Книга Клыки и монеты - Алексей Яшкин

университета в городе Мильцгард писал, что вампиризм является следствием проклятья плода еще в утробе матери. Такие младенцы рождались с полным ртом зубов, похожих на волчьи. Детей следовало утопить, богослов посчитал это самым безболезненным решением.

Следом шли выдержки из дневника Кордиина лон Цоза по прозвищу Буревестник — известного путешественника, первооткрывателя островов Гаальдом. С возвращения Буревестника из третьего плавания на запад ведется дата открытия Новых земель. В первой записи рассказывалось о нападении островитян на двух матросов и корабельного плотника. Островитяне впивались зубами в моряков и пили кровь. Пару напавших дикарей поразили стрелами, после чего те вскипели под лучами солнца через несколько часов после смерти.

Спустя пять дней во время вахты один из укушенным матросов напал на напарника по смене. Он пытался прокусить шею выросшими клыками. Спустя три месяца подобная метаморфоза произошла и с плотником. Судьба третьего пережившего нападения островитян моряка в источнике не раскрывалась.

Сверив даты, Симон высчитал, что записи в дневнике были сделаны чуть более шестидесяти лет назад. Пожалуй, история с командой Кордиина лон Цоза сильнее всего походила на действительно случившееся событие.

Спустя несколько часов неторопливого чтения Симон отложил журнал. Поначалу лингва саента давалось труднее, чем можно было ожидать. Но к концу изучения компиляции он был уверен, что достойно выдержит следующую проверку Герхарда.

Но сами записки его скорее смутили. Описание вампиров сильно разнилось от цитаты к цитате и складывалось впечатление, что записывали пересказы встреч с разными существами. Но вместе с тем Симон признавал, что мог просто не понять смысл метафор, которые закладывали авторы.

* * *

В назначенное время Симон Эйбенхост подошел к дому охотника на вампиров. Он уже поднял висевший на плетеном шнуре молоточек, чтобы постучать по медной пластине. Но дверь распахнулась и вышел Герхард, уже в уличной одежде. Охотник размашисто хлопнул юношу по плечу.

— Поздравляю, друг мой Симон, теперь у тебя есть работа! Мы поговорили с твоим родственником и решили, что ты вполне подходишь. Предлагаю начать уже сейчас. Конечно, пока ни за кем охотиться мы не будем. Но, думаю, тебе нужно узнать многие вещи. А, здравствуй, моя хорошая!

Последняя фраза была предназначена отнюдь не Симону. Герхард поздоровался с девушкой, выходящей из соседнего дома. Ученик уставился на нее. Высокая, с длинными рыжими волосами, заплетенными в аккуратную косу, карими глазами. Она мило улыбнулась Герхарду и хитро посмотрела на Эйбенхоста.

— Странное дело, друг мой Симон — соседские дети вырастают намного быстрее твоих. Казалось, еще совсем недавно была девчонка девчонкой, а сейчас уже невеста на выданье. Но ты не засматривайся, нужно думать о другом. Пошли.

Герхард не торопился, шел прогулочным шагом. Чем дальше они удалялись от дома Шрайберов, тем безлюдней становились улицы. Охотникам это было только на руку — Герхард говорил в полный голос, а его слова могли, по меньшей мере, смутить неподготовленного слушателя.

— Прежде всего, еще до самого первого твоего шага в нашем ремесле, ты должен уяснить одну простую вещь: вампиры это не люди. Внешне мы почти неотличимы от них, однако разница в сущности колоссальная. Как между волками и собаками, — помолчав, Герхард повторил понравившееся сравнение. — Собаками и волками. Умерщвление вампира не является убийством ни по людскому, ни по божьему закону. Не стоит считать, что мы занимаемся чем-то грязным. Ну, образно говоря. Так-то пачкаться придется регулярно. Понимаешь меня?

Симон не понимал, к чему клонил наставник, но сообщать об этом не собирался. Вместо этого ученик пожал плечами, давая Герхарду продолжить.

— Все вампиры были людьми, когда-то. В большинстве случаев совсем недавно. Это еще одна причина, по которой все они достойны смерти — вампиры противоестественные сущности. Они не способны размножаться самостоятельно, только через паразитирование на человечестве. Ну и питаются они исключительно нами, сам знаешь. Что ставит их в один ряд с хищниками, которые опасны для человека — волками, медведями, крысами, и всеми остальными, кого ты можешь назвать. Но и это еще не все…

Герхард остановился, развернулся вокруг собственной оси и пошел в обратном направлении. Симон, который решил, что нужно принять хоть какое-то участие в разговоре, осторожно предположил:

— Лекарства?

— Именно так. Расскажи, что ты знаешь о получаемых из вампиров лекарствах?

— Ну… — Симон надолго задумался, подбирая слова. — Ничего определенного я сказать не смогу. Только кое-что слышал. Говорят, что если убитому вампиру выпустить кровь, ту, что он высасывает из людей, то на ее основе можно сделать вытяжку. Которая якобы лечит от любой болезни как по волшебству. Даже если она и существует, то мне не по кошельку — говорят, ее покупают по весу, двойной мерой золота. Только феодалы и могут себе позволить. Так что до недавних пор мне было без разницы, как поступают с мертвыми вампирами.

Шрайбер усмехнулся. Ответ его устроил и дал возможность поговорить самому.

— Позиция здравая, признаю. Получаемый продукт действительно крайне дорог и позволить его могут немногие, уж точно не мы с тобой. Но на самом деле все обстоит чуть-чуть по-другому. Когда вампир пьет человеческую кровь, он не только питается. Есть в этом процессе подоплека, которую современная наука объяснить не в силах. Хищник не только забирает человеческую кровь, но и накапливает в себе жизненную силу убитых. Это очень хорошо отслеживается визуально. Уже после четвертого-пятого нападения внутренние органы вампиров меняются. И приобретают необычные свойства.

Они подходили к оживленному рынку на площади короля Оттона Третьего, деда правящего монарха. Немного подумав, Герхард свернул при первой же возможности, решив, что не стоит перекрикивать шум бойкой торговли.

— Сами вампиры меняются. Становятся невосприимчивыми к болезням, более крепкими и выносливыми. Но есть и главная особенность — все это можно у них забрать. Собственно, в этом и заключается наша работа. Вампир умерщвляется и подвергается вскрытию, — не останавливаясь, Герхард провел пальцем от горла до низа живота, показывая, как все происходит. — Потом мы передаем добычу городским химикам. Которые, в свою очередь, получают готовый продукт. Лучшее в мире лекарство.

Симон осторожно попробовал перебить наставника вопросом.

— Почему тогда этим занимается не магистрат или даже корона, а такие, как… мы? Я думал, что с вампирами должна разбираться жандармерия. Ну или еще кто-нибудь подобного рода. Королевские звероловы, например.

Охотник довольно кивнул. Вопрос был правильным.

— Самое смешное, что какой-то одной главной причины нет. Так сложилось. Сейчас время такое, власть потихоньку стала уходить от короля и дворян к торговцам и богатым ремесленникам, даже у крестьян появились какие-то намеки на свободу. Человеческая жизнь внезапно обрела ценность. Понимаешь? А вампиры будут убивать, прежде чем их можно