Книга Потолок одного героя - Иван Поляков

у локтя и живо зашуршал на животе. Крики. Я поднялся на четвереньки. Тяжёлые носки заскребли валежник.

— Лови его… — со стороны воды.

— Взять! — решительно впереди.

Я не понял! Упёрся взглядом в сорвавшихся, рванувших на меня собак.

Замер, зашуршал вдвое быстрее и, внезапно, распрямился, найдя опору. Развернулся! Встретился нос к носу с небритым типом. Тот моргнул. Взглянул на меня ничуть не менее удивлённо, чем я на него. На вытянутом лице незнакомца, с носом уточкой, отразилось удивлённое бешенство. Не дожидаясь пожеланья «доброго утра», я у благодетеля проскользнул под локтем. Избежал так удара. Ушёл от укуса собаки. Зацепился за что-то невидимое в траве.

Упал. Ушиб локоть. Почувствовал тепло в груди и скоро-скоро пополз. Куда? Под колючий куст! Опыт убедительно показывал: под колючие кусты никто не лезет.

Я застыл. Моргнул и выдохнул. Звон металла и крики позади. Кажется, «свои» били «не своих». Медальон, который, по заверению волшебника, должен был усилить мой дар, стучал и дергался.

Я вспомнил про тетрадь, написанное в которой отправлялось прямиком в столицу. Припомнил с десяток бранных слов. Медленный выдох. Я чуть приподнял голову. Увидел чёрный мир в серую клеточку и огромного тролла, который искренне наслаждался моментом. Он чесал спину. Куст над моею головою захрустел. Лозы начали ломаться, и в дюйме от измазанной кисти землю прошил металл.

Ползком вперёд!

Тролл зевнул, обнажив пару коротких, желтоватых на концах клыков. Никуда не торопясь, вальяжно, он подошёл к котлу. Мясистый нос духа поджался — и распрямился. Тролл двумя перстами взял поварёшку с длинной ручкой. И аккуратно зачерпнул, отхлебнул. Умильно разулыбался. Заурчал. Поразмыслив немного, он недовольно поглядел на беснующихся у коленей псов. Приподнял лысую бровь — и вновь обратился к бурлящему котелку.

— УБИВ-аАЮТ!

Вцепившись мне в штанину, пёс дёргал! И рычал… Я пяткой ему заехал по носу! Работая локтями, быстро-быстро двинулся к спасительному просвету. Упёрся в чьи-то сапоги. Заметил остриё копья у носа. Возможно, я должен был испугаться, но сейчас было как-то не до того. Макушка протаранила колени врага — триумфально.

Враг на шипах попытался лягнуть меня пяткой. Собака, что как раз собиралась выскочить, очевидно оказалась поражена.

— Спасибо, — на полувыдохе.

Но ещё до того колени живо заходили. Я побежал. Вперед. Мимо военных, которые били «мёртвых», и «мёртвых», что пытались дать отпор.

— Sasit viņus! — едва ли не затылком бился, бесновался Хонест. — Скотина!.. Я!.. Это я тебе плаЦу!.. Хватай Хвир-рса. ХВАТАЙ ЕхО У*Е!

Тролл впереди выдохнул носом. Он был занят. Он ел. И команда не пришлась чудовищу по вкусу. Голова его на бычьей шее развернулась. Пасть раскрылась, и большой чёрный глаз с белым обручем по краю уставился на маленького человека. На меня.

— N-netīro… Втор-рым! Вторым пежит который!

Кинжал оказался в руке. Я даже не взглянул, просто свернул. Увернулся триумфально от копья. Припустил.

— Об семлю его… в воду! В воду пр-рос!

Меня настигли псы! Пена и лай! А впереди… вода!

Там был край берега. Он приближался.

Стрела просвистела слева. Я свернул. Справа — лай и подвыванье. Скольжение под сапогом.

— Пошёл!

Я словно бы — присел на большой сапог.

