Книга Пробужденный - Тимоти Миллер

приборную панель.

— Ты худощав для мальчика своего возраста, но это не имеет значения, если ты умный. Слушайся меня, и с тобой все будет в порядке.

Майкл прислонился к пассажирскому окну, рассеянно теребя грязно-коричневый камень, который висел у него под горлом, скрытый рубашкой.

Он был овальной формы и размером примерно в половину его большого пальца. Проснувшись этим утром, он обнаружил камень на тонкой черной цепочке, висевшей у него на шее, — прощальный подарок кукольных человечков.

— Ты прижимаешь мяч к груди, когда бежишь, — хрипло продолжил Карл. — И никаких этих причудливых танцев вокруг, которые видишь по телевизору. Настоящие мужчины принимают бой в лоб. Хороший удар закаляет характер, ей-богу.

— И больницы строит, — пробормотал Майкл.

— Что?

— Ничего, — сказал Майкл громче. — Вы знаете, я мог бы дойти пешком, мистер Уиффл. Я знаю дорогу.

Карл хмыкнул.

— Никаких проблем. Парк мне по пути.

Майкл поморщился. Это был отстой. Хорошо. Воображаемый футбольный матч был его идеей, но после вчерашнего вечера необходимость иметь дело с последствиями его маленькой лжи во спасение казалась космически несправедливой. Ему следовало сказать, что он собирается поиграть во фрисби-гольф. Карл никогда бы не повез его на матч по фрисби-гольфу. Недостаточно мужественно.

Прямо впереди появилась коричневая деревянная вывеска с желтыми буквами.

— Гленвью-парк, — сказал Карл. — Поправь прическу, Майк. Ты выглядишь ужасно. Под козырьком есть зеркало.

Майкл вздохнул. С каких это пор уход за собой стал важной частью игры в футбол? Он опустил козырек.

Пара серебристых глаз посмотрела на него в ответ.

— А-а-а!

Карл ударил по тормозам. Кофе сорвался с приборной панели, выплеснув тепловатое содержимое на белую рубашку Карла и ему на колени.

Взвизгнув шинами, хэтчбек резко остановился.

Мертвой хваткой вцепившись в руль, Карл осматривал улицу.

— Что? Что-то случилось на дороге?

— Я… мне показалось, что я увидел… — Майкл уставился в зеркало, видя только свои собственные темно-карие глаза. Они были серебряными, не так ли? Такими же серебристыми, как глаза кукольного человечка.

Карл пристально посмотрел на него.

— Тебе показалось, что ты увидел что?

Майкл поднял козырек.

— Это… олень, выходящий из парка. Я думал, мы собираемся сбить оленя.

Карл нахмурился, глядя на сосны и бальзамин, окружающие парк Гленвью.

— Я не вижу никакого оленя.

— Большой, с рогами, — уточнил Майкл. — Вы, должно быть, отпугнули его обратно в деревья, когда остановили машину.

— С рогами, да? Министерство природных ресурсов не выполняет свою работу. Становится так, что человек не может ступить на улицу без того, чтобы какой-нибудь зверь не выскочил из кустов.

— Вы даже не представляете.

— Что?

— Ничего. — Майкл открыл пассажирскую дверь, и стена жара обрушилась на него, как молот. — Вам придется поторопиться, если вы хотите сменить эту рубашку перед работой. Я могу дойти отсюда пешком.

Карл двумя пальцами отодвинул мокрую одежду со своей груди.

— Отлично. Ладно, иди. Повеселись. Увидимся вечером.

— Увидимся.

Майкл помахал рукой, и Карл отъехал. Солнце грело его ладонь… сегодня еще один палящий день. Хэтчбек скрылся за углом, и мальчик направился в парк.

Гленвью представлял собой большой парк с множеством деревьев и ухоженным футбольным и бейсбольным полем. Парк даже приобрел некоторую художественную привлекательность в виде большого мраморного фонтана с плюющейся водой русалкой и бассейном. Он направился к фонтану. Если бы ему пришлось торчать здесь весь день, он мог бы с таким же успехом потусоваться там, где мог охладить ноги.

Десять минут спустя он посмотрел на свое отражение в бассейне фонтана. Вода была ослепительно чистой, русалочий носик лишь слегка рябил поверхность. Карл был прав насчет его волос. Он был в полном беспорядке. Окунув пальцы в воду, мальчик разгреб ими спутанные волосы. Немного косматые. Пройдет совсем немного времени, и ему придется нанести визит парикмахеру Карла. Майкл был от природы загорелым, с кожей скорее миндальной, чем коричневой. Одна из его приемных семей предположила, что в его происхождении есть что-то от коренных американцев. Возможно, это даже правда. Он редко загорал. Среднего роста для своего возраста, Барбара обвинила его в том, что он слишком худой. В остальном Майкл был таким же, как любой другой четырнадцатилетний подросток.

— Думаю, как и у любого другого ребенка, у которого под крышей живут злобные альбиносы-убийцы кошек. Такой же нормальный, как и любой другой ребенок, которому приходится остерегаться зеленого и коричневого, потому что это цвета Вена. Что бы это ни значило.

Почему кукольный человечек не мог быть немного более конкретным? Что-то преследовало его, и все, что ему нужно было сказать, это «остерегайся зеленого и коричневого». С таким же успехом он мог бы присматривать за огородом-убийцей.

Он прислонился к краю фонтана.

В его голове взорвалась жужжащая музыка.

Он отпрыгнул назад, и музыка смолкла.

Что за…?

Музыка в мраморном фонтане была громче всего, что он слышал раньше, громче, чем когда он вошел в ту пещеру во втором классе. Он медленно положил ладонь обратно на камень. Музыка была другой, словно слияние, ощутимое ощущение связи между ним и мрамором. Его разум открылся, и внезапно он смог ощутить камень, каждый извилистый изгиб и поворот. Он был источником… по крайней мере, большей частью. Металлический трубопровод внутри «русалки» он ощущал как беззвучную пустоту, запутавшуюся в гудящем камне. Он не чувствовал металла, только отсутствие звука.

Что с ним происходит?

Кубок кукольных человечков. Что бы они ему ни дали, это изменило музыку, позволив ему присоединиться к песне камня. Кукольные человечки сказали, что каменная песня пробуждается.

Фонтан задрожал. Русалка внезапно выплюнула струю воды далеко за пределы бассейна.

— Что это ты здесь делаешь? — спросил кто-то за спиной Майкла.

Майкл резко обернулся.

Дюжина подростков на грязных велосипедах образовали свободный полукруг позади него.

— Извини?

Один из подростков, высокий парень с поросячьими глазками и короткой стрижкой «ежиком», ударил ногой по подставке для ног.

— Я просто готов поспорить, что так оно и есть. — Он слез с велосипеда и подошел к Майклу. — Я спросил: «Что ты здесь делаешь?»

Несколько подростков рассмеялись. Другие подбадривали гиганта-подростка криками.

— Давай, Билли. Покажи ему зверя! Сбей с него спесь!

Предложения были разнообразными и часто креативными, но все они вращались вокруг общей темы увечий и сломанных костей.

Отлично, подумал Майкл, как будто все недостаточно плохо.

— Оставь его в покое, Билли, — сказала зеленоглазая девушка на грязном горном велосипеде. Сдув с глаз длинные пряди угольно-черных волос, она подняла деревянную бейсбольную биту. — Я пришла играть в бейсбол, а не чморить какого-то неудачника.

Билли бросил на нее кислый взгляд.

— Всегда есть время почморить неудачников, Лина. Иди поплачься няне, если не хочешь смотреть.