Книга Ты предал нашу любовь! - Даша Сенклер

от выпитого накануне, заныриваю рукой в сумочку и достаю телефон. На экране высвечивается имя совершающего дозвон: «Ленка». Уффф. Ноги аж от слабости подкашиваются. Быстро провожу по экрану пальцем и отвечаю на звонок.

— Ало, Лен, привет! Да, живая… А ты где? — «Что значит, где?» слышу удивленный возглас в трубке. — Дома, да. А я где? Вот как раз хотела у тебя спросить…

Далее пошел рассказ лучшей подруги, пересказывающей в красках события вчерашнего вечера и ночи, постоянно перемежающийся ее привычными возгласами «ну, чума!». С каждым ее предложением у меня от сердца отлегало все больше. А меж тем, кульминация нашего вчерашнего загула выглядела так:

Как уже было сказано, мы вывалились из очередного ночного то ли клуба, то ли бара и собрались домой. Но тут компания подвыпивших парней, в количестве трех экземпляров, столкнулась с нами на выходе и узнала в нашей паре тех отвязных девчонок, что буквально полчаса назад накидывались спиртным и отплясывали как демоницы в совсем другом развлекательном заведении. Далее пошли предложения «затусить» вместе. Мы вежливо отказались. Парни проявили настойчивость и Ленка их откровенно послала, заявив, что за ними сейчас заедут большие дяди и лучше бы мальчикам отвалить по-добру, по-здорову.

Решив, что Ленка пошутила, разгоряченные алкоголем парни взяли нас в полукольцо и как умелые загонщики стали оттеснять обратно в бар, попутно пытаясь облапать каждую из нас. Ленка такого напора не стерпела и заехала ближайшему сумочкой по морде. Аж кожу поцарапала. На сумочке. Жалко сумочку. Дорогая.

Получив по морде, несостоявшийся любовник решил переходить к радикальным мерам и схватил Ленку за запястье. Тут уж в дело вмешалась я и попыталась расцарапать обидчику лицо. Из-за сильной расфокусировки зрения я сильно промахнулась и, получив в довесок подножку от одного из хулиганов, повалилась на асфальт. Дальше я уже была без сознания. А события неслись с бешеной скоростью.

— Вы че творите, дебилы? — вместе с этим возгласом, появившийся как черт из табакерки, мой Лёша положил одним ударом на землю одного из зарвавшейся троицы. Двое других кинулись на подмогу товарищу и атаковали моего мужа. Несмотря на численное преимущество, алкоголь сильно помешал координации действий, а вот Лёша был трезв, холодно яростен и, самое главное, физически хорошо подготовлен к такого рода конфликтам — десять лет занятий самбо не прошли даром. Пару раз получив по лицу и ребрам, Лёша раскидал нападавших и наподдал уже лежащим на асфальте придуркам. После этого, кинулся ко мне и взял на руки.

После этого все было до банального просто: меня уложили на заднее сидение белого мерседеса, Ленка села на переднее. Леша отвез домой Лену и, так как возвращаться домой было слишком далеко, выбрал для ночевки ближайшую более-менее приличную гостиницу. Про гостиницу это я уже сама додумала. Помогли фирменные полотенца и пара именных наклеек на мебели.

Тут Ленку позвал муж и она быстро со мной распрощалась, обещая в скором времени увидеться. А я вновь впала в ступор. Что делать дальше? С одной стороны, видеть мужа сейчас совсем не хотелось. Тем более, находясь в таком виде. А с другой стороны, куда же податься?

Так ничего и не придумав, схватила сумочку и бросилась к входной двери. Нужен свежий воздух и кофе. Еще душ бы не помешал, но это уже после. Рука потянулась к дверной ручке, но в этот момент она сама пришла в движение, съехав вбок. Следом отворилась и дверь.

Прямо за дверью, в гостиничном коридоре стоял Алёша, в сверкающей белизной рубашке и с шикарным букетом из красных роз в руке. Мощный контраст.

— Привет! — как ни в чем не бывало заявил муж и втолкнул меня обратно в номер. — Собралась куда-то?

— Д-да. — вырвалось у меня.

— Это тебе! — вручает мне цветы и закрывает за собой дверь. На внутренний замок. — Ну и видок у тебя. Хорошо вчера погуляли.

— Лёш, я…

— Да, знаю я. Если бы не я, неизвестно, что с вами бы стало. Сколько раз говорил, нечего шататься ночью по городу без сопровождения. Ну ничего. Главное, все обошлось. Так что я тебя прощаю!

— Что? Прощаешь? — не верю своим ушам.

— Ну а как иначе? Я же люблю тебя! Давай, раздевайся и в душ. Приведи себя в порядок. Сейчас принесут завтрак в номер, потом мы с тобой в ближайший магазин одежды и на встречу поедем. Раз уж ты осталась, то надо произвести хороший эффект на моих партнеров по будущей сделке.

— Лёш, ты что такое говоришь? Ты уже забыл, что случилось вчера?

— А что такого случилось вчера? — смотрит на меня непонимающе. Как будто вчера и правда ничего не было. Может и не было? Может у меня с головой что-то не так? — Пропустила вчера самолет, загуляла с подругой. Вроде во всем разобрались.

— Лёш, ты мне изменил — говорю тихо, искренне надеясь, что то, что я увидала вчера лишь плод моей воспаленной фантазии. — Хочешь сказать, ты не трахал секретаршу на своем рабочем столе?

— А, это — на мгновение замолкает и правой рукой почесывает затылок, как будто вспоминая давно забытый момент из жизни. — Мы же по этому поводу вроде разобрались: это ничего не значит. Я люблю только тебя! Такого больше не повторится. Я уже уволил эту шалаву.

Вновь не верю своим ушам. А он даже оправдываться не думает. Повисает затянувшаяся пауза.

— Вот так взять и все забыть?! — мои глаза мгновенно увлажняются, эмоции хлещут через край.

— И что? — в его глазах вспыхивает огонек ярости, прежде не виданный мною. — ЧТО. ТЫ. ПРЕДЛАГАЕШЬ. ДЕЛАТЬ?

— Лёш, я пойду — сквозь всхлипы произношу эти слова и пытаюсь направиться к выходу из номера. На половине пути его руки перехватывают меня и с силой вжимают в ближайшую стену. От резкого движения ударяюсь затылком. В голове вновь вспыхивает унявшаяся было боль.

— Малыш, ты забылась. Тебе некуда идти. Все что у тебя есть, дал тебе я. Без меня ты давно уже наложила бы на себя руки. Забыла, в каком аду ты жила? Я — твой ангел хранитель! Рыцарь на белом коне! Ты только вспомни!

Глава 5

В жизни мне очень повезло с моим Алёшкой! Он подобрал меня с улицы. А если говорить литературным языком, то можно сказать, вырвал из лап чудовища. Чудовище, это конечно, моя семья. И папа, и мама, и старший брат. Ненавижу их! С самого раннего детства я была дня них никто. Меня можно было бить и унижать. Со мной в семье поступали