Книга Боюсь стать Колей - Иван Андреев

могу уже, а что делать? Всё-таки ребёнок. Три года в браке, он за это время ни одного букетика не подарил. А раньше и дня без подарков не было.

ТАМАРА. Брак меняет мужиков, да.

НАДЯ. Ладно бы подарки. Нет, ну мог бы хоть цветочек подарить? Или в ресторан сводить. Просто так, без повода.

ТАМАРА. Да ладно, не переживай, свыкнешься. Поживёте ещё немного, да свыкнешься.

НАДЯ. Не знаю, Тамара. Я недавно посмотрела его переписку вконтакте. Дикий ужас! Он со своими бывшими переписывается. «Привет, Леруся!». Представляете! Я всю ночь проплакала, а он даже оправдываться не стал. Накричал на меня, что я его переписку читала. Ужас просто. Не знаю, что делать. Мама говорит: разводись, подавай на алименты.

ТАМАРА. Ну уж разводиться-то зачем? Как ребёночек без папы расти будет? Это и не по-христиански.

НАДЯ. Я без папы росла, ничего. Выросла вот. А как мне с ним жить? Он не заботится обо мне. Я для чего выходила замуж? Чтобы носки его стирать? Целыми днями на работе пропадает, приходит, жрёт — и в компьютер. Сидит в «танчики» дебильные играет. Ни ласки тебе, ни тёплых слов. Урод.

КОЛЯСИК. Блинский, зачем же ты замуж выскочила?

НАДЯ. Я за другого человека выходила. За внимательного и нежного мужчину. А после свадьбы как подменили.

КОЛЯСИК. Ему поди не до романтики теперь. Целый день на работе, а дома ребёнок плешь проедает. Его ведь понять можно, какая там романтика.

НАДЯ. Мужчина должен заботиться о своей женщине! Это его обязанность. У моей подруги муж вообще и готовит ей, и по дому всё делает. Потому что любит и ценит её как женщину. И тоже ведь работает. Всё успевает, между прочим. А у меня козёл какой-то. Только о себе и думает. С ребёнком играет только, когда сам хочет поиграть. Мужчина должен всё для своей женщины делать.

ТАМАРА. Вот-вот.

НИКОЛАЙ. Это самое, а женщина что должна?

НАДЯ. Любить! Это единственная обязанность женщины — дарить свою любовь.

КОЛЯСИК. И ты выполняешь эту свою обязанность?

НАДЯ. Как? Как я могу любить его теперь? Я не знаю, что делать. Может и правда надо маму послушать. Она тоже от отца ушла, когда поняла, что от него нечего больше ждать. Мужики такие сволочи.

ТАМАРА. Ой, не говори. Но ты не разводись. Главное сейчас — ребёночек. А с мужем уж как-нибудь. Стерпится, слюбится. Алик, мотай на ус. Как женишься, жену любить не забывай. Коля мой мне вот до сих пор то букетик подарит, то конфет каких приволочет. Скотина, такие деньжища тратит на всё это. Зато видно, что любит.

КОЛЯСИК. Не поймёшь вас, женщин.

НАДЯ. А что непонятного? Всё, что нужно женщине — внимание.

КОЛЯСИК. Ага. И чтобы семейный бюджет был на зависть подругам.

НАДЯ. Ну уж деньги зарабатывать — это обязанность любого мужчины. Тем более отца семейства. Уж я то знаю, что должен мужчина. Я мать, или кто вообще?!

КОЛЯСИК. Всё обязаны, я помню. Блинский, а потом удивляетесь, откуда гомосексуалисты появляются.

НАДЯ. Да все мужики сейчас какие-то гомосеки.

ТАМАРА. Ох, да, мельчает мужик. Ладно, я полежу чуток. Что-то в голове зашумело. Вино хорошее. Колька, я полежу пойду.

НИКОЛАЙ. Да, Тамара, полежи. Наверх или тута?

ТАМАРА. Сиди. Я на верхнюю.

