Книга Расколотый рай - Джейн Энн Кренц

— Происхождение вещи безупречное. — Казалось, Эдвард пытается убедить скорее себя, чем ее. — В конце концов, она поступила из галереи Пакстона Форсайта, который уже больше тридцати лет связан со всеми наиболее значительными коллекционерами. Его репутация…

— Я знаю, — прервала его Алекса. — Его репутация — все, моя же — ничто.

Эдвард распрямился. Он очень эффектно выглядел в белом льняном костюме с идеальными складками на брюках. Алекса позволила себе даже чуточку восхититься. Эдвард обладал редчайшим врожденным чувством стиля, и легкий льняной костюм на нем не выглядел, как иногда на других, сшитым из простыней, только что снятых утром с постели.

— Алекса, — произнес он, — ваша репутация безупречна. Вы это знаете не хуже меня. Вам просто нужно спокойно пережить это трудное время и поэтому проявить сейчас известный прагматизм.

— Прагматизм?

— Да. Дело в том, что Траск крупный предприниматель. А мы с вами прекрасно знаем, зачем предприниматели покупают для своих фирм произведения искусства. Разумеется, только ради рекламы и еще для того, чтобы похвалиться перед коллегами, руководителями других корпораций. Так что это все не подлинное увлечение искусством, а одна видимость.

— Я воочию вижу, — задумчиво произнесла Алекса, — как Траск во время игры в гольф со своими приятелями-фирмачами делает очередной удар, а потом говорит: «А в моем новом отеле художественная коллекция лучше, чем в ваших».

Эдвард слегка улыбнулся:

— Конечно, не столь прямолинейно, но приблизительно что-то в этом духе. Поймите, художественные коллекции различных корпораций — это своего рода некие знаковые атрибуты существования больших боссов, так же как и их молодые жены. Учтите, у Траска по поводу вещей, поступивших из галереи Пакстона Форсайта, ни разу не возникло ни малейших сомнений. Впрочем, ни у кого другого тоже.

— Еще бы, у Форсайта такой авторитет.

— Совершенно верно. Не обижайтесь, но я думаю, что у Траска будут все основания проигнорировать ваше заключение относительно этой работы. К тому же нельзя сказать, что ваше теперешнее существование — я имею в виду то, чем вы сейчас занимаетесь, — Эдвард взмахнул рукой, показывая на коробки, загромождавшие заднюю комнату магазина Алексы, — прибавляло вам в его глазах веса.

Алекса даже не поморщилась. У нее уже выработался определенный иммунитет.

Уже больше года минуло после скандала, связанного с продажей подделок, который разрушил ее многообещающую карьеру специалиста по искусству и антиквариату начала двадцатого века, когда буквально в одно мгновение она потеряла самое важное качество искусствоведа — репутацию честного эксперта.

После унизительного краха когда-то престижной «Галереи Макклелланд»в Скоттсдейле она вернулась в Авалон зализывать раны. Впрочем, непосредственно ей ничего определенного не инкриминировалось, только слухи в печати для узких специалистов. Но до того как они улягутся, необходимо было залечь на дно.

Это она и сделала, открыв в Авалоне небольшой магазинчик «Сувениры прошлого». Не ради денег — она была достаточно обеспечена, — а только чтобы занять чем-то время и иметь возможность обдумать план триумфального возвращения в мир искусства.

В магазине продавались недорогие копии разнообразных предметов культуры античных времен и средневековья. Торговля шла неплохо. Ее посещали всевозможные туристы-эзотерики, а также любители старины.

Жаловаться ей было сейчас не на что. Работа в «Сувенирах прошлого» ее пока удовлетворяла. Под руководством Ллойда за прошедший год она приобрела достаточную деловую хватку. В общем, время для нее не прошло даром, оно кое-чему научило.

Но это, так сказать, вид с фасада. Втайне же она испытывала постоянное ноющее ощущение голода по профессии, которую очень любила.

Предложение Эдварда Вэйла поработать над коллекцией ар-дека для корпорации «СЕО Авалон резортс инк.» было обратным билетом в мир искусства. Она не могла себе позволить упустить такую возможность.

— Эдвард, что вы от меня хотите? Привезли на экспертизу «Танцующего сатира», чтобы я высказала свое мнение, кстати, именно за это вы мне и платите, — я его высказала. Что дальше? Вы же знаете, что я права.

Эдвард раздвинул полы элегантного пиджака, уперся ладонями в бедра и принялся бормотать, уставившись на бронзового сатира:

— Будь оно все проклято, проклято, проклято…

— Почему вы, прежде чем покупать, не пригласили меня посмотреть вещь?

— Я же вам говорил, там был еще один претендент. Надо было немедленно принимать решение. — Эдвард застонал. — Ну кто бы мог подумать, что Форсайт способен так ошибаться?

Алекса промолчала. В галереях такого калибра, как у Форсайта, подлинность вещей почти никогда не подвергалась сомнению.

— Будь оно проклято, проклято, проклято! — снова заладил Эдвард.

Алекса внимательно посмотрела на него.

— Что вы собираетесь делать с «Танцующим сатиром»?

— Не знаю. — Эдвард отвел глаза. — Нужно серьезно подумать.

Алекса встревожилась.

— А что тут думать — это фальшивка.

— Это вы так считаете, — пробормотал он. Тревогу сменила паника.

— Эдвард, вы знаете, что в таких вещах я никогда не ошибаюсь.

Он по-прежнему избегал смотреть на нее.

— Никто не может быть уверен в своей правоте на все сто процентов. Если говорить серьезно, то существуют два противоречащих друг другу мнения: ваше и Форсайта. Как консультант по искусству корпорации «СЕО Авалон резортс инк.»я имею полное право согласиться с вердиктом Форсайта. Вообще-то у меня есть все основания доверять его профессиональному опыту.

Алекса резко выпрямилась.

— Вы хотите сказать, что собираетесь включить эту вещь в коллекцию отеля?

— А почему бы и нет? — Эдвард упрямо выпятил подбородок. — Ведь она сертифицирована не кем-нибудь, а самим Пакстоном Форсайтом.

— Черт возьми, Эдвард, вы не можете включить «Танцующего сатира»в коллекцию.

— Приведите мне хотя бы один веский довод, почему это не следует делать.

Она сделала шаг вперед.

— Я привела вам наилучший довод из всех возможных. Это не Икарус Иве. Это фальшивка.

— Так утверждаете вы.

— Да, так утверждаю я.

Алекса не знала, что делать. В любом случае нужно было держать себя в руках, иначе все ее планы могут рухнуть в одночасье.

Эдвард действительно имел полное право предпочесть мнение Форсайта ее мнению. Форсайт — один из самых престижных галерейщиков в стране. А кто она?

«В конце концов, это бизнес, — сказала она себе. — На карту поставлена моя судьба, поэтому нужно, во-первых, оставаться спокойной, а во-вторых, не портить с Эдвардом Вэйтом отношений».