Книга Качал-Батыр - Шакур Сагдулла

Сам ты, видно, сдурел? — рассердился другой и тоже схватился за голову, потому что и ему прямо в лоб угодил орех.

— Что это ты вздумал со мной шутки шутить? — сказал Хусан.

— Сам затеял шутки, да ещё и сердится, — ворчал Хасан и опять схватился за лоб. — Как дам сейчас!

— А ну попробуй!

Бац… бац… Ещё два ореха угодили по лбу стражников. Они бросились друг на друга, и началась драка. Оба они свалились на землю и до тех пор катались в пыли, пока не скатились в глубокий ров.

Тогда Байбува подскочил к башне, подобрал ключи и с трудом открыл дверь. Внутри было темно и сыро. Ощупью он по ступенькам спустился вниз и окликнул кукольника:

— Шомамат-ата, Шомамат-ата! Где ты? Мы пришли за тобой, откликнись!

И тут он услышал тихий голос кукольника. В темноте Байбува чуть не споткнулся — на сыром полу лежал связанный кукольник. Откуда-то появилась сила, он вынес Шомамата из башни, положил на землю и перерезал верёвки, которыми старик был связан.

Кукольник глубоко вздохнул и с помощью Байбувы встал на ноги. Только после этого они радостно обнялись, и Байбува повёл его к мостику. На радостях они чуть не забыли о Качал-батыре. Но тот сам о себе напомнил: когда Байбува со стариком подошли к ореховому дереву, Качал-батыр спрыгнул на землю, подбежал к Шомамату, крепко обнял его, и оба они чуть не заплакали от радости. Надо было торопиться, и они поспешили домой.

Когда они проходили мимо дома Исы-святого, Байбува остановился, поднял руку, будто вспомнил что-то, и сказал:

— Стойте-ка, неладно получилось.

— Что такое? — встревожился Шомамат.

— Как — что? Темница-то никогда ещё не пустовала, а сейчас в ней одни крысы остались.

— И то правда, — согласился Шомамат-ата, и все втроём вошли в дом Исы-святого.

Там по-прежнему все гости спали крепким сном, со всех сторон раздавался храп.

Друзья разыскали хозяина, нашли пустой мешок из-под риса, засунули туда Ису-святого и его собственной чалмой спеленали, как ребёнка. Потом Шомамат-ата взвалил его на плечи, Байбува с Качал-батыром поддержали за ноги и отнесли в башню темницы. А на обратном пути Байбува забежал в дом к Исе-святому, сунул ключи в карман начальника тюрьмы и побежал догонять друзей.

Правитель сердится

На рассвете правитель Абдурахманбек проснулся, протёр глаза и хотел разбудить хозяина. Исы-святого на месте не оказалось. Тогда правитель разбудил воина, воин разбудил стражников, стражники разбудили слуг, слуги разбудили гостей. Но сколько ни искали Ису-святого, его нигде не было.

— Ладно, — сказал правитель, — Иса-святой не иголка, не пропадёт. Пора заниматься делами. Приведите кукольника Шомамата, мы его допросим со всей строгостью и объявим ему приговор…

Главный стражник со своим отрядом побежал выполнять приказание. Они пришли к темнице. К тому времени Хасан и Хусан уже выбрались из глубокого рва и приводили себя в порядок. Стражники помирились и дали друг другу слово никому никогда не рассказывать о своей драке. Поэтому главный стражник ничего не заметил, открыл дверь и приказал вести узника в дом Исы-святого. Очень скоро они приволокли узника, связанного поверх надетого на него мешка белым полотном, и поставили перед правителем. Главный стражник острым кинжалом распорол мешок, и перед изумлёнными гостями оказался маленький лысый человечек, посиневший и трясущийся от холода. Правитель едва узнал его, а узнав, побагровел от гнева.

— Так-то ты выполняешь мои приказания! — закричал он на стражника. — Где Шомамат?

— Не могу знать, господин мой, — ответил тюремщик, побелевший от страха. — Ключи всё время были при мне, стража на месте. Разве что шайтан вмешался в это дело?..

— Так, — сказал правитель и, подумав, приказал: — Найти Шомамата, схватить, привести сюда и наказать, как собаку.

Гости сразу вскочили со своих мест, воины построились в ряды, и все, кто был на пиру, отправились в Факир-махаллю искать кукольника.

Но не так-то просто было его найти. Ещё с вечера друзья переодели Шомамата, перекрасили ему волосы хной, подстригли усы и бороду. Даже имя ему дали другое. Теперь он назывался Чупа́н-бе́ком, и узнать в нём старика Шомамата было невозможно.

Напрасно сарбазы врывались в каждый дом, напрасно поднимали людей с постелей, обшаривали все уголки, заглядывали в амбары и клети. Напрасно грозили они жителям Факир-махалли, требуя выдать кукольника, но Шомамат-ата как сквозь землю провалился.

Не нашли его, конечно, и дома. Когда воины и чиновники во главе с самим правителем Абдурахманбеком ворвались в дом кукольника, глашатай Ориф, трубач Бекназар и дрессировщик обезьян Эрназар встретили их с низкими поклонами.

— Мир вам, — сказал глашатай. — Мы рады принять таких высоких особ, но хотели бы знать, что привело столь почётных гостей в наш убогий дом?

— Где хозяин дома, крамольник? — закричал правитель Абдурахманбек. — Мы ищем беглого преступника Шомамата. Ничего другого нам не надо.

— Он заходил сюда, господин мои, — склонившись в низком поклоне, ответил глашатай. — И не один он заходил. Вчера ночью Шомамат привёл в дом заезжего кукольника Чупан-бека, отдал ему всех своих кукол, и шатёр, и помост, и дом, и сад, а сам ушёл через горы с какими-то чужестранцами. Я спросил его, надолго ли он нас покидает, а он ответил, что навсегда уходит в Бухару…

— В Бухару? — переспросил Абдурахманбек. — Нигде он не скроется, мы найдём его и в Бухаре… — сказал он с угрозой, и, ни с кем не попрощавшись, правитель вместе со свитой отправился назад в Бай-махаллю.

Так ни с чем и ушли сарбазы вместе со своим правителем, а в Факир-махалле с тех пор появился новый кукольник Чупан-бек, и никому от этого не стало хуже.

На крыше

Чупан-бек ходил по кишлакам и по городу, устраивал кукольные представления, а Качал-батыр оставался дома и озорничал как только мог. К вечеру его узнать было невозможно: то разобьёт себе нос, то тюбетейку потеряет, то рубашку раздерёт…

По вечерам Шомамат брал его на руки и ласково спрашивал:

— Что с тобой, малыш? С детьми подрался? С крыши свалился? Обидели тебя?

А Качал-батыр только улыбался, кивал головой и повторял с хитрецой:

— С детьми подрался, и с крыши свалился, и обидели меня…

Опасаясь, как бы с мальчишкой не случилось чего похуже, Шомамат-ата решил брать его с собой. Но Качал-батыр и тут не давал старику