Меня лягнули… И ноги очень скоро оказались впереди макушки. Башни золотистых облаков внезапно выросли передо мною. Они чуть приблизились. И я… стал замедляться.

Увидел перед собою частокол. Застыл над водою. И, взмахнув руками, стал падать.

— Аа-а-аа… Пу-уф!

Резкий выдох.

Я животом прошёлся по сырому и скользкому бревну. Одному из тех, что абы как торчали из воды. Рубашка затрещала. Я ошалело осмотрелся. Один конец бревна — лежал на чьей-то крыше уже в городе, другой — упирался в чёрную гладь внизу.

Обхватив руками, я быстро подтянулся. Двигаясь по сколькой тине на животе, поднялся до уровня крыши. Рискуя упасть, неловко перевалился на ту сторону. И тут же поднялся. Уперевшись, сбросил мостик.

Фу-у.

— Что⁈.. — выдыхая горлом. — Взяли?.. Господа!

«Засаду на меня поставили, тоже мне».

Амулет пылал.

Я сглотнул. Чуть покачнулся и сел. Поджал больную ногу.

Отсюда, с крыши, мне было прекрасно видно бултыхающихся в воде собак.

…Я видел человека в форме, который безрезультатно, но очень упорно карабкался на берег. Тролла, что был занят едой. И Января, который… Смеялся?

Никем не замеченный. Посреди всего этого безобразия на задних ногах стоял большой чёрный заяц.

Поняв, что я его заметил, заяц о пустился на четвереньки. И размашистыми полупрыжками направился к кустарнику.

Солнце всходило.Где-то совсем неподалёку громко пропел петух.

— Кажется, мне плохо.

V

Гор. Залив.

Одиннадцатый день шестого месяца двадцать третьего года.

Посеревшая, скорузлая ладонь легла на широкий лоб с отметиной по центру. Великан похлопал. Ноздри бычка раздулись. Он неуверенно переступил и повёл большою головой. Чуть вздрогнул. Хвост его взмахнул, отгоняя мух.

Фигура обошла его. Подтянула истёршуюся, засаленную пеньку.

Чуть наклонившись, великан ухватил почерневший край рукояти молота. Поднял. Развернувшись с ускореньем, проведя над плечом, он опустил.

Череп промялся.

Верёвка натянулась и ослабла.

Бык упал на колени.

Тяжёлая металлическая болванка ударилась о твёрдую почву. Молот завалился набок. Великан вытащил из балки нож. Он заглянул животному в глаза: оно уже ничего не понимало.

Тускло блеснув, одним движеньем лезвие прошлось по лохматому горлу.

Ждать не пришлось. Босыми ногами ступая по вязкой, липкой крови, гигант обошёл. Он привычно ослабил узлы.

Толстый и потный, человек поднырнул под локоть. И сразу же набросил петлю на пологие рога.

Великан вышел на двор. Щурясь на солнце, он выдохнул тёплый воздух.

Теранул ладонью шершавую шею. Посмотрел на загон.

Стадо с выпученными белёсыми глазами, с пеной на мордах толкалось за дощатой оградой.

Великан подошёл. Всё ещё щурясь, он ухватился за большой, желтоватый и грязный рог. Потащил животное к воротам.

* * *

Сапоги скрипели.

… На первый взгляд, Залив показался мне вполне приличным местом. (Городом то есть). Было видно, что улицы часто мели. Выгребные ямы прочищали и барбарису не давали лезть на мостовую.

Пыльные группы, беженцы с края королевства разве излишне часто попадались на глаза. Но… это ведь не страшно. Как представитель двора, и короля, я понимал, что это теперь неизбежно. Правда ведь.

Чуть поразмыслив, я заключил для себя: «Просто бедный провинциальный город. Чистый».

Шагая свободно и быстро, молодой стражник довёл меня до старой, хмуро смотрящей мхом городской стены. Некоторое время мы шли вдоль неё.