Книга Эндор II - Адэмар Роханский

тебя.

— Эх! — расстроился я. — А второе?

— А второе, — продолжил собеседник, — это сила магии. Чтобы сотворить огненный шар, тебе необходим большой уровень силы, ведь это одно из сложнейших заклинаний в книге магии огня. И ещё и колоссальный практический опыт.

— Ну, практику наработаем, а как узнать мой уровень силы?

Старик тихо рассмеялся.

— Да ты не спеши, это потом узнается. Терпение. Надо начать с азов обучения, а потом и откроется уровень владения.

— Понял, — задумчиво проговорил я. — Надо найти мага, который сможет меня обучить, — тут мои брови сами собой поползли наверх, и я с хитрым прищуром уставился на Марониуса. — А ты откуда всё это знаешь? Такое не может быть известно простому отшельнику-лесорубу.

— Да что ты говоришь! — довольно ухмыльнулся старик. — А я всё думал, когда же до тебя дойдёт. Я уже стал сомневаться в твоей интеллектуальной составляющей.

Марониус засмеялся, и даже проснувшаяся Пуся хихикнула. С искрой прежнего задора в глазках она посмотрела на меня. Как же приятно видеть её такой. Я готов выглядеть тупицей для всего мира, если она от этого будет чувствовать себя лучше. Но старику я заявил:

— Так кто же ты, наконец?!

Старик перестал хохотать и неожиданно посерьёзневшим голосом заявил:

— Бывший глава серых магов и родной брат Готара Ужасного – Марониус Терберийский!

— Твою-то дивизию! — только и удалось вымолвить мне.

***

Я довольно разлёгся на кровати, уставившись в ночное окно. Звёзды волшебно поблескивали, словно намекая, что это магический мир, и здесь всё возможно. Я вспоминал, как на Земле мечтал летать, но получалось только во снах.

Подумать только, мановением руки я буду творить заклинания, сотрясающие мир. Я мечтательно представлял, как, воздев руки, подниму на воздух целый город. Все жители уставятся на меня с неподдельным ужасом, а я буду улыбаться.

Всю жизнь я полагал, что нет ничего лучше хорошего двуручного оружия. Романтика средневековья. Благородное оружие и крепкие доспехи. С ними ты можешь добиться любых высот.

Но быть магом нисколько не хуже. Чтобы стать хорошим воином, надо изначально иметь подходящие данные. Мои же данные, как минимум, оставляют желать лучшего. И пока я натренирую своё тело, могут уйти годы. Может, выйдет и быстрее – это же всё-таки Эндор, но достаточно ли быстро? А вот магу плевать на физическое тело. Тут нужна ментальная сила. Но, правда, и здесь без тренировок не обойтись…

В общем, в Эндоре билет в счастливую жизнь – быть либо сильным воином, либо магом.

Я с отторжением вспомнил жизнь на Земле, где чёртовы бумажки правят миром. Договоры, отчёты, дипломы. Связи есть – получишь хорошую должность. Деньги есть – тоже решишь любые проблемы. Нет ни того, ни другого, тогда и будешь жить соответствующе. Понятное дело, есть те, кого устраивает обитать в небольшом домике на окраине и выращивать огород. Просто жить дарами природы. Как говорится, каждому своё. В этом нет ничего плохого или хорошего. Никто не имеет права осуждать другого за выбор, где тот проживёт жизнь и как. Другой вопрос, иметь домик, но хотеть замок в Европе. Свой жигуль заменить на мерс. Тогда да, проблемка. Поскольку просто хотеть – мало. Нужно действовать, работать, крутиться.

Я и сам был из малообеспеченных. Вырос я в одной из школ-интернатов в Москве. Родителей отыскать не удалось: совершенно никакой информации. Несколько раз меня пробовали усыновлять, но возвращали. Мое увлечение средневековьем и отсутствие интереса к настоящей жизни в приёмных семьях считали достаточной причиной возврата. Естественно, детская психика страдала от таких ударов судьбы.

Правда, была воспитательница, дородная и добрая женщина Валентина Петровна, которая почти что заменила мне и мать, и отца. Она всегда относилась ко мне с добротой и пониманием, раз в неделю приносила какую-нибудь книжку о средних веках. И я был доволен такой жизнью: кормят, одевают, кровать выделяют.

Но как-то раз прошла неделя, а Валентины Петровны всё не было. Ни книжки, ни её самой. Минула вторая неделя. И тоже никто не пришёл. Как выяснилось позже, самый близкий человек в этом мире умер. Больше у меня не было никого. А другие дети просто сторонились меня.

Через год, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я должен был получить квартиру. Но по какой-то ошибке, оказался на улице.

Чёртовы бюрократы…

Не кому было за меня поручиться: Валентина Петровна единственная в школе проявляла ко мне участие, всем остальным было плевать.

Вот я и бродил по улицам, не зная куда податься. Надо было найти работу, место для ночлега. Несколько дней пришлось ночевать на вокзале.

И тогда произошёл один интересный случай. Я, голодный и холодный, устало наблюдал за оживлённым человеческим течением: мимо, то толкаясь, то расходясь, спешили или устало топали люди. Родственники и друзья встречали своих близких. Обнимались, широко улыбались, уходили в сторону метро, либо выходили на дорогу заказывать такси. А я с грустью продолжал смотреть на них. У меня ничего подобного не было. Хотя я и не знал, насколько хорошо осознавать, что ты кому-то нужен, что тебя любят.

Счастливых людей обступали социально не обеспеченные, клянча милостыню. От них отмахивались, как могли. Один диалог привлёк тогда моё сонное внимание.

— Господин, подкинь пару рублей на жратву. Не будь скотиной! — сказал здоровенный бомж, протягивая руку к взрослой паре.

Стройный мужчина шёл с молодой девушкой, когда к ним пристал этот человек. Мужчина на миг остолбенел, заслышав такую просьбу.

— А вот это видел? — мужчина показал попрошайке большой кулак с битыми костяшками. Я слабо улыбнулся, увидев, как бомж ошалело смотрел на кулак. А мужик продолжил: — И сейчас этим кулаком я начну дубасить скотину…

При последнем слове бомж сразу же отшатнулся на пару шагов в сторону.

— Кто ж так просит?! — не унимался мужик, видно было, что тот задел его сильно. — Таким как ты, я даже рубля не дам! — мужик бросил взгляд в мою сторону, где я сидел, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. — А вот ему я помогу, — сказал мужик, показав на меня пальцем. — Сидит в углу, никому не мешает. Таким и хочется помочь.

— Козёл! — в конце концов буркнул бомж, но нарываться дальше не рискнул и умотал клянчить у других.