Книга Записки продавца - Николай Валентинович Куценко

двое – я и мой друг, гений.

Защита диссертации – процесс очень нервный, наверно, сродни выступлению спортсмена на олимпиаде. Ты работаешь несколько лет ради этого дня и, конечно, боишься, да что там, – жутко боишься! – что что-то пойдет не так и тебя вдруг, к примеру, кто-то решит завалить ради забавы. В общем, историй ходит масса, и не хочешь быть героем следующей. К моменту выхода «на сцену» во мне была такая доза успокоительных, что я с трудом держался на ногах. Говорят, я выступил блестяще, но я это помню с трудом.

Потом, как водится, была большая пьянка, где мне прочили карьеру преподавателя и великого ученого, предлагали остаться на кафедре… Я со всеми соглашался, что-то обещал и нервно улыбался улыбкой загнанного вконец человека.

Наконец-то ближе к ночи жена вывела меня на улицу, прислонила к дереву, чтобы не упал, и стала ловить попутку. Но я все-таки упал, разодрав штаны от нового костюма и сильно ударившись об лед головой. Я даже не пытался встать. Засыпая на грязном тротуаре, я впервые за много лет почувствовал себя счастливым человеком от мысли, что все это наконец-то закончилось, можно перевернуть страницу и забыть этот страшный сон.

С тех пор я ни разу не был в университете. Диплом кандидата наук в результате отдали моей жене через пять лет, так как я так и не смог за ним приехать, а больше этого срока его не имеют права хранить.

Глава 4:

В поисках выхода

Если вы хотите сделать свою жизнь никчемной и жалкой, то обратитесь за советом к обществу, вернее сказать к общественному мнению. Там вам с радостью дадут совет, который переломает всю вашу жизнь, ну или по крайней мере какой-то ее промежуток. Собственно, так я и поступил, оказавшись в поисках своей первой работы – мое окружение настойчиво рекомендовало продолжать научную деятельность и развивать мои математические способности, которыми, как я уже признался, на деле и не пахло.

Пример из детства, что не надо идти на поводу общественного мнения у меня был. И притом, довольно яркий. Но ведь все мы умудряемся наступать на те же грабли…

Так вот, этот пример. Как то я пошел на рыбалку, – первую в своей жизни. Я был маленьким, с трудом представлял, как надо ловить рыбу и управляться со снастями. На выборе места ловли заморачиваться не стал: пошел на мост, где было больше всего рыбаков, полагая, раз уж они там не просто так стоят, но и мне, возможно, повезет. Но в их ведрах я увидел только маленьких карасиков, величиной с палец. Тем не менее я встал рядом и закинул свою детскую удочку, вызвав у всех усмешки. Через несколько минут мой поплавок стал прыгать из стороны в сторону, пока вдруг резко не ушел под воду. И я изо всех сил стал тянуть удочку.

От волнения сердце чуть не выскакивало из груди, а руки тряслись. Но я, обливаясь потом, все же его вытащил! И вот рядом со мной на мосту лежал огромный карась. Такая рыба для наших озер была редкостью. Потеряв дар речи, я судорожно пытался достать из его губы крючок, а вокруг столпились все рыбаки. После пережитого и ими тоже шока, послышались реплики:

– Парень да это же самка, видишь – у нее брюхо икрой набито!

– Пацан, да отпусти ты ее, представляешь, твою бы мамку так, а ты в пузе…

– Сколько рыбы ты спасешь, выпустив ее, только представь!

Ну, и тому подобное. Оробев, я начал оправдываться:

– Да, я… я, конечно, выпущу, просто это первая моя рыба, и я бы хотел показать родителям. Я только сбегаю с ней домой и сразу отпущу после этого, клянусь вам.

Но толпа была непреклонна:

– Ты что совсем дурак или притворяешься? Она же сдохнет по дороге. Не, ребят, он по ходу совсем дурак!

Мне пришлось выпустить эту рыбу, и я был уверен, что поступаю правильно, помогая озеру. Но как только я это сделал, вдруг раздались крики:

– Не, ну он реально дурак, такого карася выпустил, бывают же идиоты на свете!..

И все рыбаки дружно заржали. А я почувствовал себя униженным и обманутым.

Сложно сказать, почему толпой, да и в целом общественным мнением, движет какая-то природная зависть ко всему нестандартному, особенному, не вписывающемуся в рамки. Она всегда так жестока к этому, и самое плохое, что это всегда было, есть и будет. Но урок из того случая я сделал: все решения в жизни буду принимать сам, даже если их результат будет плачевным. Это вовсе не говорит о том, что не нужно выслушивать чужие мнения. Конечно, нужно, и чем больше, тем лучше, но решение всегда нужно иметь свое. Я всегда собираю свой коллектив перед принятием важного решения и спрашиваю, как бы поступил каждый из них, причем, обычно при всех. К этому моменту мое решение, как правило, уже сформировано и я просто хочу узнать как оно сочетается с другими мнениями команды. В редких случаях я его меняю, когда понимаю, что учел не все факторы. Если вы не научитесь твердо принимать решения и отстаивать их, то ваша карьера зависнет на уровне работника ресепшена, ну, или в лучшем случае какого-нибудь офисного клерка.

Так или иначе, но в то время я почему-то не смог принять решение и последовал советам окружения – оказался сотрудником одного из московских НИИ. Сложно сказать, что хотела показать мне жизнь, забросив туда, и чему хотела научить. В месте, где, как говорил один профессор, в день можно сделать только два дела и одно из них – пообедать, было не намного лучше, чем на факультете, но все же лучше. Наверно процентов 90 % состава НИИ было старше 60 лет, и тихонько доживали остатки своих жизней в этой тихой гавани. Меня такая ситуация не устраивала, и я ревностно взялся за решение текущих задач лаборатории, в которую попал. Я стал приглашать талантливых ребят из университета, создавать группы программистов, разрабатывать новые комплексы программ для расчетов геофизических задач, аналогов которых, на мой взгляд, нет и по сей день. Помимо этого я пытался предлагать наши технологии западным компаниям, и надо сказать небезуспешно. В общем, деятельность была бурной, продуктивной, но в конце концов бесполезной. Любую систему сложно менять в одиночку, и моя бурная деятельность показалась ей опасной. Я это понимал, но все же верил, что все будет развиваться и меняться к лучшему, не думая