Книга Магическое безумие - К. Ф. Брин

бы он не проработал столько лет дворецким. Возможно, он будет обслуживать тебя. Было бы здорово, правда? По крайней мере он не будет разгуливать по дому голышом.

– Не знаю. Мне бы хотелось хоть разок пожить в одиночестве. Я никогда не жила одна.

– Брось, Джесси. Я не прошу тебя жить там вечно. Боже, нет. Родиться здесь, потом переехать в Лос-Анджелес… да ты чокнешься в этом крошечном городке. Как же он назывался? О’Кифф? Хулахэнс? Но это место ждет тебя, если ты хочешь сбежать от родителей и обдумать дальнейшую жизнь. Ты даже сможешь немного заработать. Считай это освобождением от бегоний.

Менять одну безумную жизнь на другую не очень хотелось, особенно с учетом того, что я не смогу видеться с Дианой. Зато проблема с работой будет решена…

Я вздохнула и принялась потягивать свой холодный чай. Возможно, мне следовало остаться с родителями. Стресс поможет быстро во всем разобраться. Я знала, что справлюсь, если приложу усилия.

Но что-то не выходило у меня из головы. Пульсирующее… манящее желание.

Сердце бешено забилось в груди, над бровью показались капельки пота. Слова сорвались с языка прежде, чем я поняла, что собираюсь произнести их.

– Знаешь, почему бы и нет. Когда я могу начать?

Глава 3

Прощаться с родителями было легко. Папа похвалил меня за то, как быстро я нашла работу, и хотя мама расстроенно обняла на прощание, я подозревала, что она была рада заполучить кровать обратно – место, где можно спрятаться от папиного храпа.

Я почти передумала, когда въехала в крошечный городок О’Бринс, названный в честь основателей – ирландской пары, пересекшей горы Сьерра-Невада и поселившейся здесь ради добычи золота. С тех пор в регионе появилось множество виноделен, и крошечный центр города был усыпан винотеками, словно ветрянкой.

Против вина я не возражала. Честно говоря, я даже была рада. Что меня беспокоило, так это размеры города. Скорее, городка.

Я выросла в городе, где жило более ста тысяч человек. Потом переехала в Лос-Анджелес, оказавшись среди миллионов. Я никогда не жила в городе, центр которого можно было пересечь случайно, если перебрать с алкоголем. А с учетом количества симпатичных винотек именно это меня и ждало. Я напьюсь, и все три тысячи жителей быстро узнают об этом. Возможно, обо мне напишут в местной газете. И приложат фотографии. Я никогда не умела соблюсти правила приличия, даже когда пыталась. Особенно когда пыталась. Это невероятно злило Мэтта.

Извилистая дорога, которую предложил навигатор, вывела меня из центра в небольшой лес и устремилась наверх. Изящные домики с большими верандами, белыми колоннами и ухоженными садами теснились вдоль дороги. Новые автомобили стояли во дворах, их корпуса блестели в золотистом свете полуденного солнца.

В конце дороги возвышался огромный дом.

Мои глаза расширились, и я сбавила скорость перед тем, как въехать во двор.

Несмотря на солнечный день и ярко-голубое небо, над трехэтажным зданием словно нависла грозовая туча. Готическое здание было увенчано шпилем, а в маленьком окне на чердаке горел свет. Мрачные тени чего-то невидимого нависали над строением. Рамы больших окон изящно изгибались кверху. Декоративные ставни и шторы были черными.

«По крайней мере это лучше какашечного цвета».

Теперь, когда я снова увидела дом, на меня нахлынули воспоминания. Темные комнаты, зловещее предчувствие, пугающий вид дома и странное ощущение принадлежности ему.

Действительно странное. На первый взгляд это место, так отличавшееся от остальных домов на улице, казалось недружелюбным. Все в нем, начиная от расположения в тупике вдали от дороги и заканчивая мрачными красками, словно говорило: «Не подходи». Дом напоминал огромного монстра, в деревянный корпус которого было вшито предупреждение. Любой прохожий чувствовал исходивший от него холодок.

Но пока я смотрела на него, что-то разгоралось внутри. Сердце уверенно билось в груди, распространяя тепло по всему телу. Распространяя чувство, что я дома, в безопасности, на своем месте. Что-то в этом доме притягивало меня. Умоляло подойти ближе и устало прижаться к его стенам.

Я выдохнула, осознав, что все это время не дышала.

– Я спятила, вот и все. Пожила с родителями, пусть всего пару дней, и сошла с ума.

Но странностей было немало. Несмотря на ясный солнечный день, из окна на чердаке исходило сияние, – магия, – странные тени накрывали дом, взявшись словно из ниоткуда, – черная магия, – газон был аккуратно подстрижен – прилежный садовник.

Мое воображение проснулось при виде этого чудовищного дома. Я снова почувствовала себя подростком.

– Да это настоящий замок, – тихо сказала я, заезжая во двор. – В детстве все кажется крупнее. Ха! Он действительно огромный!

Что за привычка бормотать под нос? Так делают все матери или это просто возраст? Я не знала, но привыкла к этому. Мне следовало следить за собой, иначе я опозорюсь перед суперстарым-но-не-собирающимся-умирать двоюродным дядей Эрлом.

Я медленно вышла из машины, и меня охватил восторг. Я чувствовала, как губы расплылись в улыбке. Что-то в решении приехать сюда казалось правильным. Дом был большим, странным и пугающим, но именно это сейчас мне и было нужно.

Пытаясь сдержать безумную улыбку, которой наверняка можно было пугать людей, я подошла к входной двери и уставилась на огромное дверное кольцо с горгульей. Она молча смотрела на меня своими странными медными глазами.

– Надеюсь, она не говорит, – пробормотала я, вспомнив фильм «Лабиринт» из детства.

Но что, если она заговорит?

Безумная улыбка стала еще шире.

Забудь об улыбке – кто-нибудь наверняка вызовет полицию, увидев, что чокнутая женщина среднего возраста околачивается у чужого дома.

Диана велела мне сначала постучать. Если никто не ответит, я должна была зайти в первый дом слева, чтобы получить ключ.

Окинув взглядом пустую улицу и убедившись, что никто не таращится на меня, я взяла холодное металлическое кольцо и трижды постучала по двери. Звук гулко раздался в доме, перепрыгивая с этажа на этаж. Я чувствовала его, словно он был осязаемым. Мое воображение работало на пределе.

Я сделала глубокий вдох, почувствовав прилив адреналина.

– Вы звонили.

– Ой!

Я подскочила и резко развернулась, прижав сумку к груди, словно какая-то старушка, увидевшая что-то непотребное.

Передо мной стоял высокий худощавый мужчина с морщинами, которых было больше, чем волос на голове. У него были черные глаза, хмурое выражение, застывшее на лице много лет назад, а еще он был выше меня как минимум сантиметров на тридцать. Его костлявые плечи обтягивал поеденный молью плащ с рваными полами, трепетавшими на ветру, хотя мне казалось, что воздух замер.