Книга Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева

подняла полный слез взгляд к человеку. Он сорвал с головы её платок и тяжелая, белокурая коса выпала на плечо. Их глаза встретились. Полными слез глазами, Анни рассмотрела, как медленно, медленно жесткость и колкость уходит из дышащих в неё зрачков этого молодого мужчины и заменяется новой волной удивления и восторга. Да, восторга! Цепкий, глубокий взгляд незнакомца уже рассмотрел эту тонкую, юную, незащищенную красоту, совершенно не совместимую с произошедшими событиями, одеждой и её поступком! Его невыразимо повергло в шок происходящее. Видно было, он уже задал себе тысячу вопросов и ни на один не нашел ответа сам. Он рукой взял её за подбородок и потянул слегка к себе, чтобы убедиться, что она — это не видение!

— Леди — медленно произнес он, — вы отдаете себе отчет в том, что сейчас происходит? Что вы натворили! — слова адресованы были к ней, но он как бы и сам себе это констатировал, не желая принять это как факт!

Анни плакала. Тихо, бесконечно плакала.

— Простите. Не наказывайте моих друзей! Прошу вас. — Она тут же вспомнила про своего Ангела. Стала искать его взглядом. Нашла и ей, как будто, стало легче. С ним было все в порядке. А незнакомец еще несколько минут всматривался внимательно ей в лицо, не зная, что же ему дальше делать, но потом поднял голову и четко выразил свое решение.

— Я отпускаю вас — обратился к её друзьям. — Ей я не сделаю ничего плохого. Но отпущу позже. Вас, чтобы сейчас же не было здесь! Прочь!

Ее он бережно стал подымать на ноги. Она сама постаралась. Рука была вывихнута. И так это больно, так больно! Он её легонько подтолкнул в сторону экипажа, но она за сопротивлялась. Игн, опять вопреки всему рванулся к ней.

— Я что сказал! — рявкнул грубо на них незнакомец. — Вы ей лучше, чем, я — не поможете, так с глаз долой, юнцы, не злите меня! Я могу передумать еще и продырявить ваши головы! А главное, это будет оправдано!

Анни была растеряна. Ее взяли под локоть и повели к экипажу. Кучер уже очнулся. Впрягли лошадь, её усадили. Рука болела, и она сжала посильнее губы, чтобы не стонать. Сев, напротив, незнакомец принялся ощупывать её плечо. Она уже в его взгляде прочитала, что свой гнев изначально, а за ним и удивление, он сменил на милость, и все это даже его забавляло. Ее внимание, насколько ей это позволяла боль и стыд, за все происшедшее, так же привлекало его лицо и вообще вся его личность. Нельзя не отметить, что этот незнакомец был так же красив той замечательной мужской, выразительной красотой, что она, женской. В лице не было ни одной грубой черты, однако же оно имело выражение мужественности и спокойной уверенности в себе. Большие карие глаза, тонкий, чуть «хищный» нос, только придававший его лицу незабываемую выразительность и пикантность, красивые черные брови, вразлет и резко очерченные, губы, губы с иронией и нотками самовлюбленного эгоиста, весельчака, повесы, любимца дам и сладострастного Казановы! Его лицо было идеально пропорциональным, но такие мудрые, пронзающие тебя на сквозь глаза, как бы выворачивающие тебя всего изнутри, так не гармонировали с губами капризного повесы, явно соблазнившего, но не отдавшегося своей страсти, тысячам милашек, падких на красивые слова, харизму и мужскую сексуальность. Только вот неужели в жизни так случается, что Бог зачем-то сводит в определенное время и определенными обстоятельствами столь красивых людей вместе? Красив, высок, так строен! И, видимо, богат! А разве есть в природе совершенство? Анни давно этому не верила и сразу начала искать в нем изъяны. Он пристально и даже, нагло, не отрываясь, смотрел на неё всю дорогу, что она сразу сделала заключение о том, что это отпетый, самовлюбленный, эгоистичный и избалованный тип.

Сразу понять пришлось такую не сложную вещь, что они сегодня просто попали в заблуждение. У Игн была не правильная информация — они нарвались не на мажордома. По-видимому, это и был тот прославленный протеже богатенькой баронессы. Это он ехал первым, чтобы обустроить дом по своему желанию и своим планам. И это была не самая лучшая догадка. Все складывалось наихудшим образом. Но у неё так болело плечо, что боль затмевала все, и она сказала себе: «Будь что будет! Все ровно, пропадать…».

— Леди, Вы настолько красивы, и в глазах ваших нет жестокости, что я не могу не задать вам этот вопрос: «Вы не нашли себе лучшего развлечения, как стать воровкой на дорогах!?» — усмехнувшись вдруг произнес он.

Более сложного вопроса ей еще никто в жизни не задавал! Анни опустила глаза. Как можно выразить весь тот шквал чувств, которые она испытывала в данный момент? Самое интересное… В глубине души она задавала этот вопрос сама себе. И стыд заливал её щеки краской, сердце щемило страхом, но боль от руки, и эта издевательская улыбка напротив только все усугубляла. Она промолчала.

Он снова заговорил:

— Я, признаюсь, слегка был обескуражен. В раннем детстве читал о разбойниках. Но никогда не встречал таких молодых леди, и никогда настолько обворожительных, в мужской одежде с пистолетом в руке разгуливающих в лесу вероломно нападающих с целью поживы, а путешествую я много и часто! — сделал паузу и зачем-то добавил, но уже совсем про другое. — Да… родители поработали на славу. А, кстати, а как вас осмелюсь называть?

Анни все молчала. Лучше бы ей сейчас оказаться у себя дома. Ей просто хотелось спрятаться от всего и всех под одеялом. Она всегда так делала, когда ей становилось особенно трудно в жизни.

— Меня можете называть просто Артур. Я Артур Войцеховский. Вы ни хотите себя выдавать?

Долго колебалась, но захотелось назваться, и сама удивилась этому порыву, он уже исподволь начинал подчинять себе её волю.

— Анни… Анни Милешевская.

Он был удовлетворен. Взгляд его цепко и насмешливо бегал по её лицу, фигуре. Он даже не старался скрыть своего мужского любопытства. Наглого, слишком откровенного. Чувствовалось, он начинает входить во вкус всего происходящего! Ну… может, рад что данное происшествие так неожиданно выдернуло его из скуки, которую он начинал испытывать все острее с каждым днём? Это и раздражало, и волновало одновременно. Такими мужчинами ни одна женщина не сможет управлять. Или ты обходишь такое счастье десятью дорогами или