Книга Учитель из Юрюзани - Леонид Николаевич Сурин

учителя. Владимир Ильич Ленин, великий вождь и основатель советского государства, решая важнейшие государственные дела, думал о скромном народном учителе. Горячей любовью и уважением к труду учителя были продиктованы замечательные слова вождя:

«…Учитель должен быть поднят у нас на ту высоту, на которой он не стоял, не стоит и не может стоять в буржуазном обществе. Это истина, не требующая доказательств».

Постоянно ощущая заботу партии, правительства, самоотверженно трудились Михаил Андреевич и Мария Павловна Смирновы. Каждый день напряженного труда приносил радость и моральное удовлетворение. Выдавались и особенно радостные, памятные дни. Однажды морозным январским днем 1928 года почтальон вручил Михаилу Андреевичу письмо. Оно было из Корлыханова. Нет, не забыли своего учителя корлыхановцы! Не забыли, хотя прошло уже двадцать лет с тех пор, как он покинул село. В день двадцатилетия корлыхановской школы они написали любимому учителю это письмо.

«Все мы были очень огорчены, — писали корлыхановцы, — что на юбилее не присутствовали вы — наш дорогой незабвенный учитель. Во время торжественного заседания ваше имя произносилось не один раз, и ваши заслуги перед школой и населением были оценены должным образом. Прошли долгие годы, а память о вас, о вашей деятельности живет в сердцах не только ваших учеников, но и всего местного населения. Посеянные вами добрые семена дали хороший урожай. Ваши ученики являются строителями новой социалистической жизни, о которой вы так мечтали в то далекое глухое время…»

Дочитав письмо до конца, старый учитель увидел внизу среди многих подписей росчерк Ивана Дмитриевича Обвинцева и почувствовал, как слезы застилают ему глаза…

* * *

Да, корлыхановцы стали строителями новой социалистической жизни. В эти годы в селе организовалась первая сельскохозяйственная артель, и когда летом к Марии Романовне Коминой приехала погостить ее сестра Наталья Романовна, она была поражена той неугомонной бурлящей жизнью, которой жило теперь село. Наталья Романовна приехала не одна, а с маленькой дочкой.

Долго длилась задушевная беседа сестер, давно не видевших друг друга. Уже не первый десяток лет обе они учительствовали: Мария Романовна — в родном Корлыханове, ее сестра — в Златоусте.

До сих пор Наталья Романовна сохранила свои ученические тетрадки, в которых стояли отметки, сделанные рукой любимого учителя. Это были сочинения маленькой девочки Наташи, возвращая которые после проверки, Михаил Андреевич всегда говорил: «Молодец, Наташа!» Когда молодая учительница Наталья Комина начала работать в школе, были в ее работе, особенно в первое время, неудачи. И всегда в такие минуты она ощущала твердую направляющую руку своего учителя. И когда удавалось ей найти правильное решение трудной задачи, всегда звучал в ее ушах одобряющий голос: «Молодец, Наташа!»

Вечером, когда солнце огромным красноватым шаром опускалось за горизонт, Наталья Романовна взяла за руку дочь и пошла с ней в тенистый разросшийся сад, зеленевший возле знакомого кирпичного здания. Долго бродила она по густым тенистым аллеям, вдыхая запах деревьев, любовалась стройными могучими елями, верхушки которых уходили далеко-далеко ввысь, и разросшимися кустами сирени и черемухи. Задумчиво остановилась она возле дуплистой старой рябины, сорвала листочек с ветки, грустно, со вздохом сказала:

— Стареть мы начали с тобой, рябина… стареть… Но мы еще поживем! Верно?

— С кем это ты говоришь, мама? — спросила девочка, изумленно тараща темные бусинки глаз.

— С рябиной, доченька… Это я ее посадила.

— Как же ты ее сажала? — недоверчиво смотря на мать, спросила девочка. — Ведь она вон какая большая-большая. Больше тебя!

— Глупенькая ты у меня еще, дочка, — ласково улыбнулась Наталья Романовна. — Это было давно-давно… и рябинка тогда была маленькая-маленькая. Вроде тебя!..

VII

Шли годы сталинских пятилеток. Крепла, наливалась силой и вставала во весь свой гигантский рост на глазах у всего мира молодая социалистическая держава. Вместе с государством нового типа, не виданным еще в истории, росли и мужали новые люди, никогда не знавшие ярма капиталистической эксплоатации. Партия и правительство проявляли повседневную заботу о всемерном развитии народного образования. В стране с каждым годом возрастало количество не только начальных, но и средних и высших школ. Страна остро нуждалась в специалистах самых разнообразных профессий. Средняя школа была создана и в Юрюзани. Михаил Андреевич стал преподавать в школе математику, а Мария Павловна — литературу и русский язык. Все свое время отдавали Михаил Андреевич и Мария Павловна занятиям любимыми предметами. Целые дни проводили они в школе, среди любознательных, жадно тянущихся к знаниям ребят.

Но учителя Смирновы не только учили других, но настойчиво, упорно учились сами. Далеко заполночь горел свет в их квартире. Сколько было прочитано за эти годы специальной литературы, сколько изучено статей в разнообразных педагогических журналах, лекции заочного института! Богатый личный опыт, тщательная подготовка делали уроки Смирновых живыми, увлекательными, интересными.

Не зря супруги Смирновы считались лучшими учителями не только в своей школе, но и во всем районе. Не зря и к Михаилу Андреевичу и к Марии Павловне часто обращались за советом молодые начинающие педагоги. Классы, в которых они занимались, всегда отличались от других отсутствием неуспевающих.

Каждый год с радостью и гордостью наблюдали старые учителя, как разлетаются во все концы необъятной страны их питомцы, как они становятся на самостоятельный жизненный путь. Правда, было жалко и грустно расставаться с юношами и девушками, ставшими для них за несколько лет пребывания в школе родными и близкими. Но воспитатели были спокойны за своих учеников. Они знали, что их питомцы с честью выдержат любой жизненный экзамен… И вот пришел этот экзамен на зрелость, пришел для всего советского народа. Вместе со всеми советскими людьми его держали и воспитанники Юрюзанской средней школы. Началась Великая Отечественная война.

VIII

…Наша батарея стояла на опушке молодого кудрявого леска. Прямо по фронту лежали широкие поля, заросшие травой, порыжевшей и выгоревшей за лето. На горизонте чуть заметной зубчатой полоской синели горы. Их очертания терялись в дымке тумана. Метрах в двухстах от батареи видны были зловещие черные остовы трех танков с крестами и фигурами отвратительных драконов на бортах. Два танка еще дымились, по всему огромному полю растекался удушливый, щекочущий горло запах бензиновой гари. Всего лишь несколько часов тому назад эти чудовища со скрежетом и лязгом ползли на нашу батарею, изрытая из длинных хоботов орудий огонь и смерть. А сейчас они метким огнем советских артиллеристов превращены в мертвые, безжизненные глыбы металла. Вокруг них, уткнувшись в траву, лежали скрючившиеся трупы немцев в грязно-зеленых, лягушечьего цвета, мундирах. А на батарее своим чередом шла жизнь, Каждый, пользуясь короткими минутами отдыха, занимался своим делом.