Книга Искусство счастья. Тайна счастья в шедеврах великих художников - Кристоф Андре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не станем превращать счастье в навязчивую идею: будем жить, и оно придет. Но для этого нужно раскрыть глаза и увидеть те проявления счастья, которые не обращают на себя внимания и на которые мы сами не обращаем внимания.
В ходе опросов и исследований на предмет счастья большинство людей спонтанно заявляют, что «скорее счастливы, чем нет». Заблуждение? Самовнушение? Или же просто мудрость? Может быть, они не абсолютно счастливы именно в то время, когда им задают такой вопрос, но интуитивно понимают, что счастье может неожиданно появиться в любой момент. Или же они переживают одно из состояний предчувствия счастья, которыми усыпана наша повседневная жизнь. Счастливая жизнь – это не та жизнь, в которой чувствуешь себя постоянно счастливым, а жизнь с ощущением, что счастье возможно. Плодотворная жизнь, на протяжении которой вы не раз увидите, как рождается счастье…
Не ждать счастья, не думать о нем непрестанно, а подготавливать его приход, возможность его появления.
Полдень
Полнота счастья
Неодолимая сила
Моне, «Улица Монторгей в Париже»
Как быть счастливым?
Шагал, «Крестьянская жизнь»
Разум счастья
Шессак, «Фигура на синем фоне»
Дыхание любви
Фридрих, «На паруснике»
Счастье близости
Веронезе, «Граф де Порто с сыном Адриано»
Счастье за пределами своего «я»
Джотто, «Дарение плаща бедному дворянину»
Неодолимая сила
Жаркий, великолепный июньский день. Масса трехцветных знамен, вывешенных на каждом этаже, в каждом доме вдоль всей улицы Монторгей, в Париже, гордо полощется на ветру. Жители, радуясь всем сердцем, украсили флагами свои дома, а внизу торопливо движется толпа. Можно догадаться, что она веселится, залитая летним светом, позволяя увлечь себя атмосфере эйфории, праздника и всеобщего ликования. От картины Моне исходит энергия необыкновенной жизненной силы.
Улица Монторгей в Париже. Праздник 30 июня 1878 г. Клод Моне (1840–1926)1878 г., холст, масло, 81 × 50 см, Музей Орсэ, Париж
Моне, как и все поколение импрессионистов, вдохновляли радостные праздники и народное веселье. В его живописи искусство выплескивается на улицу, в гущу жизни: кабачки по берегам Сены, террасы деревенских гостиниц, залитые солнцем сцены пикников, веселые и оживленные танцы – все это служит предлогом для прославления всеобщей радости. Здесь мы видим расцвеченную флагами, пылающую радость республиканцев, выставленную напоказ в окнах домов. «Мне нравились флаги, – рассказывал Моне. – Когда впервые отмечали национальный праздник 30 июня, я прогуливался по улице Монторгей со своими рабочими инструментами. Улица была украшена флагами, и народ безумствовал. Я вижу балкон, поднимаюсь на этаж, спрашиваю разрешения писать. Мне разрешают. Потом я спускаюсь, так и не представившись». В наше время день народного ликования во Франции приходится на 14 июля…[8]
Косые линии знамен, как будто живая материя, заполняют основное пространство картины, создавая что-то вроде прохода, куда устремляется толпа. Полотно передает всю силу счастья на его пике, в полдень. Может показаться неуместным сочетание таких слов, как сила и счастье. Между тем счастье – это настоящая сила, способная изменить мир…
«Статья первая: цель общества заключается во всеобщем счастье…»
Декларация прав человека и гражданина, так называемая «декларация Монтаньяров»[9], от 24 июня 1793 г.Урок Моне
Счастье способно изменить мир
«All men are created equal. They are endowed by their creator with certain inalienable rights. That among there are life, liberty, and the pursuit of happiness»: «Все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами. В их числе – право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Точно так же, как вышедшая из революции Франция, рождавшаяся Америка особое внимание обращала не на счастье как таковое, а на стремление к счастью, что и записано в этом отрывке из Декларации независимости США. В просвещенном XVIII веке забота о демократизации счастья не была случайностью. Политики того времени уже поняли, что их роль состояла не в том, чтобы сделать своих сограждан счастливыми, а в том, чтобы позволить им этого добиться. XX век и его великие тоталитарные режимы забыли этот урок…
Счастье, по правде сказать, не объявляется декретом, оно зависит только от личной инициативы. Личной, но не эгоистической, поскольку состояние счастья, в отличие от грусти или печали, никогда никого не оставляет в неподвижности и замкнутости.
Желание счастья на самом деле служит замечательным мотивом к действию.
Откуда эта странное общее мнение о том, что счастье якобы делает людей пресыщенными и тяжелыми на подъем, отвлекает от действия? И другая, настолько опошленная идея, что мы соглашаемся с ней, не размышляя, вопреки тысяче опровергающих ее доказательств: якобы нет ничего лучше, чем растравливающая душу тревога, побуждающая нас мыслить и творить… Если тревога помогает натолкнуться на блестящую мысль, то никакая мотивация, кроме счастья или жажды счастья, не побуждает нас к продолжению. Все психологические исследования подтверждают эту тенденцию.
Счастье, как все формы субъективного благополучия, является неисчерпаемым источником жажды действия и удовольствия от него, альтруизма, творчества, открытости и любопытства по отношению к миру…
Еще одно суеверие, еще одно заблуждение: счастье якобы делает человека вялым и посредственным, подталкивает к бездеятельности и апатии. Такой точкой зрения мы, возможно, обязаны тому, что люди путают спокойствие и пассивность, которые похожи только на первый взгляд… Может быть, те, кто проповедует подобное верование, просто не способны действовать иначе, чем под воздействием негативных эмоций?
Гнев и злоба действительно могут побудить нас к возмущению, к ответным действиям, к борьбе и уничтожению того, что несправедливо и неприемлемо. Но только стремление и интерес к счастью, как к своему, так и к счастью других людей, – только они одни помогают нам вернуться к созиданию.
«Счастье быть. Быть чем? Просто быть».
Жюльен Грин[10]Революционная сила счастья… Радостный порыв толпы, изображенной Моне в образе реки, полной мощи и доброжелательности, спокойно прокладывающей себе путь в будущее. Ее движение навевает мечты о счастье, порождаемые великими революциями. Почти всем людям знакомо это страстное желание счастья, которое движет переменами и наполняет их силой.
Но потом эти мечты конфискуют горстки фанатиков, всегда скроенных по одному образцу: неудовлетворенные и несчастные, жадные до власти по причине своей неспособности извлечь выгоду из жизни, иногда ученые, но всегда непросвещенные в вопросах счастья. Под их властью революция превращается в террор. Потом, осторожно и неумолимо, снова расцветает счастье и возрождаются маленькие радости повседневности.
Стремление к счастью безраздельно царит в глубине души каждого человека. Сумеем же защитить его от тех, кто хотел бы поработить или задушить его.
Будем избегать ненавистнических и кровавых поворотов. Они бесполезны, потому что в конечном счете всегда выигрывает счастье…
«О
