Книга Трон змей - Фрост Кей

осведомлен, – сказал Аррик, и его голос разлетелся по залу осколками льда. – Я танцевал и сражался с ней. Никто не двигается так изящно, как она.

Эти его слова заставили Каллеса и Рен остановиться. Рен посмотрела на Аррика – впервые с момента их коронации – взглядом, полным подозрения, словно в его комплименте крылся яд, или кинжалы, или другая опасность, которой ей стоило остерегаться. Но сильнее всего Аррика взволновало выражение лица Каллеса.

Его взгляд был пристальным – знающим.

Каллес понял, что комплимент Аррика был искренним. Не просто искренним: Аррик говорил о женщине, которая была по-настоящему важна для него. Король не хотел, чтобы брат знал о его чувствах. Ему стоило проявлять большую осторожность. Он может погибнуть, если кто-то поймет, насколько сильно он одержим своей обожаемой женой.

Мягко кашлянув, Каллес выпустил Рен из объятий и изящно поклонился, несмотря на опьянение.

– Я знаю, когда стоит откланяться, – сказал он и побрел сквозь толпу танцоров, одновременно вынимая из-за пазухи серебряную фляжку.

Дурак.

Все взгляды были направлены на нового короля и его королеву. Аррик мягко коснулся локтя Рен и повел ее к выходу из церемониального зала. Он устал от необходимости делить свою жену с другими людьми. За последние несколько дней они почти не виделись друг с другом.

Рен недовольно цокнула языком:

– Кто сказал, что я готова уходить?

– Я. Мне надоел этот шум.

Все больше и больше людей начали замечать, что король и королева уходят. Воздух наполнился криками, улюлюканьем и аплодисментами.

Аррик подавил улыбку, заметив, как покраснела его жена. Но Рен не опустила голову. Ему нравилось, что в некоторых вопросах она все еще оставалась совсем невинной.

– Я понимаю, о чем ты, – признала Рен, когда они вышли в коридор. Их тут же бесшумными призраками окружили стражи. – Куда мы идем?

– В мои покои. – Аррик улыбнулся: – В наши покои.

Румянец на лице Рен стал еще ярче, а ее шаг замедлился и стал более зажатым, когда они приблизились к коридору, ведущему в комнаты Аррика. Он знал почему, но решил никак это не комментировать.

– Что такого смешного сказал тебе Каллес?

Рен весело фыркнула.

– Скажи мне, Аррик, – сердце Аррика забилось чаще, когда его имя слетело с ее губ, – этим вечером ты занимался чем-нибудь полезным или все время наблюдал за мной?

– Значит, ты знала, что я за тобой наблюдал?

– Конечно. Ты следил за мной взглядом, куда бы я ни пошла. В замке на Лорне висел один портрет – я ненавидела его, но он очень нравился моей матери. На нем был изображен мужчина и дракон. Их глаза были нарисованы так, что казалось, будто они следят за всеми, кто ходит по коридору. Из-за этого портрета меня мучили ночные кошмары.

Аррик рассмеялся. Рен никогда не рассказывала о своей жизни до того, как он все у нее забрал. Он не знал о ней ничего важного. Ничего тривиального. Он не знал, что может ее рассмешить. Не знал, что может ее расстроить.

Он вообще ничего о ней не знал.

Рассказ о теплом воспоминании из ее прошлого стал для Аррика подарком, о котором он и не мечтал.

– У нас был подобный портрет, – ответил он, когда они завернули за угол, ко входу в его покои. – На нем был изображен мой отец. Жуткая картина. Может, их рисовал один художник?

Рен сдержанно улыбнулась ему, и Аррика пронзила такая гордость, словно он только что выиграл величайшую битву в своей жизни. Что эта женщина с ним делала?

– Тогда это удивительно маленький мир. Каллес пересказывал мне грязные шутки, которые он однажды услышал от моряков с Драконьих островов. Было… приятно… слушать что-то настолько привычное.

В пекло его.

Аррик уставился на дальнюю стену, возле которой стояли еще двое терпеливо ждущих стражей. Ну, разумеется, именно его брат смог ее утешить.

Успокойся. Ты должен радоваться, что кто-то заставил ее смеяться.

Он тяжело выдохнул, заметив, что Рен ногтями вцепилась в рукава его рубашки.

– Вы не пойдете с нами внутрь, – велел Аррик двоим стражникам.

Светловолосый стражник взволнованно посмотрел на своего компаньона.

– Ваше Величество, мы должны удостовериться, что церемония консумации состоялась.

– Я хорошо осведомлен о ваших обязанностях, но церемонию засвидетельствуют мои люди.

При этих словах Рен посмотрела на него так, словно он ее предал. За их спинами возникли Ронан и Шейн, которые все это время следовали за ними на почтительном расстоянии. Ронан подмигнул Рен, но она проигнорировала его.

На самом деле Рен игнорировала всех вокруг. Она стояла, не двигаясь и не возражая, вообще не произнося ни слова. Аррик поднял ее на руки – его расстроило отсутствие любой реакции на его действия – и занес ее в свою комнату. Шейн закрыл двери у стражников перед носами.

Аррик тихо усмехнулся, когда к его животу прижалось лезвие кинжала.

– Я разочарован, но не удивлен, – сказал он и закатил глаза, разглядев тонкий серебристый клинок в руке Рен. – Я думал, эта часть наших отношений осталась позади, жена.

Он не планировал прикасаться к девушке этой ночью. Однако малая часть его сознания, запертая на замок, надеялась, что Рен позволит ему раздеть ее и ублажать, как богиню, какой она и являлась.

Даже мысль об этом заставляла жар бежать по его венам.

Она оскалилась:

– Если думаешь, что я позволю тебе прикоснуться к себе…

– То ошибешься.

Глава четвертая. Рен

– Что ты сейчас сказал? – прорычала Рен, крепче сжав скользкую металлическую рукоять кинжала во вспотевшей ладони.

Не так она себе представляла этот разговор.

– Я сказал, что не трону тебя. Если, конечно, ты этого не захочешь, что – если судить по прижатому к моему животу кинжалу – маловероятно. Так что убери клинок, моя свирепая жена. Я не собираюсь ложиться с тобой в постель, как бы сильно мне этого ни хотелось.

Удивление и горячее желание охватили тело Рен от его прямолинейности, но она постаралась не обращать на свои чувства внимания.

Несколько долгих мгновений Рен не шевелилась. Она пристально смотрела на мужа, прижимавшего ее к своей груди. Он сбивал ее с толку. Казалось, Аррика ничуть не смущает клинок, приставленный к его животу. Пускай лезвие и было до смешного коротким, – Рен не смогла бы спрятать в своем платье более внушительное оружие, – кинжал оставался кинжалом, да и в руках девушки даже такой маленький нож становился смертельно опасным. Сейчас она могла бы легко убить короля.

Ты обманщица. Ты позволила ему забраться в твое сердце.

Ужасная, постыдная правда.

И от этого ей еще больше захотелось его убить. Ее кожу опалил жар, а стук сердца в груди грозил заглушить доводы разума и позволить Аррику уложить ее в постель.

Поддаться своим желаниям было бы так легко.

Рен медленно убрала кинжал, хотя все ее естество умоляло не делать этого. Она позволила Аррику аккуратно опустить ее на пол. Рен ожидала, что ее сопротивление позабавит