Книга Ужасы на Author.Today - Алёна Олеговна Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гад заверещал, повалившись на бок, засучил лапами, когтями раздирая залитый кровью палас. Дед разломил ружьё, вытряхнул отстрелянные гильзы. Рванул из патронташа новые, перезарядил. А василиск тем временем снова поднялся на ноги, собрался, словно пружина, готовясь к прыжку. Но Палыч оказался быстрее. Ткнул двустволку почти что аспиду в пасть и долбанул дуплетом.
Василиск повалился на пол. Пару раз дёрнулся в конвульсиях – и наконец то замер без движения. Дрожащими руками дед снова перезарядил ружьё. И снова выстрелил. Фильмов он видел много. Герои кино о контрольном выстреле всегда забывают. Палыч не забыл.
- Зоя! Зоюшка! – крикнул, обессиленно уронил на пол ружьё. – Ты там как? Живая?
Двинулся к двери на ватных ногах. Возраст будто бы решил напомнить о себе, возмущённый недавним притоком сил. Гулко билось в груди сердце, кровь молоточками долбилась в висках, в ушах гудело. Но это было не важно. Важно – что там с Зоей?
Дверь распахнулась, и Зоя с криком кинулась к нему. Обняла, и дед, потеряв равновесие, шагнул назад. Опёрся спиной о стену. И даже не заметил, как вместе с Зоей по этой стене сполз на пол. Силы покинули совсем.
- Зоя, Зоюшка... – бормотал, гладя седые волосы. А бабка навзрыд ревела, не говоря ни слова. – Целая... Живая...
- Я... Я топором ему дала по башке – и бежать, - всхлипнула Зоя. – Ну и страшный же, скотина...
- Страшный, страшный, - согласился дед. – Больше никогда кур не заведём, мало ли. Не дай Бог, в следующий раз Змей Горыныч вылупится...
Зоя облегчённо рассмеялась. Вздохнула:
- Что делать-то теперь будем?
- Ну... – Палыч задумчиво почесал бороду. – На телевидение позвоним. Нас теперь тоже покажут у Прокопенко.
8 октября 2021
Пашка В. Пугало
Страница автора: https://author.today/u/gfirfw
Старушка была такой чистенькой, такой интеллигентной, что Катя не сразу поняла, что она просит.
— Красненькой, понимаете… Вы не подумайте, чего, только капельку красненькой, — бормотала старушка, и видно было, что сама стесняется своей просьбы.
Катя переехала сюда всего неделю, и потому сперва хотела познакомиться с соседкой — она верила в добрую карму и светлые мысли. Но нахальная просьба старой алкашки лишила её речи. Сразу стало ясно, что и старушка совсем не так и интеллигентна — руки дрожат, пальто заштопано, глаза слезятся.
Катя была так возмущена, что даже не сразу смогла ответить, а старушка продолжала бормотать.
— Я, пока тётка ваша жила здесь, порой она помогала… Мне ведь много не надо…
И тут Катя смогла, наконец, высказаться.
И высказалась.
Старушку как сдуло, а Катя долго ещё не могла успокоиться. Надо же — тётя Лена помогала! Да тётя Лена кому угодно поможет, и все этим пользовались, а уж такие алкашки…
Недовысказанные мысли кипели так бурно, что Катя даже позвонила маме.
— Да, вроде, Лена что-то упоминала… — сказала мама. — Соседка, баба Настя… или не Настя?
— Представляешь, приходит, и вот так, среди бела дня, уже трубы горят! — Катя уже говорила почти спокойно. — А ты же знаешь моё отношение!
— Ну, Катюш, она-то не знает, — попыталась оправдать старушку мама, но Катя уже включилась в любимую тему.
Мама слушала, порой пыталась что-то сказать, но Катя знала, что права, и не давала себя остановить.
Она рассказала про опасность этой отравы. Про кармический груз, про безумие, про коварство и невоздержанность всякого, что навеки влип в ловушку греха…
Все же, позже, когда лекция была уже прочитана, а трубка повешена, Катя что-то припомнила, что мама сказала, мол, эта самая баба Настя всего раз в год поминает своего старика, который уж лет пятнадцать как помер… И даже где-то капелька сочувствия затеплилась было в ней, но она решительно отвергла это. Хороша бы она была, если б своими руками дала бы старой грымзе денег на пропой!
Второй раз тень сочувствия закралась в сердце Кати, когда она через неделю возвращалась домой, и увидела у подъезда группку старушек в черных платочках. Проходя мимо, Катя услышала, как одна другой говорила, мол, все там будем, и Настенька, мол, хорошую жизнь прожила…
— А что, разве помер кто? — Катя остановилась и спросила. От растерянности и той самой тени сочувствия вышло более прямолинейно и громко, чем она хотела, но старушка охотно ответила.
— Да соседка ваша, из сто семнадцатой. Настя Дмитривна, упокой господи...
— Золотой была человек, — включилась другая старушка. — Просто чудесная. Лучшие уходят, лучшие…
— Да и нам недолго осталось, — продолжила первая, но вторая не очень-то слушала, и казалось уже репетировала надгробную речь.
— Андрей-то её, непутёвый мужичонка был, а уж как она его… — тут старушка прервалась всхлипыванием, и первая поспешила продолжить.
— Да, уж, Андрей-то Николаич не подарочек был!
— Но про мёртвых-то что-ж, — вторая утёрла слезы и снова перехватила инициативу. — А Настасья-то Дмитривна уж кажный год его вспоминала!
Катя тихонько отошла и пошла домой. Хватит с неё старушечьего бормотанья. Спиртным от бабок не пахло, но наверняка на поминках они налижутся так, что ещё кого-нибудь закапывать надо будет! А у неё, у Кати, был непростой день, и впереди ещё работа!
Катя проснулась, когда уже пришла в прихожую. Ей приснилось, что в дверь кто-то стучит, и она пошла открывать… а кому — не понять. Сон никак не хотел уходить, за день она здорово устала, и чувство было такое, словно все внутри стекает на пол, и хочется прилечь прямо тут, и никуда не ходить.
— Там кто-то есть? — негромко спросила Катя, просто на всякий случай. Слишком уж реальным казался сон.
В ответ в дверь снова что-то заскреблось.
“Это не может быть вор, — подумала Катя, — вор сбежал бы…”
Руки сами собой потянулись к замку.
В дверях стояла баба Настя.
— Зря ты, девка, красненькой пожалела! — прошипела она, и Катя с ужасом поняла, что у старушки нет тени.
— Изыди! — прошептала она, — отче наш, иже…
Дальше она сбилась, и старуха засмеялась, ехидно и зло.
— Карму свою проси, — покойница шагнула вперёд, а Катя отшатнулась назад. — Будду проси! С воот такими
