Книга Палач желаний - Александр Андреевич Лобанов

Вера — самая слабая, полученная от мимолётных знакомств и испаряющаяся за пару дней; Бытовая — примерно в сотню раз более мощная Вера, полученная от знакомых и коллег, что держится месяцы, а порой и годы; наконец, Истинная Вера — самая мощная, на два порядка превосходящая Бытовую, даруется друзьями, любимыми и семьёй на всю жизнь.

Уважаемый читатель наверняка из контекста истории понял, что такое Вера. Однако на всякий случай поясню: Вера — информационный потенциал, созданный за счёт неопределённости вероятностного поля человека при обращении внимания сторонними наблюдателями, и позволяющий менять мир на субатомном уровне вплоть до законов физики и воплощать изменения в макромире. Или, проще говоря: способность менять мир за счёт энергии, которую даруют Верящие в тебя.

Вера в нашем мире решает всё. Это ещё лет десять назад мир с содроганием наблюдал, как проходили испытания ядерного оружия в недружественной державе. Оружие массового уничтожения в руках безумцев! Но что, если у каждого человека потенциально за пазухой окажется по бомбе?.. Да, поменьше, но Армагеддон от этого будет лишь ужаснее. Ибо Вера даже законы физики наизнанку выворачивает, что уж там говорить о всяких созданных из деревьев и болотной тины змеях. Если в это, конечно, Верить.

— Если судить по видео, то не меньше 800–900 единиц Рабочей Веры, — заметила мисс Спектр.

— И это только для воплощения! Не говоря уже о поддержании формы и сражении против двух Критиков! И почти победе над ними. А ведь у Мора 86РВ, у Раздолбая 65РВ, если я правильно помню! Думаете, Веры одного посёлка, где и двухсот жителей не наберётся, для этого достаточно?

Мои наставники хмуро промолчали, понимая, что тут я прав. Но я не собирался на этом заканчивать:

— Ещё большая глупость, что вы считаете, мол, победили змея. Он был лишь марионеткой в этой области для существа куда более сильного. Не более чем сторожевой пёс, охраняющий дом хозяина. Существа, с которым мне удалось договориться и выкупить ваше спасение.

— И что это за существо? — спросила мисс Спектр с толикой интереса в голосе, которая лишь слегка прикрывала профессиональный скептицизм.

— Исходя из того, что меня послушали при вызове — это, скорее всего, леший. Про хозяина леса огромное количество легенд, и рано или поздно он должен был воплотиться. Он властвует над всеми лесными тварями, и подчинение тотемного существа — это в рамках его полномочий. Кроме того… — тут я замялся, но, перехватив лёгкий кивок начальства, решил продолжить: — Я слышал при подготовке о чём-то похожем в лесах Амазонки несколько месяцев назад. Я не знаю, способны ли животные и растения верить. Возможно, их Вера очень слаба… но если она есть, то поскольку лес огромен, это невероятная подпитка для лешего. Поэтому ссориться с ним — самоубийство. Нужно пытаться договориться.

— Ты ещё скажи, что появятся кикиморы и водяные. И прочая нечисть… — усмехнулся Раздолбай. — Восемь лет ничего такого не было, а тут именно для тебя появилось! Или благодаря тебе? — он явно не желал униматься. — Может, это ты его вызвал своими песенками?

Я посмотрел на него с плохо скрываемым удивлением. Один человек может петь что угодно — этого не хватит, чтобы воплотить песню. Нужно хотя бы с десяток людей, а лучше больше… пример тому ночные клубы, где, вопреки запретам, собираются люди и под клубную музыку случаются оргии. Хорошо хоть рокеры оказались более сознательными, а то с их репертуаром открыли бы они портал куда не надо одним концертом.

— Пути Веры неисповедимы. Стоит найти ей объект для фокусировки или достичь достаточной концентрации, как не будет ничего невозможного!

В воздухе повисла тишина. Мороженщик недобро косился на меня. Раздолбай поглядывал, однако скорее задумчиво. Начальница размышляла, но именно она заговорила первой:

— Я обдумаю всё услышанное. Мороженщик, Раздолбай, можете идти. Обратитесь к нашим целителям за лечением, я выпишу разрешение, — парочка козырнула в ответ и поспешила убраться из кабинета. Мне же оставалось только переминаться на месте, когда ко мне обратились: — Ты доволен собой, Не-су-ще-ству-ю-щий? — мой позывной растянули по слогам, словно по позвонку выдирая позвоночник.

— Я поступил так, как было нужно. Поголовье идиотов не уменьшилось, — ответил я чуть более резко, чем хотел.

