Книга Нексус. Краткая история информационных сетей от каменного века до искусственного интеллекта - Юваль Ной Харари

журналисты и академические эксперты - это элитные кабалы, которые не заинтересованы в правде и намеренно распространяют дезинформацию, чтобы получить власть и привилегии за счет "народа". Возникновение таких политиков, как Трамп, и таких движений, как QAnon, имеет особый политический контекст, уникальный для условий США конца 2010-х годов. Но популизм как антиистеблишментское мировоззрение возник задолго до Трампа и актуален во многих других исторических контекстах сейчас и в будущем. В двух словах, популизм рассматривает информацию как оружие.

 

Популистский взгляд на информацию

В своих крайних версиях популизм утверждает, что объективной истины вообще не существует и что у каждого есть "своя правда", которой он пользуется для победы над соперниками. Согласно этому мировоззрению, власть - единственная реальность. Все социальные взаимодействия - это борьба за власть, потому что людей интересует только власть. Притязания на то, что их интересует что-то другое - истина или справедливость, - не более чем уловка для получения власти. Когда и где бы популизм ни преуспел в распространении взгляда на информацию как на оружие, сам язык оказывается подорванным. Такие существительные, как "факты", и такие прилагательные, как "точный" и "правдивый", становятся неуловимыми. Такие слова не воспринимаются как указание на общую объективную реальность. Напротив, любой разговор о "фактах" или "правде" неизбежно вызовет у некоторых людей вопрос: "Чьи факты и чью правду вы имеете в виду?"

Следует подчеркнуть, что такой ориентированный на власть и глубоко скептический взгляд на информацию - явление не новое, и придумали его не антивакцинаторы, не сторонники плоского Земли, не болсонаристы и не сторонники Трампа. Подобные взгляды распространялись задолго до 2016 года, в том числе некоторыми из самых ярких умов человечества. Например, в конце XX века леворадикальные интеллектуалы, такие как Мишель Фуко и Эдвард Саид, утверждали, что научные учреждения, такие как клиники и университеты, не преследуют вечные и объективные истины, а используют власть для определения того, что считать истиной, на службе у капиталистических и колониальных элит. Эти радикальные критики иногда доходили до утверждения, что "научные факты" - это не более чем капиталистический или колониальный "дискурс" и что люди, стоящие у власти, никогда не могут быть по-настоящему заинтересованы в истине, и им нельзя доверять признавать и исправлять свои собственные ошибки.

Это направление леворадикального мышления восходит к Карлу Марксу, который в середине XIX века утверждал, что власть - это единственная реальность, что информация - это оружие, а элиты, заявляющие, что служат истине и справедливости, на самом деле преследуют узкоклассовые привилегии. В "Коммунистическом манифесте" 1848 года говорится: "История всех до сих пор существовавших обществ - это история классовой борьбы. Свободный человек и раб, патриций и плебей, господин и крепостной, гильдмастер и подмастерье, одним словом, угнетатель и угнетенный постоянно противостояли друг другу, вели непрерывную, то скрытую, то открытую борьбу". Такая бинарная интерпретация истории подразумевает, что каждое человеческое взаимодействие - это борьба за власть между угнетателями и угнетенными. Соответственно, когда кто-то что-то говорит, нужно задавать не вопрос: "Что говорят? Правда ли это?", а скорее "Кто это говорит? Чьим привилегиям это служит?".

Конечно, правые популисты, такие как Трамп и Болсонаро, вряд ли читали Фуко или Маркса и, более того, представляют себя ярыми антимарксистами. Они также сильно отличаются от марксистов в своих предложениях по политике в таких областях, как налогообложение и социальное обеспечение. Но их основной взгляд на общество и информацию удивительно марксистский, рассматривающий все человеческие взаимоотношения как борьбу за власть между угнетателями и угнетенными. Например, в своей инаугурационной речи в 2017 году Трамп заявил, что "небольшая группа в столице нашей страны пожинает плоды правления, в то время как народ несет все расходы". Подобная риторика является основной чертой популизма, который политолог Кас Мадде назвал "идеологией, считающей, что общество в конечном итоге разделено на две однородные и антагонистические группы - "чистый народ" против "коррумпированной элиты". "Подобно тому, как марксисты утверждали, что СМИ функционируют как рупор капиталистического класса, а научные учреждения, такие как университеты, распространяют дезинформацию, чтобы увековечить капиталистический контроль, популисты обвиняют эти же учреждения в том, что они работают на благо "коррумпированной элиты" за счет "народа".

Современные популисты также страдают от той же несвязности, что и радикальные антиистеблишментные движения предыдущих поколений. Если власть - единственная реальность, а информация - всего лишь оружие, то что это значит о самих популистах? Не слишком ли они заинтересованы только во власти и не слишком ли они лгут нам, чтобы получить власть?

Популисты пытались выйти из этого затруднительного положения двумя разными способами. Некоторые популистские движения заявляют о приверженности идеалам современной науки и традициям скептического эмпиризма. Они говорят людям, что на самом деле никогда не следует доверять никаким институтам или авторитетным фигурам - включая самопровозглашенные популистские партии и политиков. Вместо этого вы должны "проводить собственные исследования" и доверять только тому, что можете непосредственно наблюдать сами. Эта радикальная эмпирическая позиция подразумевает, что, хотя крупным институтам, таким как политические партии, суды, газеты и университеты, доверять нельзя, люди, прилагающие усилия, все же могут найти правду самостоятельно.

Такой подход может показаться научным и понравится свободолюбивым людям, но он оставляет открытым вопрос о том, как человеческие сообщества могут сотрудничать для создания систем здравоохранения или принятия экологических норм, которые требуют масштабной институциональной организации. Способен ли один человек провести все необходимые исследования, чтобы решить, нагревается ли климат Земли и что с этим делать? Как одному человеку собрать данные о климате по всему миру, не говоря уже о получении достоверных записей за прошлые века? Доверие только к "собственным исследованиям" может показаться научным, но на практике это равносильно вере в то, что объективной истины не существует. Как мы увидим в главе 4, наука - это совместная институциональная работа, а не личный поиск.

Альтернативное популистское решение - отказаться от современного научного идеала поиска истины с помощью "исследований" и вернуться к божественному откровению или мистицизму. Традиционные религии, такие как христианство, ислам и индуизм, обычно характеризуют людей как не заслуживающих доверия властолюбивых существ, которые могут получить доступ к истине только благодаря вмешательству божественного разума. В 2010-х и начале 2020-х годов популистские партии от Бразилии до Турции и от США до Индии присоединились к таким традиционным религиям. Они выражают радикальное сомнение в современных институтах, заявляя при этом о полной вере в древние писания. Популисты утверждают, что статьи, которые вы читаете в The New York Times или в журнале Science, - это всего лишь уловка