

Загрубевшими пальцами Кади снял толстый слой нагара с ламповой горелки. Освобожденное пламя сразу засияло ярче.

- Слушай, босс, - снова заговорил Кади. - Я тут поспрашивал насчет механика, но пока безрезультатно. По-моему, двадцать пять монет в неделю все-таки маловато. Ты бы поднял хотя бы до сорока. Сейчас ведь не такой кризис, чтобы люди только за еду работали. А на сорок монет есть один кандидат. Вполне подходящий парнишка, с опытом. Что скажешь?

Вместо ответа Антон молча протянул ему шар. Кади взял, покрутил его в руках и одним плавным движением разделил на две половинки. Лежащую внутри бумажку он небрежно вытряхнул на ладонь. Ноготь машинально сковырнул крохотный