Книга Синкретизм - Лев Чернухин

Справа от меня пространство пустовало, но я этому даже немного рад. Все же спокойнее, когда есть «воздух» вокруг.

Точно, Хнаер — это место, где рады всем путникам, со всех краев и всех сект Чейерейса. Будь ты хоть амёбой с телепатией, все равно тебе здесь нальют и завяжут разговор. Возможно и понимание языка вырабатывается излучаемым от дерева гормоном, проникающим в подсознательную оболочку через нервы… А возможно, я просто понимаю всех и всё, даже не догадываясь об этом, но вечно находя причину, «почему» я это могу делать. Это тоже — не важно.

Сейчас важно ловить момент, редкий спокойный момент в моей жизни. Хочу получить хоть какое-то удовольствие от ситуации и напиться вдоволь. Будь то Шнайпс, Улдрулс или даже Фнайн — все равно, просто хочу напиться, забыться и просто прожить еще один не тревожный день. Ведь я знаю и так, чем все закончится в итоге. Сейчас, через час или через месяц. Всё повторится вновь. И да, я твёрдо уверен, что так всё и будет, и уже привык к этому. Точно, в этом я уверен.

Сознание наконец-то стало проясняться.

Цокая, кряхтя и покачиваясь, полувыдра вдруг резко выпрыгивает откуда-то из глубины стойки, как ужаленная, высоко вверх. Удачно приземляясь на стойку с серебристо-зеленой склянкой, наполненной жидкостью, в зубах и с фиолетовым, тускнеющим «светлячком» в колбе (точного определения — ЧТО ЭТО за сфера внутри, подобрать я не в силах) в лапах. Полувыдра высотой, вроде, с меня, а мой рост вовсе не маленький, даже по меркам полулюдов. При этом на стойке из дерева она смотрится естественно и даже не упирается в потолок, оснащенный люстрами и подобием фонарей.

Шлепая лапками, будто отбивая чечётку, Полувыдра ловко начинает жонглировать в воздухе склянкой и колбой. Где-то в полете, успевая быстро смешивать в «светлячке» жидкость и вырывать из него струи готовой субстанции, комичное на вид существо умудряется виртуозно засасывать своим носом в одну ноздрю то, что находилось в «светлячке», и высмаркивать обратно в колбочку через другую ноздрю.

Мне стало не по себе. Я подсознательно поднимаю уже имевшийся у меня в стакане Шнайпс и выпиваю одним залпом. Едва не подавился. Шнайпс тут же резво полез обратно. Я и так с трудом подавлял рвотные рефлексы от зрелища, что разворачивалось передо мной. А так, могу еще и запачкать всю стойку, оскорбить кого… Удерживаю тошноту. Смог.

Напиток сначала показался холодным и безвкусным. Но, как только проглотил щекочущее горло «молоко» — ощутил нотки кориандра, а также соленую, жгучую, словно перец, остроту где-то в глубине вкусовых рецепторов. Даже не на языке, а внутри, в груди, в горле — везде. По всему телу прошла волна морского бриза изнутри. Освежает.

Удивленно замечаю — чувство отвращения от полувыдры и ее необычных навыков (признаться, довольно неплохих) приготовления экзотического даже для этих краев коктейля Уркун — куда-то исчезло.

На его месте вдруг родилась в с очередная четкая мысль. Фнайер Уркун — «добей меня нежно». Так его ласково называла каста полувыдр. Это чудо выдумки какого-то чокнутого полузверя предназначается самым безнадежным пьяницам. Тем, кто не смог напиться ни в какую, а хотел завершить уже вечер.

Красиво и дерзко. Дорогое удовольствие для самых эстетичных, и очень редкое. И крафтить его умеют немногие. Из чего создавалось сие пойло — я не знал. И если честно, желания интересоваться нет. А раз приятельская полувыдра предложила, то почему бы и не принять угощение?

Пока прокручивал в голове все эти мысли, наконец-то начиная вспоминать кто я, где и почему, полувыдра уже завершала свой ритуал. Сосуд, в котором был Уркун, наконец-то был полон.

Я тянусь за ним, чтобы взять из лапок полувыдры, но она резко громко кричит.

«Упва-Гхы-Найс-Сой. Фувхап. Мавый-Зак-Урайей. Сайщ!»

Крик стоял на весь Хнаер. Слова звучали будто скрежет разгоряченной кочерги по металлу. Но это никого не смущает. Отнюдь! Все весело восторженно орут ей в ответ.

«Сайщ! Амну-эр-Хаа!!!»

Каждый застучал по столам, стойкам, полу. Лапами, руками, хвостами — всем чем могли. Понимаю — это часть ритуала.

