Книга Путь кама - Екатерина Викторовна Королькова

воды похожий на Макса, не считал Исаева частью своей жизни и с первых встреч невзлюбил чужака. Глаза, раскосые, азиатские, единственное наследство от предков любовницы, зло посматривали на отца, когда бы тот ни появлялся.

Сегодня как раз наступил день икс, когда Макс-старший прилетел в Краснодар и решил зайти на праздничный обед к отпрыску. Усталая Лина по обыкновению копошилась на кухне и накрывала на стол. Кудахтала над салатами и любимым лакомством ребенка: круассанами со сгущенкой. Увидев гостя, она побросала дела, обняла мужчину, звонко чмокнула того в щеку. Помедлив, попросила Макса подождать в гостиной, пока она позовет ребенка. Пускать мужчину в комнату было бы неосмотрительно. Во-первых, подросток мог не сдержаться и выгнать родителей, что доказало бы ее несостоятельность в роли матери, во-вторых, мрачная обстановка и раскиданные вещи показали бы на неряшливость жильцов квартиры.

– Извини, Макс, сынок только проснулся, поэтому может ворчать.

Исаев кивнул и разлегся на кожаном диване. Постучал пальцами по аквариуму на дубовом столе. Вода тихонько зажурчала пузырьками.

Прекрасное, тихое место убаюкивало.

Бизнесмен провел рукой по итальянской коже и вспомнил, как дарил мягкую мебель пару лет назад, когда старые пожитки, доставшиеся Лине от мамы, ожидаемо развалились.

Все в квартире было куплено им. Скрывать очевидный факт не имело смысла. Тем более в минуты, когда Лина позволяла себе высказывать неразумные претензии. Намек, что без его финансов воспитательница детского сада жила бы куда хуже, заставлял красавицу умолкать и идти на уступки.

Исаев закрыл глаза и тут же провалился в сладкую негу. Сквозь сон он неожиданно услышал приветствие сына:

– Ну, привет. Чего пришел?

Дремоту как рукой сняло. В голове зашумела кровь.

– Щенок! Страх потерял?! – завопил Макс-старший и вскочил на ноги, чуть не опрокинув аквариума. Его начало трясти.

Мальчишка, обронивший фразу, стоял в дверях и ухмылялся. Он знал реакцию отца, но отказать себе в удовольствии позлить воскресного папашу не мог. Тем более за спиной стояла и нервно теребила халат мать.

Пусть, в конце концов, знает, с кем связалась.

– Я научу тебя взрослых уважать! – выкрикнул Исаев и залепил пощечину Максу-младшему.

От удара парня отшвырнуло к косяку. Послышался глухой звук, который обычно бывает при ударе черепа о твердую поверхность.

Лина взвизгнула, поймала в объятия раненого, и, что-то шепча, повела в спальню. Ее парни не впервой сцепились из-за пустяка, однако раньше Макс не трогал сына. Крик и оскорбления – да, частенько раздавались в квартире, но на этом все прекращалось.

В комнате женщина положила сына на кровать и накрыла пледом. Мальчишка не проронил ни слова, с каменным лицом отвернулся к стене и затих. Мать знала, что он страдает. Физическая боль, чувство ненужности и одиночества слились в худом теле подростка с ненавистью к человеку, которые не любил, не уважал их маленькую семью.

И зачем? Зачем она оставалась с Исаевым все эти годы? Страх перед неизвестностью? Неверие в себя? Любовь?

Какая теперь разница. Итог ее решений лежал рядом: искалеченный мальчик одиннадцати лет.

Не в силах вынести душевных терзаний, Лина направилась на кухню. Что-то нужно было делать. Срочно и незамедлительно. Только это смогло бы спасти ее от истерики и от желания вышвырнуть любовника из квартиры вместе с его самодовольством, запахом элитной туалетной воды и домашними тапочками, которые стоили в два раза дороже самого нарядного платья Лины.

– Сладкая, – услышала она сзади ласковый баритон подлеца и резко обернулась.

Макс, как ни в чем не бывало, тянул руки к ее талии, чтобы прижать податливое тело и насладиться минутами свободы.

– Отстань! – выкрикнула она и услышала грохот в коридоре.

Пара торопливо выглянула из комнаты.

Входная дверь медленно отворялась после мощного удара о косяк. Кроссовок Макса-младшего, как и рюкзака, на месте не было.

– Доволен? Добился своего, эгоист?! – завопила Лина.

Уткнувшись лицом в ладони, она громко зарыдала. В эту минуту молодая женщина впервые возненавидела себя. Эгоистом был не Макс, эгоисткой была она, всю жизнь прятавшаяся за плечо старшего. Сначала этим человеком была мама, властная дама со стальным характером, а после похорон ее заменил Исаев, сильный и бескомпромиссный бизнесмен, уверенный в своем превосходстве.

Пока Лина занималась самобичеванием, Максим Оциола, подросток одиннадцати лет, мчался по лестнице, чтобы как можно скорее оказаться подальше от родителей и их тараканов.

– Ромаш, через десять минут буду, выходи, – крикнул он по ходу в трубку другу и пробежал очередной пролет.

Многоэтажка, где они проживали, находилась в двух кварталах от гимназии, поэтому дойти до одноклассника так быстро ему не составило бы труда.

Спустившись на пару ступеней, парнишка отвлекся. Телефон, как назло, не захотел залезать в карман, и Макс принялся с усердием пихать аппарат в узкую тканевую полость. Человеческая тень мелькнула рядом с перилами, кто-то ощутимо задел плечо подростка.

– Извините, – буркнул Оциола и обернулся, чтобы взглянуть на поднимавшегося.

На верхних ступенях никого не оказалось.

Смутившись, Макс ускорил шаг. Призраков и демонов из фильмов и игр никто не отменял. Мало ли какая дикость шныряла в элитной новостройке и ждала случая пообедать человеческим детенышем.

Накрутив себя страшилками, Макс вылетел из подъезда, словно ошалелый орангутанг. На улице оказалось тепло и солнечно. Гуляли старушки с собаками и мамочки с малышней. Первые пожелтевшие листья шелестели от легкого ветерка и тихо падали на деревянные лавочки. Ничто не предвещало начало Армагеддона.

Люди и шум машин успокоили именинника, и он неспешно побрел к гимназии.

Бакинская 25 располагалась совсем близко от городского парка. Кованые ворота, разноцветные клумбы с флоксами и петуниями, улыбчивые дети на фото у крыльца располагали гостей к соответствующему настроению. Гостей, но не гимназистов, многие из которых презирали родные пенаты похлеще утренней овсянки и первомайских выступлений местных звезд.

Напротив гимназии, через шоссе, стояли гаражи. Часть из них давно разрушилась и больше походила на руины советского постмодернизма, другая часть была перестроена и обновлена. Предприимчивые собственники использовали постройки в качестве складов и ремонтных мастерских.

Макс и Ромка договорились встретиться именно там. Школьники частенько терялись среди землянок, дабы спокойно покурить или устроить драку между главными задирами классов.

Сегодня Макс планировал преступление номер один. Для этого он вытащил из портмоне отца помятую пачку и запрятал в карман джинс несколько сигарет.

Друга еще не было. Парнишка вышел к заброшенному гаражу с надписью на воротах «Вход воспрещен». За обвалившейся стеной из красного кирпича он сел на импровизированную лавочку, закрыл глаза и, наконец, выдохнул.

– О, кого я вижу!

Рыжеволосый, веснушчатый Ромка похлопал Макса по плечу и присел рядом. От резкого приседа кудри первого подпрыгнули.

Макс,