Книга Холодный Яр - Юрий Юрьевич Городянин-Лисовский

лет, пройдя испытание не только фронтом и партизанской войной, но и кое-чем пострашнее. В приложении среди прочих помещены его снимки, сделанные летом 1920 г. в елисаветградской ЧК – за месяц до успешного побега.

Весной 1931 г. Городянин-Лисовский второй раз бежал из заключения, скрывался под чужим именем в СССР, перешел польскую границу. Увиденное в Советском Союзе вынудило его занять твердую (может быть, и твердолобую) позицию: цель оправдывает средства. Цель же у него была только одна – восстановление Украинской Народной Республики.

В Западной Украине, где коренному населению под польской властью приходилось туго, многие в то время верили большевикам и с надеждой смотрели на УССР. Поэтому автор не ограничился воспоминаниями как таковыми, но придал им мобилизационное, воинственное звучание (заметнее всего это сказалось на предисловии).

И хотя его отношения с радикальными националистами постепенно ухудшались, дойдя в 1939 г. до прямого конфликта, книга стала частью, так сказать, священного писания ОУН и других групп, сильно повлияв на тех, кто взялся за оружие в 40-е годы. Немало воздействует на умы она и сегодня.

Можно лишь предполагать, к чему пришел бы автор на склоне лет. Его друг Иван Митринга, автор оуновского лозунга «Свобода народам – свобода человеку!», осенью 1941 г. порвал с бандеровской ОУН и занял социал-демократические, прозападные позиции. Автор в 1945 г. выступил одним из основателей Украинской революционно-демократической партии, наследовавшей взгляды Митринги, но вскоре пал жертвой тех же бандеровцев.

Перевод выполнен с прижизненных изданий 1-й части – 1934, 1935 и 1938 гг., перевод примечаний автора – также и сокращенного журнального варианта 1932–1933 гг. («Рік в Холодному Яру»).

Выражаю глубокую благодарность М. А. Ковальчуку, С. И. Гирику (Киев), С. Н. Плохию (Арлингтон), С. В. Волкову (Москва), С. М. Куделко (Харьков), В. В. Даценко, Ю. С. Митрофаненко (Кропивницкий), Ларисе Янг-Лисовской и многим другим, кто помог мне в работе над историческим комментарием и в поисках разных версий текста.

Холодный Яр – один из самых живописных эпизодов борьбы за освобождение Украины, наглядный пример того, как немногие, но отважные люди могут противостоять несоизмеримо сильнейшему врагу.

По эту сторону границы[3], увы, мало кто знает, что после захвата Украины российской красной ордой в Поднепровье оставалась своего рода республика под желто-голубым флагом, которая вела ожесточенную войну вплоть до 1922 года[4]. То были села вокруг Холодного Яра, близ Чигирина.

Там всё напоминает о нашей истории, полной отрады и скорби: над Сýботовом белеет «гробница Украины» – Богданов склеп[5], на горе у Чигирина стоял когда-то замок Петра Дорошенко[6]. Там веками шла борьба «за волю и долю»[7]. Хранят о ней память и сотни курганов: татарских, польских, казацких могил, не утративших поныне своих названий, преданий, которые ходят о них в народе, легенд об атаманах, что сложили там головы.

В дебрях Чигиринщины и теперь таятся острожки и монастыри, чьи неприступные валы укрывали когда-то людей от вражеских набегов. Новая смута еще раз превратила их в очаги вооруженной борьбы, что была по нраву тамошним крестьянам, которые не любили гнуть шею, не пренебрегали обычаями своих воинственных предков и одинаково хорошо владели и плугом, и ружьем.

В прежние времена эти села были вереницей казачьих сторожевых застав – дальше начиналось Дикое Поле, царство орды. Оборону их укрепила сама природа – густыми лесами, холмами, глубокими долинами. Их жители издавна делили общую судьбу с близким Запорожьем, снаряжая туда юнцов и забирая оттуда стариков и калек. Красноречивы распространенные там фамилии: Отаманенко, Отамась, Осауленко, Хорунжий, Кошевой, Довбуш, Гармаш, Козаченко, Бунчуженко, Вернигора, Вернидуб, Запорожец и ряд других, известных в истории казачества. Там собирали народ под свои знамена Богдан Хмельницкий и Максим Зализняк[8].

Когда на Украину в первый раз выступили походом российские большевики, холодноярцы взялись за оружие, принесенное из царской армии, и начали с ними войну[9] – без какой-либо «социальной подоплеки», о которой говорят красные оккупанты. Чигиринский крестьянин знал, что земля, пропитанная потом и кровью его и прадедов, принадлежит не графам Давыдовым и Воронцовым-Дашковым, получившим её от российских царей, а ему самому[10]. Возрождение украинского государства в его глазах равнялось восстановлению попранных Москвою прав. Потому его и не прельщали лукавые слова захожих агитаторов о «земле и воле». Россиянин, белый или красный, для него был всего лишь москаль, извечный враг Украины[11]. И большевика, и деникинца он встречал одинаково – пулей.

Восстание в районе Холодного Яра отличали от прочих сознательность широких масс и поставленная цель – освобождение отчизны. В других уездах бунтовали, как правило, стихийно, если «товарищи» принимались драть с людей три шкуры. Тут же крестьянин недолго думая хватал винтовку и выходил на бой – как будто вернулись давние казацкие времена, когда простой хлебороб не расставался с оружием и неизменно был готов к стычке с татарами. Округу разделили на сотни, которые составили полк. Твердыней партизанского движения стал воспетый Тарасом Шевченко Холодный Яр, точнее – древний Мотрин монастырь неподалеку.

Название одной из многочисленных балок распространилось на весь край и всю организацию[12]. Калейдоскоп событий привел к тому, что Холодный Яр перерос локальные рамки: ряды его боевиков пополняли выходцы из Полтавской, Таврической, Херсонской губерний, галичане, украинские казаки с Дона и Кубани[13].

Одним из первых, кто заявил о Холодном Яре большевикам и белогвардейцам летом 1919 года, и погиб там, оставив по себе громкую славу, был Уваров, есаул Кубанского казачьего войска[14]. Первым же организатором и атаманом стал 25-летний Василь Чучупак, крестьянский сын из Мельников[15].

Кровью и заревом пожаров эта республика вписала яркие страницы в хронику освободительной борьбы. Одни Мельники потеряли триста человек, не учитывая «умиротворения», которое следовало за вражеской победой. Только Чучупаки отдали Родине пятерых сыновей. Холодный Яр показал десятки примеров пламенного героизма, какими может похвалиться не всякая страна – примеров, почти неизвестных за рубежами УССР. Мало кому из холодноярцев удалось эмигрировать[16]: они погибли в бою, в застенках ЧК, в арктической тундре, не опозорив своего знамени, на котором начертали «Свобода Украины – или смерть».

В советской Украине отдельные поэты и прозаики, в том числе и Хвилевой (когда он еще верно служил Москве), разрабатывают тему Холодного Яра[17], пытаясь убедить читателя в том, что войну там вела не нация, а лишь украинские кулаки – против русских и украинских «братьев-пролетариев». ГПУ издало внушительный том об исторических и «экономических» предпосылках восстания, а также о методах, которыми его подавили. Для