Книга Однажды в Древней Греции - Валентин Леженда

человек?

- Конечно же внутри! – изобретатель указал на самую верхнюю часть длинной бочки. – В носовом отсеке. Придётся крепко держаться за борта, но это при вашем тренированном теле не проблема…

- И что будет, когда отсоединятся все секции?

- Вам придётся планировать при помощи ваших длинных ног, но это по сравнению со всем прочим сущая безделица, потому что настоящие проблемы, как правило, начинаются при самом взлёте…

Наконец нащупав спиной дверной проём сарая, Фидиппид резко развернулся, кидаясь всем своим гибким тренированным телом наутёк.

- Липит он удирает! Что же ты стоишь столбом? Скорее хватай его!!! – истошно завизжал Кулибинус. – Второго такого случая нам уже никогда не представится…

Наверняка Фидиппид легко бы ушёл от погони, если бы не проклятая рыжая собака средней упитанности, подвернувшаяся ему под самые ноги, когда он так здорово улепётывал по пыльной просторной дороге. Собака резко положила конец дерзкому бегству. Ругающийся марафонец отлетел в одну сторону, а повизгивающая псина в другую.

- Фас его, Танатик, фас… - зычно донеслось со стороны перекошенного дома изобретателя и быстро пришедшая в себя шавка со злобным рычанием вцепилась в правую сандалию несчастного Фидиппида.

- Врёшь, не уйдёшь! – яростно прохрипел Липит, кидаясь в атаку.

Горемычный бегун даже глазом не успел моргнуть, как был связан по рукам и ногам крепкой просмоленной верёвкой.

- Люди-и-и-и, помогите-е-е-е… - отчаянно закричал брыкающийся марафонец. – Психи напали, жизни лишают…

- Кричи-кричи, легкоатлет доморощенный… - ласково приговаривал владелец пивнушки, пока они на пару с сумасшедшим изобретателем волокли бедолагу к сараю. – Никто тебя не услышит, потому что уши горожан уже давно заплыли жиром… Да и услышь они тебя, всё равно никто не стал бы отрывать свою толстую задницу от удобной скамьи ради какого-то там заезжего незнакомца… А мы сегодня прославим наш славный город на всю родную Грецию если эксперимент с этим полётом завершится удачно.

Именно с этой трагической ноты и началась сия весьма увлекательная и, что уж греха таить, крайне поучительная история.

Глава 2 В которой происходит первый в истории Греции полёт на древнегреческой ракете

Подлая злодейка судьба и тут его не пощадила. А ведь нужно было сразу насторожиться, как только Фидиппид попал в такой милый тихий гостеприимный городок.

В тихом омуте, как известно и не такие сатиры водятся. Если всё в каком-то определённом месте Греции выглядит донельзя хорошо, значит жди гнусного подвоха. Либо культистами - каннибалами местные добрячки окажутся, либо опасными маньяками. Последнее, в случае с несчастным марафонцем, как раз и произошло.

Психи долго спорили как именно расположить жертву внутри чудовищной катапульты. Липит настаивал на том, чтобы испытываемый располагался внутри головой книзу, изобретатель же настаивал на обратно пропорциональном положении несчастного.

Яростный философский диспут грозил перерасти в серьёзную диалектическую драку на что, связанный по рукам и ногам бегун, втайне очень сильно надеялся. Если спорщики вдруг порешат другу дружку, то ужасный полёт по понятным причинам отложится на неопределённое время, а то быть может и навсегда.

Хотя даже в этом случае чудесное спасение выглядело делом весьма проблематичным, поскольку достоверно не было известно, сколько ещё опасных психопатов бродит в живописных пасторальных окрестностях.

- А я говорю вниз головой его нужно сажать! – настаивал на своём раскрасневшийся Липит, размахивая пустой флягой из-под вина.

- Это совершенно исключено! – неистово тряс головой Кулибинус. – Вся конструкция моего уникального изобретения подогнана под человека, находящегося внутри вверх головой.

- Но почему, позволь узнать?!!

- Потому что когда отсоединится последний сегмент летающего устройства, человеческое тело продолжит свой стремительный полёт вверх без дополнительных приспособлений…

- А почему бы ему не лететь ногами вперёд?

- Потому что ногами вперёд только покойников из домов выносят, кроме того в аэродинамическом плане это будет совершенно неверное решение, длинные ноги испытываемого будут сильно тормозить набор заданной высоты…

- А если он полетит головой вперёд, что изменится? Можно подумать, он будет лететь быстрее!

- Именно так! Именно!

- Просто бред какой-то… я отказываюсь в это верить…

- Ты невежда!

- Как ты меня назвал?!!

- Не-ве-жда!!!

Липит резко повернулся к тихо лежащему в сторонке Фидиппиду.

- Эй, бегун, ты знаешь, что именно означает это ругательство?

Марафонец быстро закивал и отчаянно замычал, яростно жуя грубый тряпичный кляп.

- Так поясни же мне скорее?

- Я могу тебе пояснить! – ехидно вмешался весьма довольный собой изобретатель, аккуратно разжигая под медной бочкой огонь.

- Нет, пусть уж он объяснит!

- Ну как хочешь…

- Говори же, чужеземец, я жду!

- Ы-ы-ы-ы… мры… мры… дзыгррр…

- Что?!!

- Да кляп у него изо рта вытащи, чучело! – посоветовал усмехающийся Кулибинус.

- Так он ведь весь в слюнях!

- Истина требует жертв!

Неприязненно морщась и откровенно превозмогая отвращение, владелец «На рогах у Фавна» осторожно самыми кончиками пальцев вытащил изо рта жертвы плотный кусок оторванной от хитона ткани.

- Да вы просто изверги какие-то! – неистово отплёвываясь взревел Фидиппид. – Развяжите меня немедленно, иначе…

- Да заткнись ты! – Липит поспешно вставил кляп обратно в рот истошно орущего бегуна.

- А как же истина? – язвительно ввернул изобретатель.

- Я знаю, что ничего не знаю! – махнул рукой Липит, цитируя одного из величайших греческих философов. – Давай же скорее разжигай огонь, ибо мне не терпится посмотреть, как этот долговязый легкоатлет стремительно взмоет в синее небо…

- Да мне тоже будет весьма любопытно на это поглядеть! – признался Кулибинус. – Но не хотелось бы, чтобы моё гениальное творение разлетелось на куски ещё на бренной земле, так сказать, до благополучного взлёта, тут лишняя спешка совсем уж неуместна… А в воздухе пусть уже себе взрывается. Так уж и быть… я это фиаско как-нибудь переживу…

Услышав о возможном плачевном исходе безумного эксперимента Фидиппид собрал все свои последние силы и, извиваясь словно гигантский червяк, ловко пополз к спасительным дверям сарая.

- Гляди, как жить хочет? – прицокнул языком Липит, слегка оглушая жертву хорошо отесанным бревном. – Не рыпайся, братец, ибо твоё имя навеки войдёт в греческую историю. Эта мысль должна тебя сейчас несказанно