Книга Вера воды - Владислав Новиков

и даже настояла на том, что у нашего не выклевывавшегося малька должно быть своё, уникальное имя.

Я даже не знаю, успела она отложить икру, или нет. А если всё-таки успела, то от этого мне вдвое хуже, ведь если наш малек выживет, то я даже не смогу его опознать. Я не исключаю и возможности того, что она просто солгала мне о том, что у нас должен был быть малек. Теперь я окончательно потерялся в своих доводах. Любой из всевозможных вариантов выживания нашего малька негативно сказывается на мне.

Я молюсь нашей Нэро втрое чаще, чем делал это обычно. Я молюсь за сохранность души моей Фифиан. Я молюсь за сохранность жизни нашего малька. Я молюсь за продолжение естественного хода моей собственной жизни. Но разве можно оправиться от того, что прямо на твоих глазах была убита твоя собственная жена, оказавшаяся террористом?

Неизвестный читатель, принимаешь ли ты мою боль, или отторгаешь её? Понимаешь ли ты, насколько мне плохо? У меня не осталось никого кроме горстки друзей и тебя одного.

На душе брешь, из которой сочится пустота. Завтра состоится суд над Энгалом, но я не думаю, что его хоть как нибудь накажут. Честно говоря, я даже надеюсь, что его вовсе никак и не накажут. Он просто выполнял свою работу, и я не должен его за это винить. Ему и самому стало плохо тогда, когда он узнал о том, что эта была моя жена.

Запись 5. Суд

На лице Энгала застыла гримаса страха. Плавники его плотно прилегали к телу, а своим хвостом он будто совсем и не пользовался. Жабры застыли в одном положении. Он молча раскаивался перед нашей Нэро. Она его простила. Я его простил. Простит ли его наш судья?

— Властью данной мне океаном, призываю тебя к раскаянию. Что у тебя на уме? — зазвучал властный голос судьи. Судья выделялся окрасом чешуи и своей одеждой явно из дорогих материалов.

— Я не понимаю, зачем же меня судят, если я просто выполнял свою работу? Я не понимаю сути этого суда… — жалобно произнес он.

— Это не раскаяние, марра.

Я заступился за Энгала.

— Я тоже не понимаю сути суда над ним. Я простил Энгала ещё днем ранее, вошел в его положение и понял, что он в этом инциденте виноват лишь косвенно.

— Когда это было видано, чтобы пострадавшая марра оправдывала преступника? — ответил судья мне тем же властным тоном, будто преступником был я. С трибун я подплыл к Энгалу, и положил руку ему на плечо. Он испугался. Свидетели смотрели на нас озадачено.

— Неужели вы не понимаете, что это глупость? Он устранил возможность второго подрыва святилища, и вы за это намереваетесь его наказывать?

— Анарел, вернитесь на свое место, — сказал судья с явной злостью.

Я не послушался, и остался с Энгалом. Он выпрямился, и, кажется, даже оживился.

— Я намерен лишить вас статуса высшего стража, Анарел. Вернитесь на свое место.

Судья блефовал. Конечно же он не мог этого сделать. Моя протекция предусматривала мне защиту даже от политических и судебных процессов. А вот у Энгала этой протекции уже не было.

— Своего вердикта я не изменю. Совершенно неважно, что вы прощаете Энгала. На протяжении тысяч сезонов преступники несли свои наказания, если покушались на жизнь чьего-либо родственника, и еще ни разу преступник не был оправдан и отпущен на волю. Вы оба предлагаете мне достучаться до архиереев, и сказать им о том, что вы нарушаете традиции и идете против Веры воды?

А вот это уже была реальная угроза. Страшная угроза.

— Но в этом совсем нет смысла! То, что имело вес раньше, больше не имеет его сейчас! Пора уже прекратить думать о нашем всеобщем прошлом, и просто начать двигаться дальше! — взвыл Энгал, будто в него вселился какой-то демон. Я отстранился от него, поняв, что он сам себе вырыл могилу.

Судья расплылся в ужасе, и приказал немедленно ликвидировать Энгала. Мне осталось лишь смотреть на то, как он отчаянно пытается вырваться из мертвой хватки трех марр, что начали процесс его казни.

Вера воды не предусматривала подобные исходы. Тебе, мой дорогой читатель, думаю, уже и так ясно, что наше общество слишком сильно держится за собственное прошлое. Не думаю, что именно это проповедовала наша Нэро. Но пойти против архиереев и переписать нынешние правила и законы не представляется возможным. Однако семя сомнения внутри меня уже дает свои побеги. Если кто-нибудь найдет эти записи, то меня казнят точно также, как казнили Энгала за его богохульство. Как же я глуп.

Нэро, направь меня на истинный путь… Не этот мир ты нам завещала.

Запись 6. Всепрощение

До сих пор не могу смириться с событиями прошлой недели, и до сих пор рассуждаю о том, насколько правильным был вынесенный Энгалу вердикт. Мне не хватает марры, с которой можно было бы поговорить на эту тему, но такой марры у меня нет. Можно бы было поговорить с Дерраниалом, но поддерживать марр он не умеет.

Вера воды это не только наше культурное наследие и определяющая религия всего океана, но и свод определенных законов, которые придают нашей вере форму. Наша Нэро, как и все мы, всегда верила в то, что этот мир может сделать лучше только полное принятие наших собственных пороков. Одним из законов Веры воды является постоянное всепрощение любой провинившейся марры, что бы она ни сделала. То есть, фактически, следуя пути всепрощения, мы следуем пути добра, а значит идем по той же тропе, по которой в старину шла наша Нэро.

Всепрощение покажется вам, иным цивилизациям, довольно глупым. Я знаю о том, что в соседних обителях созерцателей царит раздор и происходит огромное количество междоусобиц по всяким маловажным мелочам. Возможно, вы скажете, что в центре каждой цивилизации должен быть хоть какой-то конфликт, будто нравственный или культурный, но спешу заметить то, что на протяжении всех сезонов с момента впадения нашей Нэро в вечный сон, у нашего народа никогда не происходило ни одного разногласия. Первые разногласия среди нас всех возникли в момент образования организации марр вод Язычников, и теперь мы стоим на пороге… я не побоюсь этого слова, революции. Просто потому, что мы перестали прощать друг друга.

Что есть всепрощение сейчас? Простить ближнего за неуместную шутку и простить ближнего за убийство твоего родственника — одно и то же? Для меня, пожалуй, да. Но только если марра в обоих случаях попросит чистейшего прощения и будет раскаиваться перед потерпевшей