Полувыдра подкидывает готовый коктейль вверх и неимоверно ловко, одновременно с этим, достает из-под стойки маленькую шкатулку. Распахивает ее. Из шкатулки — стремительно вырывается столп пламени, забив, словно из гейзера, потоком вверх. Огонь окутал склянку с Уркуном, и цвет начал меняться, а сама стекляшка застыла в воздухе.

Резко, как по команде, в Хнаере наступила гробовая тишина. Я тоже замираю, не смея даже моргнуть, и задерживаю дыхание. Это было потрясающе и завораживающе. Лучи, словно от солнца, исходящие из моего Уркуна, переливались всеми цветами Трайкорного спектра. Хотя нет. Приглядевшись, я понимаю. Это были не лучи! Скорее яркие, переливающиеся полупрозрачные облачка, которые исходили из одной точки.

Живой организм Хнаера вздохнул и залился совершенно иной мелодией. Игривой, утешающей — словно материнское сердце, стук которого успокаивает в утробе.

Тук-Тук-Тук. Пам-Пам-Пам. Тру-Тру-Тру-Тру-Труу…

Я невольно моргаю, незаметно проглатывая выступившую от аппетита и предвкушения слюну. Невероятно! Соглашаясь на предложение незамысловатой фразой «Фнайер Уркун», и предположить не мог, что меня ждет. И сейчас не особо представляю. А это — радует.

Больше всего я и хотел чего-то такого, а обычно любой мир не предлагал ничего, мною уже не виданного. Везде была либо опасность, либо схожие развлечения, отличающиеся только названиями и мелкими деталями. Но такого — я еще не видел. Несомненно!

Буквально в момент мой напиток закипел и забурлил пузырьками, лопающимися прямо в воздухе. При каждом маленьком взрыве в воздухе начинало пахнуть цветами. Какими? Понятия не имею. И это еще сильнее будоражит сознание.

Понимаю, что сейчас меня ждёт нечто, что испытывают лишь немногие. Но и плата за такое тоже должна быть достойная. Хотя пока — это меня не волнует. Я завороженно слежу за финальной стадией создания коктейля. Нет, даже слово — коктейль — оскорбительно. «Фрайенндррг» — ближайшее, что всплыло в памяти из местного диалекта. На обычный человеческий это значит что-то вроде «шедевр мастера посланный небом».

Уркун вдруг прекращает переливаться разными цветами и застывает в абсолютно бирюзовом оттенке. Полувыдра нежно протягивает ловкие лапки к сосуду и отправляет когтями в мою сторону, отбив при этом небольшую мелодию. Мелодию, которую я, похоже, теперь запомню на всю жизнь.

Парит. Он просто парит в воздухе, на одном из облачков, что вылетело из горлышка и окутало, словно одеяло, напиток. Парит ко мне.

Я аккуратно беру за верхушку маленькой стекляшки свой особый Фрайенндррг. С нежностью и трепетом приготовленный специально для меня сельской полувыдрой, которую я даже не удосужился узнать поближе и выяснить имя.

«Райко!» — истошно стонет мой повар этого чудо.

«Сайк-Райко-Сай!» — верещу я в ответ, с тяжестью имитируя звуки зверушки.

И не морщась вливаю в себя свой «Финальный Напиток».

Фнайер Уркун — «добей меня нежно». И правда, нежно. Но слово добей не соотносилось с тем пониманием, что вкладываем в него мы — люди. Я-то считал, что после этого меня вырубит окончательно, ноги подкосятся, а очнусь уже где-нибудь в обнимку с очередной местной дамой (надеясь, что она красивая, хотя бы внешне — насколько может быть красива зверолюдка). Но ошибся. Не все нюансы разницы слов в разных мирах и культурах я еще познал. Ох, не все. Более точно и верно Фнайер Уркун стоило переводить как высокое стихотворение. Я даже попытался сформулировать, насколько мог, эти слова.

Примерно — так:

'Доставь меня со страстью и нежностью

на седьмое небо, со счастьем,

Где ждёт меня вечная радость,

Сжимая в объятия страстные.'

Я не стихоплёт по натуре, но что-то такое сложилось в моей голове. Скорее всего, Хнаер помог.

Вкус… вкус был. Не понимаю — это привкус шиповника и лимона или корицы с каштаном? Возможно — он менялся, переливаясь также, как цвета исходящие от коктейля во время приготовления.

И мне это нравилось. Правда — нравилось. Немного вещей нынче доставляет такое искреннее удовольствие. Особенно, когда каждый твой день — это игра на выживание.

И вместо того, чтобы окончательно охмелеть — я почти протрезвел, и мне стало от этого еще лучше.

С удовлитворением долил в себя остатки капель из этой стекляшки и одобрительно хмыкнул носом в сторону полувыдры — таков был обычай выражения максимальной благодарности. А вот ритуал оплаты в этом мире и Хнаере был