Книга Природа наших тел - Дамиан Коларов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Олеся выглядела невероятно. Представьте себе совсем юное тело, только-только созревшее для животного полового желания. Представьте себе безупречную фигуру идеальных пропорций, обладающую к тому же редким даром природы: большой, но высокой грудью, налитой, как два спелых фрукта, с маленькими аккуратными сосками, торчащими от возбуждения. И вот это произведение природного искусства было вульгарно заляпано горячей жидкостью разной степени консистенции. По налитым грудям сбегали жидкие струйки, срываясь и капая ей на ножки. Две толстых нитки густой белой спермы свисали с подбородка. Семя было в волосах, на ресницах, на губах, а капроновые колготки, обтягивающие ее стройные ножки, были насквозь мокрыми от жидкого эякулята, которым я оросил Олесю. Я отступил на шаг, сделал глубокий вдох и шепотом воскликнул:
– Ты вся в моей сперме, Олеся!
Двумя днями ранее
Мне казалось, что Олеся специально взвинчивала сама себя, посылая мне смс-ки неприлично откровенного содержания. Иногда – прямо во время уроков. В этих сообщениях она уточняла детали касательно ее просьбы о том, чтобы я облил спермой ее тело. Вот лишь некоторые примеры нашей переписки в эти мучительно долгие два дня:
«Как думаешь, милый, ты сможешь скопить столько семени, чтобы обкончать мне всю грудь?»
«Если ты будешь позволять мне себя трогать, то я думаю, что одной грудью дело не обойдется. Скорее всего, сперма будет везде.»
«Ради такого ты можешь трогать меня везде и когда хочешь. Только сдерживай свои стоны, милый, а то ты нас выдашь.»
«Я постараюсь, но это сложно, особенно когда я мну твою грудь.»
Вот еще один смс-диалог, который состоялся во время урока литературы, где мы сидели отдельно друг от друга:
«Я хочу поласкать себя, глядя на то, как ты мастурбируешь на меня. Меня это очень сильно возбуждает. Сделаешь это для меня?»
«Конечно, Олеся, но я боюсь, что могу долго не продержаться. Зависит от того, как ты меня будешь возбуждать все это время».
После этого урока Олеся подозвала меня к подоконнику, якобы помочь проверить ее домашнее задание по информатике. Когда мы склонились над тетрадью, девушка расстегнула две пуговицы на блузке, обнажая стянутые тугим лифчиком шары. Но трогать не разрешила, сказав: «Чтобы не входило у тебя в привычку.»
На уроке русского языка, где царила строгая дисциплина, мы украдкой обменивались сообщениями на полях тетради:
«Где ты меня…?»
«Спортзал?»
«Могут увидеть…»
«Туалет?»
Олеся с сомнением покачала головой.
«Тогда в подвальном коридоре, там, где старый тренажерный зал и класс ОБЖ. Там точно никого не будет после занятий.»
Олеся нарисовала на полях сердечко, и я понял, что идея с подвалом ей пришлась по душе. Действительно, этот темный коридор вел в технические подсобные помещения и в класс, где проходили уроки ОБЖ. Обычно вход в коридор запирался на замок, но последние пару лет дверь стояла незапертая, так как школьный завхоз давным-давно потерял ключ. Место казалось идеальным для того, чтобы два сходящих с ума от похоти подростка оказались голыми друг напротив друга. В своих мечтах я раз за разом представлял как это будет: как я впервые в жизни увижу Олесю обнаженной, как я дотронусь до ее голой груди, как поставлю ее на колени и проведу членом по ее упругим круглым шарика, оставляя на них мокрый след от выделяемой смазки… Когда я в приступе безумного желания написал Олесе смс в два часа ночи с описанием того, что я хочу с ней сделать, Олеся ответила через две минуты следующим сообщением:
«Твой великолепный член обязательно коснется моей груди, и ты сможешь провести по ней мокрой головкой, но не завтра. Это будет следующий шаг. Завтра мои сисечки ты трогаешь только руками.»
Я снова умолял ее позволить мне дотронуться членом до ее груди, хотя прекрасно знал, что Олеся будет непреклонна, и поэтому делал это лишь для того, чтобы еще больше себя возбудить. Это была очень плохая идея, потому что уже на следующее утро я проснулся с мучительной болью в паху. Ствол, простояв всю ночь из-за безумных снов с Олесей, снова раздулся и пульсировал венами, а яйца ныли от переполнения выработанным семенем. Это был уже второй раз за неделю, и третий за месяц, когда мое желание Олесиного тела было настолько неистовым, что яйца болели от постоянной работы. А ведь мне предстояло терпеть эту пытку еще целых полдня. Я клятвенно обещал Олесе, что не буду изливаться сам, потому что она хотела почувствовать максимальное количество семени на своем теле. Сдержать обещание оказалось непросто, но я кое-как справился. Только лишь для того, чтобы на третьем уроке, которым была химия, я чуть не тронулся умом от возбуждения.
Дело было так: на уроке химии, который был последним в тот день, мы с Олесей сидели за последней партой крайнего правого ряда, вне основного поля зрения одноклассников. Олеся, надо заметить, пришла в тот день в короткой черной юбочке, белой блузке и приталенном пиджаке, что было не совсем в ее стиле – пиджак девушка надевала весьма редко. Загадка смены стиля оказалась очень проста: на химии Олеся сняла пиджак, и я увидел, что под блузкой нет лифчика. Ее налитые груди туго натягивали тонкую, почти прозрачную ткань, и соски отчетливо проступали сквозь блузку. От такого зрелища я едва не кончил в брюки: Олеся сидела практически голая, и ее тело было мучительно идеально. Кол в брюках грозил разорваться как граната. Олеся как ни в чем не бывало решала списанную с доски задачу, а я, тяжело дыша, пялился на ее грудь.
В таких мучениях и непередаваемой истоме прошел остаток урока, и когда наконец прозвенел звонок, я был практически на грани помешательства от желания к Олесе. Мое нижнее белье было все насквозь мокрое от натекшей смазки, а соображал я совсем туго – единственное, что было важно для меня так это наконец увидеть Олесю обнаженной. Мы задержались в классе, сделав вид, что непринужденно разговариваем о тренировках по плаванию, дождались начала второй смены и спустились на первый этаж. Убедившись, что рядом со входом в подвал никого нет, мы быстро спустились в скудно освещенное помещение. За классом ОБЖ находился закуток, небольшой, но достаточный для двоих людей – удобное место, чтобы в случае чего затаиться – туда мы и направились.
Оказавшись наконец
