Книга Последний день осени - Влада Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей несложно было представить охранников, с которыми она сейчас говорила. Сидят где-то пузатые дядьки, ухмыляются, потом будут обсуждать «неврастеничную домохозяйку». Рите было все равно. Пусть придут сюда, обыщут весь дом, убедят ее, что поблизости нет посторонних. Пусть гарантируют, что ее детям ничего не угрожает! А потом уже они могут шутить о чем угодно.
Отказать ей охранники не могли, даже если считали ее сумасшедшей. Они пришли быстро, минут через пять, и даже потрудились сделать вид, будто беспокоятся за нее. Рита зажгла в доме свет, оставила охранников обыскивать первый этаж, а сама направилась наверх, к детям.
Она уже не сомневалась, что все будет хорошо. Рита просто собиралась подождать рядом с маленькими – на случай, если Даник и Ника проснутся. Ну а дальше стыд поможет ей заглушить страх, она наконец-то уснет…
Она убедила себя, что так и будет, обязательно. А потом оказалось, что она поторопилась.
Рита увидела его сразу же, как только открыла дверь. На этот раз силуэт не таился в темноте – он стоял прямо перед ней. Четкий черный контур на фоне большого окна, сияющего желтым и оранжевым светом уличных фонарей. Он показался ей огромным… Больше, чем человек. Монстр, стоящий между кроватками ее семилетнего сына и пятилетней дочери. Он находился к ним куда ближе, чем сама Рита. Он мог сделать что угодно.
Такого ужаса она еще никогда не чувствовала – абсолютного, наполняющего каждую клеточку ее тела. Рита так долго убеждала себя, что ей просто чудится… Она допустила ошибку. Она проигнорировала все предупреждения и проскочила черту, за которой стало слишком поздно.
– Помогите! – крикнула она. – Сюда, скорее! Он здесь!
Она отвернулась только на секунду. Буквально на миг – посмотрела на лестницу, по которой уже спешили к ней охранники. Но ему этой секунды хватило, чтобы исчезнуть. Как призрак… или как галлюцинация.
Когда в детской вспыхнул свет, настороженные охранники увидели лишь две кроватки, в которых мирно спали целые и невредимые дети. Окно было закрыто. На светлом ковре не осталось ни единого следа – хотя снаружи по-прежнему лил дождь, так напугавший Гришу.
Сейчас Рите полагалось смутиться, объявить себя дурой, извиниться за доставленное беспокойство, а она не могла. Она точно знала, что он был. Не оставил следов, растворился? Он и не такое умеет. Возможно, и вовсе завис по ту сторону окна, он сумел бы, она никогда не знала, чего от него ожидать… И не остановили его ни годы, ни отсутствие причин для возвращения.
Рита, дрожащая, испуганная, обнимающая ошарашенных таким неожиданным пробуждением детей, была вынуждена признать, что тихой и мирной ее жизнь уже не будет.
4. Осенние цветы
Жене всегда казалось, что осенние цветы особенные. Впитавшие в себя насыщенную яркость теплого сезона. Отличающиеся сочными, упругими лепестками, крупные, яркие. Никакой робкой нежности первоцветов, никакой кокетливой сладости цветов лета. Осенние цветы – это вспышки красоты, прочерчивающие границу перед черно-белой зимой.
Сегодня у Жени появился прекрасный шанс вспомнить об этом – она оформляла осенними цветами целую стену. Созвездие пушистых астр. Пылающие факелы гладиолусов. Маленькие солнца – красные и желтые георгины. Клиент не ограничивал бюджет, Женя получила все, что хотела, и теперь цветы под ее руками превращались в сложную мозаику. Пара часов – и казалось, что в воздухе застыл водопад из разноцветных лепестков. Каждый цветок был на своем месте, между ними не осталось пустот, стена была больше, чем букетом, она была картиной.
Так считала не только Женя.
– У тебя определенно талант! – восхищенно заметила Алина, разглядывая цветочное полотно.
– Если задуматься, в этом нет ничего особенного.
– Ага, только почему-то так можешь сделать только ты. Если попытаюсь я, будет куча фигни на проволоке.
– И это придает моему существованию хоть какой-то смысл – рассмеялась Женя.
– Ой, не кокетничай, я ж тебя не просто так хвалю! Во-первых, за сегодняшний заказ я добилась для тебя двойного гонорара…
– Не стоило. Если Тарасова решит, что я обхожусь ей слишком дорого, я просто потеряю работу.
– Не решит она так, – отмахнулась Алина. – Она прекрасно знает, что деньгами заведую я. Тебя к переговорам о гонораре даже близко подпускать нельзя, тогда ты будешь работать за бутерброд с маслом и наклейку с куклой Барби.
– Не без того… Ты сказала «во-первых». Будет и «во-вторых»?
– Еще бы! Во-вторых, я подала от твоего имени заявку на участие в том проекте в Сочи. И уж поверь мне, шансы на успех очень высоки!
Женя только и могла что уставиться на нее молча, не зная, что сказать. Она прекрасно понимала, о каком проекте шла речь – грандиозной съемке прямо на берегу моря с лучшими фотографами и необычными моделями. Да она сама рассказала Алине про это! Потому что хотела поучаствовать…
И не могла. Об этом Алина тоже знала. Просто остаться в стороне от такого проекта было обидно, но отказаться осознанно, зная, что ее могли принять… может, уже приняли? От этого становилось только тяжелее.
Алина, как и следовало ожидать, истолковала ее молчание неправильно:
– Что, нет подходящих слов благодарности? Так не благодари пока, еще ничего не оформлено!
– Я не о благодарности думаю, – опомнилась Женя.
– А о чем же?
– Если я тебе во все подходящие отверстия напихаю гладиолусов, ты будешь считаться арт-объектом или декорацией для порнофильма?
– Нормальная у тебя реакция на дружескую помощь!
– Это не помощь, Алина. Ты знала, что я не смогу поехать… Знала ведь! Тебе поиздеваться надо мной захотелось?
Женя понимала, что реагирует слишком бурно, оно того не стоило. Но дело было не только в сорвавшемся проекте, слишком многое в последнее время накопилось: постоянное напряжение, недостаток сна, необходимость выполнить в день на сотню дел больше, чем обычно. И все это не ради себя – ради других, просто о таком Женя предпочитала не думать. Но тут ей напомнили, и морской ветер с берегов далекого Сочи показался таким реальным, что невольно защипало глаза.
Слезы были неуместны – унизительны даже. Плакать при Алине и остальной команде Женя точно не собиралась. Она поспешила отвернуться, торопливо собирая в сумку инструменты. Хорошо, что работа закончена и можно уйти отсюда, ничего больше не объясняя.
До Алины же только теперь дошло, что ее собеседница не шутит и соглашаться не собирается.
– Женька, да ты чего? Это же шанс!
– Мы все обсудили – причем до того, как ты полезла не