Письмо Алика

Настя, в поезде бывает и весело. Видела бы ты это зрелище. Тамару никак не назвать гимнасткой. Однако, женщина по каким-то неведомым причинам полезла на верхнюю полку, чтобы полежать. Но Тамары настолько много, что она застряла, пытаясь забраться наверх…

ТАМАРА. Коль, а ну помоги, я застряла.

НИКОЛАЙ. А чего наверх-то поползла? Тут бы лежала.

ТАМАРА. Помоги, говорю.

НИКОЛАЙ. Как помочь-то. Ну пролазь. Руками-то шеруди.

ТАМАРА. Ну подтолкни с заду-то.

НИКОЛАЙ. Давай, толкаю.

ТАМАРА. Чего бока мнёшь. В зад пихай, в зад!

НИКОЛАЙ. Так пихаю.

ТАМАРА. Сильнее пихай. Ну! Пихай в зад-то!

НИКОЛАЙ. Дык пихаю же.

ТАМАРА. Ох, ещё немного, давай, Коля, пропихни ещё чуток.

НИКОЛАЙ. Да уж всё?

ТАМАРА. Ох, хорошо. Всё, полежу теперь. Коль, ты мне чай сделай. С лимоном только. Пусть стынет пока.

Письмо Алика

Николай аж вспотел. Честное слово, Настя, он вспотел так, будто вагон арбузов разгрузил. Рукавом рубахи стёр пот со лба, взял стакан и пошёл за чаем для своей принцессы, которая любит быть на высоте.

ПОЛИНА. А может, так дело было: сидели в пещере древний муж и древняя жена. Грелись у костра. А жена говорит: «а сходи-ка, пожрать принеси. Хочу пещерного льва и малину». А мужик говорит: «дорогая, но мы никогда не ели пещерных львов, охотиться на них очень опасно». А женщина, поправляя древнюю причёску, в слёзы: «ты перестал меня удивлять!» Что делать, пошел мужик на охоту, принёс пещерного льва и малину. А баба ему: «а где древние цветы?! Ты не инициативный, ты перестал меня любить! Пошёл вон из пещеры! И не возвращайся».

АЛИК. Я предложу эту гипотезу на совещании в УроРАН.

КОЛЯСИК. Алик, а твоя невеста кто по гороскопу?

АЛИК. Понятия не имею.

КОЛЯСИК. А ты?

АЛИК. Какая, разница, Коля?

НАДЯ. Как это какая разница? Вот мы с мужем по гороскопу вообще несовместимы. Тоже думала забить, а видишь как вышло. Нам даже поговорить не о чем. Полная не совместимость. Перед отпуском ходили в магазин, хотели взять мультварку в кредит. А он упёрся, ему вдруг микроволновую печь захотелось. Не, ну не дебил? Сравнил, да? Мультиварку и микроволновую печь. Нет, это полная несовместимость. Я не знаю, как мы дальше жить будем.

КОЛЯСИК. Так кто ты по гороскопу?

АЛИК. Это всё чушь.

КОЛЯСИК. Ну, скажи кто ты по гороскопу? Ради интереса.

АЛИИК. Козерог.

КОЛЯСИК. О! А я телец. Понимаешь, да?

АЛИК. Ничерта я не понимаю.

КОЛЯСИК. Идеальное сочетание.

АЛИК. Коля, о чём ты?

КОЛЯСИК. Я не в том смысле, чтобы… а вообще. Видишь, как мы хорошо с тобой находим общий язык. И мне вот комфортно с тобой общаться. В гороскопе что-то есть. Тайное и непостижимое.

НАДЯ. Да. Если бы мой муж был тельцом, то всё могло иначе сложиться. А он оказался бараном. Овном, в смысле.

Блог Полины

Видели бы вы лицо этого подкаблучника Николая, когда он вернулся с чаем, но застал жену храпящей. Мне кажется, он приложил немало усилий, чтобы не вылить этот чай на её перекошенное алкоголем лицо.

КОЛЯСИК. Так зачем замуж выходила, если знала, что он не телец?

НАДЯ. Вот скажешь тоже, зачем. Мне уже 30 лет. Будто было