Книга Озаряющие - Ольга Старикова

стало много. Он иногда находил время для тренировок с Дэном, и тогда они уходили вместе и возвращались лишь к ужину.

Том не чувствовал обиды, ему резко стало все равно. Перечить мальчик все равно бы не осмелился, так что оставалось лишь смириться. Все, чего ему хотелось, чтобы его заметили. Но даже это со временем стало для него уже не таким важным.

Настоящее время

– Том? – наконец выговорил Дэниел.

– Да, брат, я жив.

Удивленное выражение лица брата заставляло Тома улыбаться. Он никогда не видел Дэниела таким растерянным, это делало момент еще приятнее. Не каждый день удавалось добиться такого эффекта.

– Но я видел твое тело, нелюди сожгли его, – сказал Дэниел. – Твое кольцо лежало рядом, из-за этого мы и решили, что это ты. Я не терял надежды и ждал, когда ты вернешься, но спустя год понял, что лишь мучаю самого себя. – Дэниел вдруг начал кричать: – Ты хоть понимаешь, как мне было трудно смириться с твоей смертью? На это ушло много времени, а с чувством вины я так и не справился.

Том лишь рассмеялся на это. Дэниел сразу же замолк и недоуменно уставился на брата.

– Ты правда думаешь, мне не плевать на это все? – Том приподнял бровь. – Я страдал из-за тебя куда дольше.

– О чем ты? – не понял Дэниел.

– Ого, – усмехнулся Том. – Как лицемерно, я приятно удивлен.

– В чем же заключается мое лицемерие? – Дэниел нахмурился, он совершенно ничего не понимал.

– Наверное, в твоем идеальном мире совсем незаметно, что твоему младшему брату нужна была помощь и поддержка.

– Я старался заступаться за тебя перед отцом, ты сам стал отказываться от моей помощи.

– А в чем смысл помощи, если ты в итоге всегда либо уходил с отцом, либо засыпал? Я понял, что тратить время на ожидание глупо. Лишь расстраивался с каждым разом все сильнее.

– Но ведь мне тоже было тяжело. Отец не давал продохнуть, гонял меня целыми днями, я валился с ног. Обижать тебя мне совсем не хотелось, засыпал я от усталости.

– Это все неважно, – отмахнулся Том. – Мне дела нет до твоих проблем. Что прошлых, что настоящих. Если в детстве я и был привязан к тебе, то сейчас мы абсолютно чужие люди. Ты мне нужен лишь для того, чтобы поставить точку на своем прошлом.

– Ты мне не чужой, – пытался достучаться до брата Дэниел. – Мы все еще семья. Неважно, сколько лет прошло.

– Нет, – неожиданно посерьезнел Том. – Твой брат смирился, что никогда не станет равным тебе, а это было единственное, что двигало меня вперед. Дальнейшее существование не имело смысла, и я бы убил себя. Нелюди тут совершенно не виноваты, они как раз меня спасли.

– Нелюди спасли бойца Озарения? – слова Тома вызывали у Дэниела недоверие.

– Мое спасение не являлось их целью, просто Теням нужно было убрать определенного нелюдя и его сообщников. Но я тоже оказался там в этот момент, поэтому появилась дилемма. – Том скрестил руки на груди. – Отпустить меня они не могли, но я не нападал, так что и повода для сражения у нас не было.

– Почему ты не напал на них? – удивился Дэн. – Ты ведь всегда так ругался со мной, что я ни разу не пустил тебя в реальный бой.

– Тогда мне уже ничего не хотелось, а уж тем более выступать в бой с двумя нелюдями из Теней со своим нулевым опытом сражений. В тот момент я желал лишь одного. – Взгляд Тома показался Дэниелу жутким. – Я хотел лишь опозорить отца. Представь, что стали бы говорить люди, когда узнали о том, что сын всеми почитаемого советника  позорно покончил собой. Не погиб героем от руки врага, а оказался настолько слабым, что предпочел смерть борьбе. – Том улыбнулся. – В Озарении призирают самоубийц, так что нашему отцу было бы тяжело отмыться от такого.

– Но ты жив.

– Да. – Том кивнул. – Оказалось, что я нелюдь. Так что благодаря регенерации я смог выжить. Это показалось мне знаком, что моя жизнь может принести пользу, и я оказался прав. Даже согласился выставить себя мучеником, чтобы порадовать отца, что он от меня избавился. Думаю, отец быстро перестал разнюхивать это дело, когда узнал о моей смерти. – По взгляду Дэниела Том понял, что так оно и было. – Лидер Теней, которого наш отец представлял настоящим монстром, на самом деле был куда лучше него самого. Нелюди заслуживают большего, чем имеют сейчас, а я помогу им этого достичь.

– Но в этом нет смыла. – Дэниел потерял свойственное ему самообладание. – Если бы кто-то из наших родителей был нелюдем, это передалось бы и мне. Наследственность не зависит от того, раскрыл человек в себе способности или нет.

– Ты задаешься правильными вопросами, – довольно ответил Том. – Очевидно, я внебрачный ребенок. Отец никогда бы не принял под свой кров чужого сына, так что, думаю, это он изменил матери. Тебе ведь было уже семь, когда я родился, ты должен помнить что-нибудь.

Дэниел погрузился в свои мысли, он отчаянно пытался вспомнить хоть что-то, связанное с беременностью матери. Ему не хотелось верить, что отец оказался настолько непорядочным и не смог сохранить верность собственной жене.

– Отец увозил маму куда-то на год, а вернулись вы с ней уже вместе. Ты точно был уже не новорожденным. Думаешь, он хотел скрыть, что ты не ее ребенок?

– Не знаю, можно лишь предположить.

Упоминание отца заставило Дэниела вспомнить, кто виновен в его смерти, но спрашивать Тома об этом сейчас нельзя.

Том резко убрал руки с груди.

– Но я пришел сюда не похождения отца обсуждать. Я хочу только доказать, что стал равен тебе.

– Тебе не нужно ничего доказывать.

Дэниел хотел сделать шаг к Тому, но тот обнажил меч.

– С отцом я разобрался, теперь мне нужно поставить точку с помощью тебя. Тогда я почувствую себя полностью свободным. – Том показал на свои глаза. – Я не использую силу нелюдя, так что бой будет честным.

– Я не хочу сражаться с собственным братом. – Дэниелу казалось, что Том его не слушает.

– А с нелюдем? – улыбнулся Том. – С одним из Теней ты хочешь сражаться? – Том подошел ближе к Дэну и положил руку ему на плечо. –  С тем, кто убил твоего отца, хочешь сражаться?

– Я не верю, что это ты. – Дэниел казался полностью раздавленным. – Прошу, скажи, что это не настоящий ты. Мой младший брат был добрым, он не стал бы убийцей.

Том с силой сжал плечо капитана, а его улыбка стала больше похожа на злобную ухмылку.