Книга HD1 - Lama Lieutenant

оставляю секс-коробку в покое — всё равно там ничего интересного — и сажусь за стол. Пока жду, невольно ловлю своё отражение в зеркале у кровати. Ну я, конечно, не те мальчики из журналов, но тоже ничего, если бы не был одноглазым. Когда в школе учился, девчонки меня любили. Потом, конечно, первый шрам заработал в драке, так и не смог его свести, а девственно-чистое пространство розовой впадины вместо глаза вообще как-то людей отталкивает. Не в кошачьей форме, разумеется. В кошачьей форме от меня все кипятком писаются.

На завтрак блинчики с ягодами, взбитыми сливками и сиропом. Ебать шикарно. Это всё потому, что у нас ночью секс был? Типа завтрак после ебли всегда особенный? Никогда не оставался на завтрак, не могу сказать, но в фильмах видел. Не ну приятно.

Набиваюсь блинами как хомяк, ещё и с чужой порции прихватываю.

— Я нашёл нам корабль, — говорит Гарриет, равнодушно копающий свои блинчики — кофе ему интереснее. — Сегодня вечером вылетаем.

Я с трудом проглатываю всё то, что запихал себе в рот.

— Ты совсем дебил? Меня же спалят на первом же пункте! А бластеры? Ты думаешь, твоя супер-пушка на корабле — это разумно? Проебёшь обшивку, и все! Пизда рулям!

Гарриет спокойно отпивает кофе.

— Я перепрошью твою маркировку. Бластеры есть.

— Хм. Ладно. Ты доедать будешь?

— Нет.

— Вот и отлично. Сегодня вечером, да?

После завтрака, расковыряв мне всю маркировку, он узнаёт моё имя.

* * *

Вообще Гарриет оказывается охуенным техником. Корабль сам по себе — ведро на усилителе, но настраивает он его так же мастерски, как до этого настроил пропуска, мою маркировку и наши дешёвенькие бластеры. Мы теперь и замаскированы, и наружными пушками оснащены, и защитным полем, и кислород с водой синтезируем без проблем. А ещё Гарриет вычислил координаты моего корабля. Уж не знаю как, но за это ему полагается отсос. Нравятся ведь ему смазливые мужики? Нравятся. А мне нравится в человеческой форме свободно разгуливать. Хотя, если честно, котом я сейчас тоже бываю нередко. Спать удобно, да и красивый я больно, когда беленький и пушистенький.

Второй наш секс случается в закутке радиатора. Он мне показывает, как работает система, я показываю, что понял, а потом сажусь на колени и кладу руки на его бёдра.

— Говори как, — мурчу мягко: мне так-то самому интересно — и раздеваю его.

Первое время команд не поступает, только гладят по волосам бережно пальцы, и я вхожу во вкус. Делаю даже не так, чтобы ему приятно было, или как было бы приятно мне, если бы сейчас сосали мой хер, а скорее сам наслаждаюсь. Мне неожиданно нравится лизать нежную кожу, сжимать руками ствол с выпуклыми венами, целовать его, творить ещё много всякой херни. Нравится, что это именно Гарриет, потому что ну хуй знает, вот просто кому бы я ещё добровольно отсасывал на коленях кроме него?

Голос обсос подаёт уже только под конец. «Глубже», «быстрее» и «вот так» а потом вообще: «закрой глаз». Сука, а какого хуя-то на лицо???

Ладно, это я могу простить, потому что мой собственный ствол, до того зажатый в кулаке, также выстреливает, только я ощущаю, как ложится терпкая влага на губы.

Мы срёмся буквально через пятнадцать минут, стоя на мостике (хотя тут скорее просто круглая комнатка с кнопками), потому что он предлагает маршрут как правильно, а я предлагаю как «я знаю этих обсосов, они по-любому где-то проебутся, обгоняя вот этот астероид». В конце концов я оборачиваюсь котом и ухожу спать в радиаторную, а на утро жру свои блины со взбитыми сливками и лакаю клубничный миклшейк. Почему лакаю? Потому что нахер его. Нахер Гарриета, нахер с ним разговаривать и его хер… тоже нахер!

Хожу важным котом по кораблю весь день, пока этот обсос что-то чинит и правит навигацию, и замечаю парочку интересных закутков, куда, будь я хоть на пару кило потолще, не пролез бы ни за что. Вот здесь я буду прятаться, если мы случайно подхватим Чужого. Здесь вот нужно починить провода. А здесь — ух ты ёбврот! — здесь воздушный переход на арсенальную. Полезно будет, если придётся в срочном порядке драпать обороняться.

Под вечер, уставший и пыльный, возвращаюсь на базу. То есть на коленки.

Гарриет настроил нам сеть, поэтому смотрим мы скучный детектив. Я против воли мурчу и засыпаю под звуки погони из телека, а утром просыпаюсь в тёплой кроватке на полтора человека у него подмышкой. Бужу его когтями и обращаюсь. Мы целуемся. Вот не поверите, это мой первый поцелуй за последние двадцать лет!

* * *

Нагоняем ублюдков через пару недель. Гарриет всё же меня послушал и поменял координаты. А я ведь знал, что эти долбоёбы не пропустят иридиевый астероид! Время течёт — ничего не меняется!

И хорошо, что на моей стороне бывший коп. Потому что мы чисто и красиво крадём мой корабль, пока эти дебилы носятся по астероиду. Гарриет сжалился и оставил им парочку спасательных капсул. Я же считаю, что это расточительство, все-таки Чужого никто не отменял…

Короче говоря, вхожу я на мостик, как настоящий король. Вот оно, моё прокуренное креслице! Вот они, родные коридоры, где по стенам лианами ползут провода и трубы, а синяя лампочка мигает! Вот она, радиационная, куда мы приводили проституток! Вот они, мои журнальчики, запрятанные под металлическим корпусом в старой части, которой никто не пользовался с тех времён, когда этот корабль служил исследовательской станцией Земли… Мы с Гарриетом раскладываем их в столовой.

Я показываю ему свои открытия. Вот на этой планете была настоящая жизнь! Правда очень давно и теперь уже не сказать насколько, потому что все мудрёные здания поросли красным песком и лишаем. А вот эта звезда… мы наблюдали, как она заканчивает свои дни. А вот этот одинокий спутник некогда был прикреплён к одной из планет нашей родной системы… Ну тут много всего интересного, и я готов весь день просидеть за журналом и картами, но Гарриет вытаскивает меня на мостик пить пиво и смотреть на звёзды. Это у нас уже почти традиция.

— Дальше куда? — спрашивает он, теребя в пальцах прядь моих волос.

Я думаю совсем не долго.

— На HD1.

Гарриет просто молча кивает. Суровый он мужик.