Книга Пропавшие винтовки - Роман Елиава

Тем временем город просыпался, и на улицах было всё больше людей, спешивших по своим делам.

– Расскажи мне, что там с Олениной, – попросил пристав.

– Пока не очень понятно, – начал рассказывать Иван. – У нас две версии: убийство и самоубийство. В любом случае Филимонов считает, что случайно так не упасть. Мы с Вами так и думали, когда были в доме. Либо Анна Андреевна прыгнула, либо её скинули. Филимонов назвал время смерти от утра воскресенья, но мы сузили его до ночи с воскресенья на понедельник.

– Почему? – заинтересовался пристав.

– Соседский слуга отнёс ей письмо вечером в воскресенье, она ещё была жива и, судя по всему, была одна дома, прислугу отпустила, – я про горничную и лакея.

– Что было в письме?

– Неизвестно. Его принес мальчишка, который ошибся домом, и слуга уже сам передал его Анне Андреевне, – пояснил Трегубов.

– Письмо не нашли? – понял пристав.

– Нет, не нашли. Мы с Семёновым просмотрели весь дом, но письма нигде не было.

– Значит, кто-то побывал ночью в доме, – сделал вывод Столбов. – Возможно, это важно, и письмо было либо поводом к самоубийству, либо к убийству. Ты допросил лакея? Он сообщил что-то интересное для нас?

– Да, допросил. Он говорит, что у покойной есть несколько родственников, не таких состоятельных, как Анна Андреевна: её сестра с мужем, сестра покойного мужа, свой сын, внебрачный сын покойного Оленина и двоюродный брат. Павел, лакей, говорит, что все они не любили его хозяйку и имеют меркантильные интересы к её состоянию.

– Проверь кто наследует, – подсказал Столбов.

– Как раз сегодня собирался заняться, Илья Петрович.

Императорский оружейный завод находился по другую сторону реки Упы относительно центра города и управления полиции, где служили Столбов и Трегубов. Производство оружия в Туле имело давнюю историю: ещё в семнадцатом веке здесь началось литьё пушек, а затем Никита Демидов основал фабрику по производству оружия. В восемнадцатом веке Пётр I открывает казенную фабрику, и на её территории работают уже тысячи оружейников. Почти век спустя уже Павел I передает управление производством военным. В тысяча восемьсот семьдесят пятом году Александр II присваивает заводу, на котором работает уже более двадцати тысяч человек, статус «императорского». Трегубов, который никогда не бывал на заводе ранее, с удивлением и интересом рассматривал суету вокруг цехов и мастерских, где отливали оружие, сверлили дульные отверстия, изготавливали замки и затворы.

Штабс-капитана Мосина полицейские нашли в инструментальном цехе. Молодой офицер плотного сложения со слегка округлой формой лица внимательно посмотрел на Трегубова и Столбова, а затем предложил жестом выйти, ибо говорить в шуме, производимом многочисленными станками, было невозможно.

Пристав представился, и Мосин предложил пойти в здание правления завода. Пока они шли, Иван оглядывал огромные корпуса, которые, по всей видимости, были построены не так давно.

– Сергей Иванович, расскажите, пожалуйста, что мы ищем? – начал с главного вопроса пристав.

– Пропали три опытных ружья. Это даже не экспериментальная партия, которая обычно состоит из нескольких десятков ружей и отправляется на тестирование в армию или в Ораниенбаум, где сейчас проводят испытательные стрельбы, а прототипы оружия.

– Как я понимаю, это совершенно сырые образцы, которые будут постепенно доводиться до ума. Они чем-то отличаются от типовых изделий завода?

– Да, это так. Мы будем смотреть, как в них работает затвор, и вносить изменения в конструкцию. А именно затвором они и отличаются: в этих винтовках магазинный затвор. Вы, наверное, знаете, что это? – с сомнением посмотрел на полицейских штабс-капитан.

– Конечно, – ответил пристав, – я бывший офицер и прошел Крымскую кампанию.

– Тогда Вы должны понимать, что это значит для нашей армии, – Мосин с уважением посмотрел на пристава и стал говорить свободнее. – Мы отстали в вооружении от многих армий Европы – это показала не только осада Севастополя, где именно качество оружия, с моей точки зрения, и стало причиной поражения. Как Вы знаете, мы потеряли тысячи солдат из-за низкой дальности и плохой кучности стрельбы наших ружей. Шутка ли сказать, разница и в том и другом, по сравнению с оружием англичан и французов, была в три или четыре раза хуже! Но даже совсем недавно, во время Балканской кампании, тот же вопрос встал очень остро. И вот, наконец-то, на него обратили внимание. Но, к сожалению, у нас всё меняется очень медленно: много инстанций, в каждой кому-то что-то приходиться доказывать… – это первая проблема, которая сейчас решена путем создания специальной комиссии. Другая проблема состоит в сопротивлении всему новому. Доходит до того, что в приоритет скорострельности ставят удобство взятия ружья на караул! Вы можете в это поверить?

– Могу, – вздохнул Илья Петрович, – могу. Но, как я понимаю, что-то начало сдвигаться в положительную сторону.

– Сдвинулось, ещё как сдвинулось, – подтвердил штабс-капитан, – при батюшке нынешнего Императора произошли изменения. За последние годы мы заново отстроили и переоснастили завод, купив несколько сотен современных станков для разных цехов. Закупили в Англии паровые машины. Всё это позволило увеличить объем выпуска оружия во время войны с Турцией, а также снизить стоимость производства каждой винтовки более чем на три рубля. Как я уже говорил, создана комиссия по разработке винтовки с магазином на основе уже выпускаемой около десяти лет винтовки Бердана. Это, конечно, не новое ружьё, хотя мы постоянно понемногу его улучшаем. Однако, дешевле и проще взять готовую винтовку, которую мы уже научились выпускать серийно и усовершенствовать её, чем выдумывать всё заново и перестраивать процессы на заводе.

– И эти разработки многозарядных винтовок ведутся Вами здесь, на заводе? – спросил Столбов.

– Да, в последнее время я отвечаю за это, как член комиссии. Но разработки идут не только здесь: на базе Сестрорецкого оружейного завода этим же занимаются полковники Христич и Роговцев. Мастер офицерской стрелковой школы Квашневский или тот же корнет Лутковский готовы предложить свои конструкции. С корнетом мы иногда обсуждаем проблемы затворов, когда общаемся. Сейчас мы здесь запустим производство двуствольного казнозарядного охотничьего ружья, которое он спроектировал. Хотим, чтобы завод не простаивал, и опытные рабочие не уходили. Заказов стало совсем мало после окончания войны на Балканах.

Пристав молчал и внимательно слушал пояснения штабс-капитана, поскольку абсолютно любой аспект мог пролить свет на пропажу оружия. Как он сам любил говорить: «Чтобы в голове сложились правильные выводы, нужно было иметь достаточно информации».

– Получается, что пропавшие ружья не являются уникальными? Уже существуют похожие разработки?

– Именно, такую работу ведём не только мы. И ещё хочу отметить, все мы пока далеки от завершения, идеальный вариант не найден. Нужно получить высокую скорость и простоту перезарядки, максимум выстрелов в минуту и при этом надёжность механизма. Очень