Книга Малышка Мелани - Натали де Рамон

Я вздрогнула.

— Она не моя фея, — сказал Луи.

— Ой, я же видела, как вы смотрели друг на друга!

— Никак не смотрели, она замужем, Элис.

— …в свою очередь сыщик тоже может быть кем угодно: героем, другом героя, злодеем, рассказчиком, даже объектом любви, например, если сыщик — женщина, или, наоборот, если функции героя в произведении исполняет женщина…

— Но она же ясно сказала, что они не живут вместе!

— Она нарочно, Луи, для тебя сказала!

— Меня не интересуют женщины, у меня есть Мелани!

— Тебе двадцать восемь лет, Луи, и Мелани тебе вовсе не жена. А эта блондинка очень даже…

— Прекрати, Элис, все слышно!

О Боже! — опомнилась я, прикрывая ладонью крошечные дырочки микрофона. Только этого не хватало! Я шепнула:

— Пока, Нестор, моя очередь, — и отключила связь.

— Ну и что? Пусть знает, что ты свободен.

— Элис, да замолчи ты!

По коридору в мою сторону направлялась неопрятная старуха, прижимая к себе что-то большое, замотанное грязной тряпкой. Она рассматривала таблички на дверях и довольно громко повторяла:

— Виньо, Виньо, Виньо, Луи Виньо…

Мне ничего не оставалось, как заглянуть в кабинет.

— Прошу прощения, господа.

— Заходите, заходите, мадам, — закивала Элис; Луи не поднимал глаз от какой-то бумаги. — Извините, что заставили ждать, но наш шеф…

— Мне звонили из редакции, — перебила я. — Я давно должна быть там. До свидания.

— Но протокол! — растерялась Элис.

— Но ваша рукопись! — воскликнул Луи.

Я едва выдержала его взгляд.

— У меня есть оригинал в компьютере. — Лишь сейчас я поняла, что Луи безумно похож на моего Нестора! Просто брат родной. Только намного моложе, и Нестор никогда не носил усов. — Я очень спешу. Я зайду в другой раз.

Я отступила в коридор, плотно закрыла дверь, но все равно расслышала:

— Ну и язык у тебя, дорогая!

Дорогая? — изумилась я. Почему «дорогая»? Что у них за отношения? И не жена Мелани…

— Ты тут до утра собралась стоять? — недовольно спросил резкий старческий голос за моей спиной. — Мне к Луи надо!

Я обернулась. Старуха смотрела на меня снизу вверх и в круглых очках походила на глазастую обиженную кошку. От ее засаленного плаща и узла в руках сильно несло рыбой.

— Извините, — сказала я.

Глава 3,

в которой я выкладывала припасы на стол

Хлеб, бутылка вина, цветная капуста, кольраби, морковка, три луковицы, пучки салата и всякой зелени, бутылка прованского масла, острый соус, десяток яиц, дюжина баночек с йогуртом, четыре больших плитки горького шоколада, стограммовая банка кофе, пакет сахарного песка, блок сигарет, новая зажигалка, сыр — две баночки мягкого и уголок пармезана, палочка сухой колбасы, галеты, пачка имбирного печенья, пакет спагетти, сырые куриные грудки. Дописывая роман, я ведь истребила в доме все. Теперь еды должно хватить надолго — в ближайшую неделю я буду писать и не собираюсь выходить на улицу. Подумав, куриные грудки я отправила в морозилку.

Из другого пакета я достала бутылку моющего средства для посуды, пачку стирального порошка, упаковку мыла, рулоны туалетной бумаги, зубную пасту, новую зубную щетку, шампунь, лосьон, крем для рук. И зачем я все это выложила на кухне? Надо было сразу вместе с пакетом нести в ванную. Но я устало опустилась на стул. Я чувствовала себя совершенно разбитой.

Сегодня я дважды побывала в редакции. Сначала для того, чтобы объяснить своей редакторше ситуацию и занять у нее денег на дорогу, а затем — уже с новой дискетой. Потом я прошлась по магазинам, потратив почти все, скопленное на принтер. Понятно, жалко, но хорошо хоть, что деньги были, иначе опять в который раз пришлось бы унижаться перед кузиной. Нет, конечно, Аннель одолжила бы мне, она единственная из всей родни и подруг, кто смирился с моим уходом от Нестора и литературными экзерсисами, но уж так надоело выглядеть бедной родственницей!

До чего же мне все-таки не везет: только-только появился какой-то просвет, как уволокли сумку… Фу ты пропасть, теперь мне не удастся даже спокойно поработать над новым романом: придется мотаться по всяким присутственным местам, восстанавливая документы. И почему я не подумала о том, чтобы сразу взять справку о пропаже в полиции?

Потому что ты думала там не о пропаже, а о губах под усами смазливого «фараончика» Луи, дорогая Надин. Кстати, отличный повод повидаться с ним: ты придешь в участок за справкой… Я очень явственно увидела улыбающееся лицо Луи на фоне солнечного окна.

Нужен мне какой-то Луи! Я прогнала видение. А что это Нестор давно не звонил? Видно, заработался, вот и не телефонирует с самого утра. Но ведь знает же о моих неприятностях, мог бы и поддержать! Я покосилась на бутылку вина. И вообще вместе со мной отметить завершение десятого романа. Я праздную с ним все его книги, а он что, не может? Вроде не чужой человек…

Чужой не чужой, только попраздновать с Луи тебе было бы интереснее, завертелось в голове, и опять перед глазами выплыло его лицо.

У Луи есть Мелани! Я запихнула часть продуктов в холодильник, вытащила из шкафа сковороду и начала мыть овощи. А у меня есть Нестор.

Мелани ему не жена, и с Нестором у тебя совершенно ненормальные отношения. Последний раз вы занимались любовью полтора года назад. Никакой он тебе не муж!

Очень даже муж! — упорствовала я, и в подтверждение моих слов зазвонил телефон. Спорим, это Нестор?!

Внутренний голос уклончиво промолчал, но более робкий внутренний взор мгновенно спрятал призрак.

— Как тебе формулировка: «нормативный половой акт» и «ненормативный половой акт»? — радостно спросил муж.

— Смешно, — невольно фыркнула я.

— Ну как «нормативная лексика» и «ненормативная», — пояснил он.

— Я поняла.

— Нет, ну правда, смешно?

— Я так сразу и сказала.

— Ты как-то невесело сказала, — обиженно протянул он.

— Почему невесело? Я даже усмехнулась.

— Ты иронично усмехнулась, а не весело.

— Нестор, я мою овощи. У меня руки мокрые.

— Ну вытри. Какие проблемы? Я тебя спрашиваю про формулировку, а ты мне — про овощи!

— Смешно. Я уже три раза сказала! Сколько можно?

— У тебя всегда было паршиво с чувством юмора! Тебе одни амуры подавай! Подожди, из-за тебя трубка потухла!

— Ты опять куришь трубку? — примирительно поинтересовалась я.

— Да помолчи ты! Не болтай под руку! — Раздались гудки.