Книга Финская оккупация Петрозаводска. 1941-1944 - Юкка Куломаа

class="a">[8], который к началу вой­ны так и не был сдан в эксплуатацию. Развитие города предпо­лагало и новое широкомасштабное строительство.

Для реализации программы повышения образовательного уровня населения существовал целый ряд учебных заведений. В 1940 г. в городе действовало 28 начальных и средних школ, в которых насчитывалось 13 000 учащихся. Обучение можно было продолжить в нескольких средних специальных учебных заведе­ниях, а с 1940 г. — в созданном на базе педагогического институ­та университете, в котором имелось четыре факультета. Одним из достижений довоенного времени была ликвидация негра­мотности населения, в основном завершенная к началу войны. Неграмотность была весьма распространена еще в 20-е гг. XX в.

Из других образовательных и культурных учреждений следует назвать Карельский научный институт, педучилище, опытную станцию сельского и рыбного хозяйства, музей, филармонию, три театра и сеть библиотек. Радиостанция начала свое вещание в 1926 г., с ее передачами познакомились позже и финны.

Советская власть привнесла свои символы в облик городских улиц. Круглую площадь в центре города, которую окаймляли возведенные в XVIII в. административные здания, переименова­ли в площадь 25 Октября, а памятник Петру Великому уступил место гранитному Ленину. На другой площади в центре города установили памятник партийному руководителю Ленинграда Сергею Кирову. Мариинскую улицу, соединяющую эти площа­ди, переименовали в проспект Карла Маркса. Многих других вождей и идолов, таких как Энгельс, Калинин, Крупская и Либ­кнехт, увековечили в названиях улиц. Кафедральный собор, гла­венствовавший в облике всего города, был снесен.

Городская территория довоенного Петрозаводска, которая была застроена в основном по принципу квадратной планиров­ки, занимала площадь примерно 2,5x2,5 километра. За предела­ми центральной части больше всего имелось построек вдоль по сторонам ведущего в северо-западном направлении Первомай­ского шоссе. За пределами центра преобладали приземистые, частично обветшалые, бревенчатые и дощатые дома, сохраняв­шиеся еще в большом количестве и между новыми зданиями в центральной части города. Одним из последствий быстрого рос­та численности горожан стал острый дефицит жилья.

Как и в дореволюционный период, население города по на­циональному составу оставалось преимущественно русским. В статистических данных за 1933 г. только 16,1% жителей Пет­розаводска было зарегистрировано как финны и представители родственных финнам народностей. В общей же численности населения КАССР доля финно-угорского населения составляла примерно 35%. Невзирая на меньшинство, влияние финнов в Карелии в 20-х и начале 30-х гг. XX в. было значительным, вплоть до верхних эшелонов власти. Ситуация кардинально изменилась в середине 30-х гг. XX в., по-видимому, вследствие роста между­народной напряженности и страха перед внутренней оппози­цией, а на бытовом уровне, возможно, по причине недоверия и зависти. Так, например, вначале американские финны пользо­вались привилегиями при распределении товаров и продуктов питания, а их заработки из-за лучшей организации и произво­дительности труда были, вероятно, выше, чем у местного населения. Кризис в отношении к финнам привел к их масштабным арестам и к изменениям в языковой политике. Эдвард Гюллинг был освобожден от руководства Советом Народных Комиссаров уже в 1935 г.

После Зимней войны в отношении финнов приступили к не­которым реабилитационным мероприятиям, о чем свидетель­ствовало и новое название советской республики. В 1940 г. на руководящие посты в республике стали возвращать послушных центральным властям финнов, и О. В. Куусинен был назначен на должность Председателя Президиума Верховного Совета КФССР.

1.3. СОБЫТИЯ, ПРЕДШЕСТВОВАВШИЕ ЗАХВАТУ ПЕТРОЗАВОДСКА

Для понимания истории оккупации Петрозаводска нет необ­ходимости подробно освещать здесь процессы, в результате ко­торых в научных кругах Финляндии под влиянием романтизма и национальной идеи начала XIX в. стал развиваться интерес к Восточной Карелии. К началу XX в. этот интерес в умах сторон­ников независимости Финляндии превратился в «политический карелианизм», а после получения независимости привел к пер­вым попыткам осуществить присоединение «ирредентных»[9] тер­риторий к Финляндии силой. В этой связи можно отослать чита­теля к уже существующим исследованиям. Данный процесс был длительным, и его начало относится еще к периоду господства Швеции, стремившейся к приумножению своих владений, когда и было намечено провести государственную границу по линии Свирь — Онежское озеро — Белое море[10]. Получив независимость, Финляндия поспешила обосновать необходимость присоедине­ния Восточной Карелии как стратегическими, национальными, географическими, так и экономическими обстоятельствами.

Кульминацией начавшихся весной 1918 г. «племенных» воен­ных походов, которые в той или иной мере поддерживались пра­вительством и армией Финляндии, стала попытка проведения наиболее крупной операции по захвату Олонецкой (Южной) Ка­релии. Наступление было остановлено летом 1919 г. в несколь­ких километрах от Петрозаводска. По условиям подписанного в 1920 г. Тартуского мирного договора государственная граница пролегла совсем не так, как рассчитывала финляндская сторона. Попытки поднять восстание в Карелии окончательно прекрати­лись только в 1922 г..

По мере того как политическое руководство Финляндии стало терять интерес к Восточной Карелии, разработкой карельской идеи стали заниматься различные племенные организации. Не­смотря на то, что результаты их деятельности остались незна­чительными, эта работа, возможно, создавала благоприятную духовную среду для развития идеи Великой Финляндии и за пределами племенных организаций. Карельское академическое общество (КАО), объединявшее 2-3 тысячи человек, уже исходя из качественного состава своих членов, оказывало исключитель­но большое влияние на умонастроения в стране.

Весной 1941 г. интерес к карельской идее вновь проснулся как в политических, так и в военных кругах. В ожидании военного похода Германии на восток и помня уроки Зимней войны нача­ли составляться новые варианты прохождения границы на слу­чай, если сложится ситуация, благоприятная для присоединения новых территорий. Предварительные разработки, составленные Главной ставкой финляндской армии в мае 1941 г., предусматри­вали как достижение более ограниченных целей с захватом тер­ритории к западу от Мурманской железной дороги, так и выход на линию трех перешейков, в зависимости от развития ситуации в Советском Союзе. В докладе, составленном по поручению пре­зидента Финляндии Ристо Рюти профессором Ялмари Яаккола, подчеркивалось значение национальных факторов, а сфера вли­яния финляндского государства расширялась до линии, прохо­дившей к юго-востоку от Беломорско-Балтийского водного пути.

Поскольку немцы не выступили с возражениями, а военные действия развивались успешно, достижение линии Свирь-Онежское озеро-Белое море с обеспечением достаточного по террито­рии военного предполья стало целью как Главной ставки, так и большей части политической элиты, хотя это и не было офици­ально зафиксировано. Некоторые племенные круги желали пой­ти и того дальше.

Спустя неполных три недели, прошедших с начала войны между Германией и Советским Союзом, 10 июля 1941 г., началось наступление в Карелии. Для его успешного исхода имелись все предпосылки.

В зоне ответственности финляндской армии соотношение сил, рассчитанное по количеству соединений, было два к одному в пользу наступающей стороны, а в Северном Приладожье пре­восходство было почти трехкратным. Территории, утраченные по мирному договору 1940 г., были