Книга Гражданская война в Греции 1946-1949 - Георгиус Димитриос Кирьякидис

свою высокую освободительную миссию, громила отступавших из балканских стран гитлеровцев, британская реакция вместо содействия этому пыталась истребить греческих патриотов во имя своих империалистических интересов. Но осуществить такой план оказалось непросто. Напротив, народные силы в этой схватке явно брали верх. К 10 декабря положение английских войск в Афинах стало критическим. Срочно прибывший сюда на следующий день британский фельдмаршал Алрксандер в своем первом донесении в Лондон заявил, что «положение в Афинах гораздо хуже, чем он предполагал перед своим отъездом из Италии».

Территория, контролируемая в то время генералом Скоби и иронически названная иностранными корреспондентами «Скобией», ограничивалась пределами гостиницы «Великобритания» и прилегающими к ней улицами. 17 декабря дело дошло до того, что Скоби решил оставить Афины и отступить в район дельты Фалерона и аэродрома Хасани, откуда он рассчитывал, «если положение станет безнадежным, легко эвакуироваться».

21 декабря Александер направил Черчиллю новое тревожное донесение. Он писал: «Для греческой проблемы вы можете найти политическое решение, ибо с нашими нынешними силами мы не можем предпринять дальнейших военных действий после того, как очистим район Афин и Пирея. В период германской оккупации немцы держали в континентальной части страны 6–7 дивизий и, кроме того, войска на греческих островах, равноценные четырем дивизиям. При всем этом они не смогли постоянно обеспечивать себе бесперебойные коммуникации, а я сомневаюсь в том, что нам будут противостоять меньшие силы и меньшая решимость, чем немцам».

Эти аргументы, а также охватившее весь мир возмущение английской кровавой интервенцией в Греции заставили Черчилля и его министра иностранных дел Идена прибегнуть к дипломатической интриге с тем, чтобы, с одной стороны, как-то смягчить положение, а с другой — все же добиться своей цели. С таким намерением они прилетели в Афины, причем столь поспешно, что пожертвовали даже рождественскими каникулами. Их идея состояла в том, чтобы склонить народные силы к капитуляции под любым предлогом.

Этой задаче была посвящена и созванная ими 26–27 декабря совместная конференция представителей ЭАМ—ЭЛАС и фактически уже не существовашего «правительства Папандреу». Встреча проходила под председательством английского ставленника архиепископа Дамаскиноса. Выступая перед ее участниками, Черчилль угрожал, что «пушки будут греметь, если не будет достигнуто соглашение», имея при этом в виду капитуляцию ЭЛАС. При его поддержке правые отвергли умеренные предложения ЭАМ—ЭЛАС. В результате переговоры в те дни оказались бесплодными.

Впрочем, в одном вопросе стороны достигли 1 января согласия — относительно назначения архиепископа Дамаскиноса регентом страны.

Выбор Черчилля не случайно пал на сего церковнослужителя. Дамаскинос в период оккупации страны гитлеровцами начал с того, что в качестве архиепископа привел к присяге первое квислинговское правительство Цолакоглу. Он же благословил и другого прислужника нацистов, И. Раллиса, на занятие поста премьер-министра. А под конец сыграл немалую роль в переговорах между немецко-фашистскими оккупационными властями и англичанами о мирной «смене караула» последними в период отступления гитлеровских войск из Греции. Что же касается позиции Дамаскиноса в отношении упомянутых выше событий декабря 1944 г., то, как указывала английская прогрессивная пресса, британские правящие круги «обстоятельно занялись им и обеспечили его покорность еще до того, как разразился кризис».

Роль, которая предназначалась Дамаскиносу, состояла в том, чтобы в условиях, когда подавляющее большинство греческого народа выступало против восстановления обанкротившейся монархии, временно создать видимость начала осуществления этих чаяний, а в действительности подготовить возвращение короля к власти. За этой основной установкой стояла, естественно, целая программа действий, в которой главное место занимали мероприятия по подавлению демократических устремлений масс и уничтожению выразителя их интересов ЭАМ—ЭЛАС.

Той же цели отвечало назначение премьер-министром генерала Пластираса. Будучи известен как противник монархии, он в то же время придерживался крайних антикоммунистических взглядов. Именно такое сочетание воззрений и требовалось в тот момент Дамаскиносу и стоявшим за ним силам. Различие между регентом и премьер-министром состояло, следовательно, в том, что первый знал, что делал, а второй был в руках внутренней и внешней реакции орудием подавления подлинно демократических сил.

3 января Пластирас сформировал правительство в основном из так называемых умеренных либералов. В их числе были П. Раллис, И. Макропулос, Сакелларопулос, Главанис, Маврокордатос, Мелас, Спайс и Кундуриотис. В состав кабинета вошли также Софианопулос, возглавлявший «Союз левых демократов», и Хадзискос — от монархической партии, называвшей себя популистской (народной).

На следующий день премьер-министр в своем первом официальном заявлении объявил, что в его программу входит восстановление государственности путем организации порядка, наказание всех совершивших преступления в период оккупации, удовлетворение неотложных нужд населения, обеспечение продовольствием, восстановление коммуникаций, стабилизация валюты и «оказание помощи трудящимся слоям населения».

На характер этого заявления, несомненно, наложил свой отпечаток тот факт, что войска ЭЛАС тогда еще находились в Афинах. Этим и объяснялось отсутствие в программе правительства упоминания о его намерениях в отношении ЭАМ.

Однако в последующие дни соотношение сил в столице изменилось в пользу английских интервентов, которые под прикрытием переговоров непрерывно перебрасывали войска в Грецию. В этом им активно помогало американское командование на Средиземном море. Это было первое открытое вмешательство США в дела Греции. С другой стороны, основные силы ЭЛАС в результате ошибочного оперативного плана оказались вдалеке от столицы[5]. Вследствие всего этого отряды ЭЛАС 5 января 1945 г. покинули Афины.

Шесть дней спустя было подписано перемирие. Согласно этому документу под контролем ЭЛАС осталось ⅔ территории страны, однако остальные ее районы, в том числе Аттика с Афинами—Пиреем, а также г. Салоники, перешли в руки английских войск. И сразу же тон Пластираса резко изменился. Он заявил, что «всю Грецию очистит» от войск ЭЛАС в течение нескольких недель и что амнистия «мятежникам» не будет предоставлена. 26 января правительство приняло закон, деливший весь офицерский состав на две категории — «А» и «Б». При этом во второй из них, включавшей «неблагонадежных», оказались все офицеры ЭЛАС. Так их дискриминации уже тогда была придана юридическая основа.

Необходимо, однако, подчеркнуть, что отход ЭЛАС отнюдь не означал ее поражения. Это показывает существовавшая в то время расстановка политических сил внутри страны.

К рассматриваемому периоду в лагере реакции произошла некоторая перегруппировка. Все крайне правые силы объединились в блок, известный под названием «черный фронт». В него вошли и популистская партия с ее военными организациями, и возвратившиеся в страну приверженцы короля со своими вооруженными силами в составе «горной бригады» и «священной роты», и генерал Зервас с большей частью сторонников ЭДЭС, а также представители ЭККА.

Характерно, что к ним присоединилось и почти все коллаборационистское отребье во главе с создателем фашистских «охранных батальонов» С. Гонатасом, откровенным прогитлеровцем Турковасилисом и поклонником Муссолини Теотокисом. Исключение составили лишь квислинговцы Цолакоглу, И. Раллис и несколько их