— А вот тебя выгнали уже из третьей команды, и это за две недели стажировки! Рекорд! — мисс Спектр смерила меня недовольным взглядом, а потом откинулась на спинку кресла. Надменное напряжение в её позе сменилось непринуждённой расслабленностью, от которой мне стало совсем дурно. — И что мы будем с тобой делать?

Критики — военная организация с дисциплиной и правилами, но так как здесь работают творцы, то имеются и некоторые нюансы. Например, нельзя просто назначить людей в команду, руководствуясь принципами усиления сильных сторон и перекрытия слабых. Люди должны доверять друг другу, верить друг в друга, иначе команда не сможет эффективно работать.

Объективности ради, Мор и Раздолбай — хорошая команда, матёрые волки… по крайней мере, в сравнении с прошлыми наставничками. Меня передёргивало от одного только воспоминания о «юных дарованиях», к которым меня вначале приписали и которых пришлось вытаскивать из оргии на ведьмовском шабаше. Остальные были… скажем так, со своими тараканами.

А я не вписывался в нестандартные стандарты Критиков. Должен признать, что это и моя вина: хотел я того или нет, но в какой-то момент начинал действовать по-своему, проверяя напарников на стрессоустойчивость. Пока никто не выдержал. И если так пойдёт дальше, то, насколько бы перспективным Критиком я ни был, меня могут банально турнуть. Если я не самоубьюсь.

— Может, я поработаю в одиночку? — в очередной раз неуверенно предложил я.

— Ты же знаешь: не положено, — с горестным вздохом посетовала начальница… хотя я не совсем понял, относилось это к ситуации или к моей непробиваемой тупости. А затем в её глазах мелькнула искорка, от которой в желудке образовался ком: — Хотя… Раз ты так плохо сходишься с людьми…

— Что я могу поделать, если они идиоты? А так я само обаяние! — я изобразил самую ослепительную улыбку, но хватило одного неодобрительного взгляда мисс Спектр, чтобы голова помимо воли вжалась в плечи. — Спросите девочек из бухгалтерии, я правда хороший! Просто очень самостоятельный…

— Ты самостоятельный. Пренебрегаешь правилами и субординацией, — насмешливо, даже смакуя, перечислила мои «достоинства» начальница. — В идеале я должна тебя уволить, — я лишь фыркнул на это заявление, благоразумно глядя в сторону. А мисс Спектр продолжала тянуть из меня жилы надежды. — Однако у тебя есть альтернативы. Целых четыре… я не люблю разбрасываться кадрами. И не могу не признать, что ты талантливый следователь с перспективным воплощением Веры. По тому, первая альтернатива: ты извиняешься перед кем-то из своих прежних напарников или находишь новых в отделе. Если с тобой хоть кто-то согласится работать — продолжаешь стажировку. Если до конца испытательного срока на тебя не поступает жалоб, то молодец! В ином случае — на выход!

— Можно тогда листок и ручку? Я сразу напишу бумажку, чтобы время не тратить… — самокритично попытался я возбухнуть, но тёплая, по-родительски снисходительная улыбка несколько поубавила мой пыл.

— Второй и третий варианты похожи: ты переводишься, чтобы держать тебя всё время на коротком поводке. Либо в отдел силовой поддержки…

Я прикинул себя в форме спецназовца, лезущего в самое пекло, причём, вероятнее всего, в роли щита, благодаря моей способности, и меня передёрнуло. Да этих же дуболомов только для драки выпускают, головой двери вышибать! Я же там деградирую, да и там меня буквально в бараний рог согнут за любую мою шутку. Не. Спасибо, не надо! Но моя начальница ещё не закончила:

— Либо направишься в научный отдел. Ты по образованию физик, так что вполне сможешь стать каким-нибудь лаборантом.

Отлично, а тут я сдохну со скуки! Нет, я уважаю науку и навсегда благодарен институту, что даровал мне высшее образование: корочки очень греют моё самомнение, а воспоминание, как я писал свой самый амбициозный фантастический роман под названием «Диплом», заставляет верить в себя. Но там же не будет никакой возможности побегать и кулаками помахать. Я ж зачахну.

Высказывать свои мысли я не решился, но зато максимально выразительно стал поглядывать на дверь, думая, как лучше заполнять обходной лист, и примет ли меня Шеф обратно?

— Но есть и четвёртый вариант…

Вроде как с безразличием, словно говоря о чём-то совершенно пустяковом и не заслуживающем особого внимания, она перевела взгляд на песочные часы в углу стола. Старинные, в искусно сделанной медной оправе, большие, минут на десять. Она неспешно перевернула их, и песок ровной струйкой посыпался вниз,