Книга Ночной звонок - Владимир Васильевич Ханжин

снова вставала фигура начальника отделения — как будто нарочито выпяченный живот, высокомерно поднятая голова, вечно недовольный, колючий взгляд… Негодование закипало с прежней силой. Но и сомнения жили. И снова Глебу начинало казаться, что он не сумеет достаточно уверенно выступить, что у него не хватит аргументов, что лучше подождать, когда подкопится побольше веских фактов..

Диспетчеры собрались в кабинете Лямина. Вытирая платком вспотевшие от волнения руки, Глеб пробрался в угол. Лямин открыл совещание, а начальник отделения отсутствовал. Начался доклад — Башлыков не появлялся.

Глеб плохо слушал докладчика. Отсутствие Башлыкова как будто бы позволяло пока помолчать: уж если разносить кого, так прямо в глаза! А с другой стороны, скоро ли представится случай? Да и не малодушничаешь ли ты, цепляясь за любой повод, чтобы отмолчаться? Ох, нелегкое это, оказывается, дело — критиковать начальство!

Докладчик, старший диспетчер Эктов, любил выступать на собраниях и совещаниях. И нельзя сказать, что он болтал по-пустому, но на отделении не помнили, чтобы Эктов блеснул смелыми, интересными мыслями. Вот и сейчас он добросовестно, со знанием дела перечислял неувязки и промахи в диспетчерской работе. Но при всей правильности его замечаний устранение этих неувязок и промахов не внесло бы ничего существенно нового в заведенный порядок.

Доклад задал тон совещанию. Прения шли нельзя сказать чтобы вяло, но и не бурно. И речи произносились не то чтобы легковесные, поверхностные, но и не бог весть какие глубокие.

Неожиданно появился Башлыков. Он прошел к столу и, ни на кого не глядя, сел рядом с Ляминым. В это время слово взял диспетчер Кокуев.

Кокуева за малый рост остряки прозвали Полуэктовым, и кличка так пристала к нему, что некоторые молодые работники считали ее фамилией диспетчера. На совещании Кокуев оказался рядом с Эктовым и, даже поднявшись с места, не стал выше своего сидящего соседа. Веселые ухмылки пробежали по лицам собравшихся.

Башлыков никак не реагировал на общее оживление. Озабоченный, хмурый, он сидел неподвижно, на клон и в голову, упершись в стол невидящим взглядом.

Начальник отделения задержал; в депо. В помещении нарядчика паровозных бригад увидел плакат-«молнию»: машинист Касьянов не только ввел тяжеловесный поезд в график, а еще сумел намного раньше расписания при ехать в пункт оборота.

К нарядчику Башлыков завернул, отыскивая начальника депо. Натолкнулся на «молнию» и сразу забыл, зачем пришел. Еще бы — такой рейс! Ясно, что Касьянов не останавливался ни в Чибисе, ни в Вязовке. Значит, ни разу не набирал на участке воду и топку не чистил. Редкостный рейс!

За спиной Башлыкова снова поднялся притихший было с его появлением говор. Недаром же во всех локомотивных депо помещение нарядчика издавна добродушно имен уют «брехаловкой». Здесь обсуждаются все деповские новости, рассказываются самые свежие анекдоты и всегда царит дух беззлобной, забористой «подначки». Иной машинист, отправляясь в поездку, нарочно пораньше выйдет из дому, чтобы поторчать в «брехаловке». Да и свободный от поездки, отдохнув, не утерпит, потопает все туда же, в свой пропахший табаком и гарью «салон». А уж старика пенсионера обедом не корми — только дай ему возможность подышать воздухом «брехаловки».

В «брехаловке» сидели Иван Ильич Козачинский — большой, грузный старик, с бритой шарообразной головой — и человек шесть машинистов. О Козачинском Башлыков слыхал — глава династии машинистов. Старик, правда, уже на пенсии, но два сына его и внук водят поезда.

Несколько минут назад молодой машинист Седелин неосторожно заявил, что если бы у него была такая же новая машина, как у Касьянова, то и он бы ездил без набора воды на участке. Старик, вспылив, брякнул, что Седелину до Касьянова так же далеко, как примусу до паровоза, что он вообще удивлен, как такого безмозглого свистуна машина терпит. Ивана Ильича сразу же активно поддержали. Поддержали далеко не потому, что все соглашались с ним. Начиналась та самая утонченная «подначка», в которой крепко поднаторели завсегдатаи «брехаловки».

Появление Башлыкова никого не смутило, хотя разговор и оборвался. Не такой народ машинисты, чтобы теряться при виде начальника отделения. Просто любопытно стало, что окажет Баш лыков. Новый начальник, новый человек на отделении — каков он?

Но Башлыков слишком долго размышлял у «молнии», а «брехаловка» не терпела продолжительных пауз. Старик Козачинский, успевший разгадать плутовские маневры своих собеседников, более миролюбиво повел прерванный разговор.

— Дочка вот у тебя родилась, — сказал он Седелину и поглубже спрятал повеселевшие глаза под седыми клочковатыми бровями. — Ну куда годится, у машиниста— и дочка! Машинист должен свою профессию по наследству передавать, а у тебя — дочка.

И снова старик встретил подозрительно дружную поддержку:

— Ты у Козачинских поучись. У них, как по нотам, одни мальчики родятся.

— Поделись опытом, Иван Ильич!

Обернувшись к машинистам, Башлыков кивнул на «молнию» и спросил с требовательной прямотой:

— Что это — дело реальное или просто случайность?

Машинисты выжидательно посмотрели на Козачинского. Старик, подумав, сказал:

— Для кого как. Для Касьянова, может, и реальность, а для других — пустая мечта. А уж если всерьез говорить, и Касьянов вряд ли во второй раз рискнет Вязовку с ходу проехать. Ну, Чибис еще так-сяк. А Вязовку! При наших длинных плечах машину в пути нельзя не поить. Да и уход требуется. Надо же ей, милой, ноздри почистить, под копыта заглянуть.

— Про уголек, Иван Ильич, не забудь, уголек у нас известно какой, — вмешался сосед Козачинского. Он, видимо, должен был вот-вот отправиться в рейс и уже держал в руке саквояж с продуктами на поездку. — Уголек подмосковный, низкосортный. Зола, матушка, одолевает. Как же в пути не чиститься!

— Касьянов сумел же, — не утерпев, вмешался Седелин.

— У Касьянова свои приемы есть, — ответил машинист с саквояжем.

Мнения расходились.

Сейчас, сидя на совещании, Башлыков думал все о том же. Если ликвидировать остановки и в Чибисе и в Вязовке, можно оборачивать паровозные бригады за восемь часов в оба конца. Выигрыш-то какой! Бригады будут по-человечески дома отдыхать. А нынче валяются на койках в оборотном депо. В эксплуатации паровозов тоже выгода — начнут веселее по участку крутиться.

С Вязовкой, пожалуй, надо поосторожнее. А в Чибисе — долой остановку. Пересмотреть скорость на перегонах, особенно на кривых участках, на подъемах. Поджать остановку в Вязовке. Вообще весь график перетряхнуть.

Поддержат ли в управлении дороги? Главное — как поведет себя локомотивная служба? Сразу вспомнилось — начальником службы работает Райгородцев. Башлыкова даже в пот бросило. Опять Райгородцев!

Как ни велик мир, снова встретились их дорожки. Ну, позицию Райгородцева нетрудно представить — лоб себе расшибет, но без указаний свыше не