Книга История и поэзия Отечественной войны 1812 года - Федор Николаевич Глинка

Фридланда; 3) от Тильзита до начала Отечественной войны; 4) от начала Отечественной войны до Троппауского конгресса (1821) и 5) от Троппауского конгресса до кончины его. В эти периоды характер и действия его изменялись чувствительным образом»[31]. Здесь сочетание Отечественная война является вполне понятным термином, объяснять который нет необходимости.

Одновременно с Ахшарумовым и Гречем и гораздо чаще их стал использовать сочетание отечественная война Федор Глинка. В заглавиях сочинений о графе М. А. Милорадовиче Глинка указывал, что они относятся к «Отечественной войне 1812 года», и писал это сочетание с прописной буквы как имя собственное[32]. Глинка написал целую статью «О необходимости иметь историю отечественной войны» (1815, дважды переиздана 1816)[33], которая стала первым историческим трудом об отечественной войне. Но особое значение имела книга Глинки «Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием похода россиян противу французов в 1805 и 1806 годах, также отечественной и заграничной войны с 1812 по 1815 год, с присовокуплением замечаний, мыслей и рассуждений во время поездки в некоторые отечественные губернии», вышедшая отдельным изданием в 1815–1816 гг. Во всех этих сочинениях понятие отечественной войны включено в заголовочный комплекс, что повышает удельный вес самого сочетания, усиливает его значение.

В «Письмах русского офицера» есть раздел «Описание отечественной войны 1812 года до изгнания неприятеля из России и переход за границу в 1813 году». И заглавие этого раздела, и заглавие всей книги ясно показывают, что отечественная война для Глинки — это война, которая ведется на территории своего отечества, это война за освобождение родной земли. В записи от 7 января 1813 г. Глинка пишет: «При выступлении за границу генерал Милорадович отдал приказ, чтобы во всех полках служили молебны в возблагодарение Богу, управляющему судьбою браней за счастливое окончание отечественной войны…»[34] Военные действия еще продолжаются, но отечественная война — «при выступлении за границу» — завершилась. Запись от 3 мая 1813 г.: «В течение священной отечественной войны и настоящего похода за границу солдаты совершенно привыкли к трудам и опасностям». В «Разговоре о фланговых маршах» на вопрос «Чем более нанесено вреда неприятелю в отечественной 1812 года войне?» следует ответ: «Фланговыми маршами» и сообщается, что лучше других их применял Кутузов[35]. Совершенно справедливо: все это относится к истории войны на территории России. В разделе «Бои при Ганау» Глинка пишет: «Но должно согласиться, что война отечественная (1812) числом великих пожертвований и блеском успехов своих превосходит войну заграничную (1813)»[36]. Здесь противопоставление войн отечественной и заграничной как пространственных обозначений вполне очевидно. То же самое мы видим и в следующих контекстах: «Белый, изрядной старинный городок. Во время отечественной войны прошлого 1812 года…»[37]; «Таковые происшествия, и в отечественной войне в России неоднократно случавшиеся…»[38]

С тем же значением Глинка пишет и далее: «Я выбрал нарочно такие места, которые, изображая разные обстоятельства отечественной войны, могут быть занимательны и понятны для всех и для каждого в кругу твоем»; «Вот причины, которые с первого раза могут представиться всякому рассуждающему о сдаче Москвы; причины же, принятые в совете, о которых, конечно, упомянуто будет в истории отечественной войны, суть без сомнения несравненно сих важнее»[39].

В статье «Окончание большого сражения при Вязьме октября 22 дня» читаем: «Неприятель прогнан — и еще один отечественный город, в котором имел он твердое намерение держаться и который в неистовстве своем стремился обратить в пепел, вырван из хищных его рук»[40]. Но мы имеем только один пример такого словоупотребления. Гораздо чаще мы встречаем иное. Вот два фрагмента из записи от 8 августа 1812 г.: «Я и старший брат с нетерпением ожидали, пока выйдет брат наш Григорий из огня. Он был 12 часов в стрелках и дрался так храбро, как только может драться смолянин за свой отечественный город»; «…в то время как брат его сражается и отечественный город в глазах его горит, узнает он, что отец впал в жестокую горячку, а мать, испуганная приближением врага, умерла!..»[41] Если «еще один отечественный город» — это 'еще один город, находящийся на территории родной страны', то во втором и третьем словосочетаниях «может драться смолянин за свой отечественный город» и «отечественный город в глазах его горит» речь идет, несомненно, о 'моем родном (наследственном) городе'. Разумеется, речь идет не о буквальном, юридически законном наследовании, но о духовной преемственности. Однако и в этом случае возникают ассоциации с наследием отцов, с тем, как у В. И. Даля было описано значение слова отечество.

С большей или меньшей очевидностью те же самые колебания между двумя возможными коннотациями проявляются и в следующих контекстах: «разговоры о славе отечественного оружия»[42]; «один из почтенных отечественных писателей наших»[43]. И более однозначно значение 'мой родной, наследственный' проявляется в следующем контексте: «немерцающий блеск отечественных добродетелей». «Отечественные добродетели» — это добродетели, связанные с жертвенной любовью к отечеству, что так ярко проявилось в русской поэзии. Вот примеры: «князь Сергей Николаевич Долгорукий, который, отличаясь прежде на поприще дипломатическом, горел желанием служить в отечественной войне и променял перо на шпагу»; «отечественная война переродила людей. Благородный порыв сердца, любящего отечество, вместе с другими увлек и его (В. А. Жуковского. — М. С.) из круга тихомирных занятий, от прелестных бесед с музами в шумные поля брани»[44]. Об «отечественных добродетелях» речь идет и в следующих контекстах: «щит, в котором вкруг вензеля генерала Милорадовича изображены были победы его в отечественной войне»[45]; «заслуги его в отечественной войне награждены многими лестными знаками отличия»[46].

Таким образом, отечественная война — это, в первую очередь, освободительная война, которая ведется на своей родной территории как ответ на только что случившееся нападение (в этом, очевидно, следует видеть ее отличие от национально-освободительного движения в колонии). Но это война проявляет гражданские добродетели людей. Так возникает новый оттенок значения — жертвенное поведение гражданина, отказ от личных интересов, пренебрежение личным имуществом, родственными отношениями во имя отечества. «„Оценка людей, — говорит премудрая Екатерина, — не может сравняться ни с какими денежными убытками!“ Но в отечественной войне и люди — ничто! Кровь льется как вода: никто не щадит и не жалеет ее! Нет, друг мой! Ни берега Дуная и Рейна, ни поля Италии, ни пределы Германии давно, а может быть, и никогда еще, не видали столь жаркого, столь кровопролитного и столь ужасным громом пушек сопровожденного сражения! Одни только русские могли устоять: они сражались под отечественным небом и