Книга Звездное танго - Лаура Дэниелз

3

— Простите, а до какой степени нужно раздеться? — прозвучало из-за ширмы.

Робкий вопрос вывел Роджера из задумчивости. Сколько еще пациентка намерена там сидеть?

— Полностью, разумеется.

Послышалось ему или за ширмой тихо ахнули?

— Пожалуйста, поторопитесь, — настойчиво произнес Роджер, добавив про себя: вы у меня не одна.

Раздался едва слышный шорох, и странная пациентка наконец вышла из-за ширмы.

Едва Роджер увидел ее, у него перехватило дыхание.

Будь я проклят! — промчалось у него в голове. Она прикрывает грудь!

Он уже не помнил, когда видел что-либо подобное. А если и видел, то, вероятнее всего, в кино, а не в реальной жизни.

Возможно, благодаря целомудренному жесту, а может, и еще из-за чего-то, но Даффи Ричардсон вдруг показалась Роджеру такой юной, естественной, живой…

Вдобавок она как будто еще и дрожала…

Роджер стиснул зубы. Откуда взялась эта реакция? Словно из матерого зубра он в мгновение ока превратился в неопытного юнца.

Не сходи с ума, сказал себе Роджер. Лучше начинай осмотр, время не стоит на месте!

— Опустите руки, — велел он и поспешно прокашлялся, удивляясь, почему вдруг охрип.

В следующую минуту ему довелось пожалеть о своих словах: помедлив долю секунды, Даффи все же опустила руки и ее грудь открылась его взору.

Боже правый! — подумал Роджер. Чтоб я пропал!

Он понимал, что врачу не пристало так таращиться на пациентку, но ничего не мог с собой поделать. Он, сделавший столько пластических операций, добиваясь совершенства, вдруг увидел его! Причем когда меньше всего ожидал…

Грудь Даффи была полной, упругой, стояла торчком и едва заметно подрагивала под воздействием сердцебиения. Она показалась Роджеру едва ли не идеалом красоты. Зрелище просто завораживало. Впрочем, стоит ли удивляться, ведь, как правило, он видел женскую грудь расплывшейся, обвисшей или ненормально вытянувшейся. А тут…

— Теперь руки вверх, — выдавил он.

И только сейчас осознал, как глупо звучат слова, которые до последнего момента произносил почти каждый день. Ведь команду «Руки вверх!» обычно отдают пленным.

Даффи вновь немного помедлила, но подчинилась. Глаз она не поднимала, щеки ее были пунцовыми от смущения.

Заставив себя сосредоточиться, Роджер взглянул на грудь Даффи профессиональным взглядом, но, к счастью, не заметил никакой патологии. Впрочем, чтобы сказать наверняка, требовалась пальпация.

Роджер шагнул вперед.

Пожалуй, никогда еще он не проводил осмотр, испытывая такие противоречивые и будоражащие чувства. Когда прикоснулся к этой удивительной подрагивающей груди, первой мыслью было: дьявол, а перчатки? Но в следующее мгновение с его губ слетел вздох облегчения — перчатки были на руках. Тем не менее сам факт, что он забыл элементарное правило, неприятно удивил Роджера. Такого с ним уж точно никогда не случалось!

Стиснув зубы, он быстро обследовал грудь.

— Все в норме.

— Что? — пискнула Даффи.

— Можете опустить руки, — избегая встречаться с ней взглядом, произнес Роджер.

Впрочем, он напрасно старался, Даффи сама боялась на него взглянуть.

Однако осмотр еще не кончился. Роджер бегло оглядел тело Даффи, не обнаружил никаких изъянов и обронил:

— Повернитесь.

Она неохотно повиновалась.

У Роджера пересохло во рту. Лоб и ладони, наоборот, увлажнились от испарины. В глубине тела, между бедер проскочил сладостный импульс.

Дьявол!

За годы работы Роджер лицезрел столько обнаженных женщин, сколько кому-нибудь иному не удалось бы повидать за всю жизнь. И ни разу у него не возникло естественной, но абсолютно недопустимой для врача мужской реакции. Однако сейчас в его сознании вспыхнул такой соблазнительный образ, что впору бежать под холодный душ…

Дьявол!!!

Мотнув головой, Роджер прогнал крамольные мысли. Затем задумался о том, что же привело к нему эту девушку. Ведь из-за чего-то же она пришла сюда!

Вероятно, он что-то пропустил.

— Можете повернуться.

Все так же, не поднимая взгляда от коврика, находящегося под ее босыми ступнями, Даффи встала лицом к Роджеру.

Тот вновь осмотрел ее тело. Ничего. Правда, ареолы сосков довольно широки, возможно она хочет их уменьшить? Или задумала что-то изменить на самых интимных участках тела? Тогда придется усадить ее в гинекологическое кресло…

От этой мысли по спине Роджера побежали мурашки. Он не чувствовал в себе сил выдержать подобное испытание. Каким-то загадочным образом обычный врачебный осмотр приобрел налет интимности, а Роджер оказался не готов к подобному повороту событий. Но нельзя же показывать свою растерянность пациентке!

— Хорошо… — хрипловато произнес он. — А теперь скажите, что бы вам хотелось изменить во внешности.

Едва услышав эти слова, Даффи залилась краской. На ее щеках и так пламенел румянец смущения, сейчас же лицо стало просто пунцовым. Но на этом дело не кончилось: она покраснела вся, с головы до ног!

Роджер не поверил собственным глазам. Ничего подобного он никогда не встречал. Зрелище его заинтриговало и… зачаровало.

Что? Зачаровало? Ну нет, спасибо! Только не это. Однажды он уже прошел через нечто подобное, повторений не требуется.

— Я… не понимаю, — выдавила Даффи. И вновь прикрыла грудь, обхватив правой рукой левое плечо.

О боже, она меня доконает! — пронеслось в голове Роджера. Снова прикрывается… И дрожит… И не понимает… Интересно, что я такого непонятного сказал?

Машинально проведя языком по пересохшим губам, он произнес:

— Вам что-то не нравится в вашей внешности, верно? Расскажите мне об этом, чтобы я мог решить, сумею ли вам помочь.

Ему и в самом деле было любопытно, что именно вызывает нарекания у такой безукоризненно сложенной девушки. В изгибах тела которой к тому же таится столько эротики…

Когда эти мысли проплыли в его мозгу, Роджер стиснул зубы и ругнул себя, попутно напомнив о необходимости оставаться бесстрастным в любой ситуации.

— Но… я не могу сказать, чтобы мне что-то так уж не нравилось, — пролепетала Даффи. — Поэтому мне не нужно помогать.

Роджер воззрился на нее сверху вниз.

— То есть как? Зачем же вы пришли на прием?

— Чтобы устроиться на работу.

Это еще что за чушь? — сердито подумал Роджер.

— Что же вы морочите мне голову?! Зачем тогда я вас осматривал? — Стремительно шагнув к столу, он взял карточку. — Как, говорите, вас зовут?