Книга Их было четверо - Пётр Феофилактович Гордашевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктора задел ее тон. Он терпеть не мог признаваться в том, что чего-то не знает, и всегда стремился показать себя весьма осведомленным решительно во всем.
— Да, признаться, я в этом не разбираюсь, — медленно произнес он, пожав плечами. — Но, кажется, и Тима с Ваном тоже не знатоки.
Решили показать грибы Марии Николаевне. Катя положила их в косынку и вручила узелок Вану. Она объявила, что никому другому никогда бы не доверила такую драгоценную ношу, хотя Ван готов был уступить эту честь, потому что ему не доставляло никакого удовольствия таскаться с грибами.
Виктор не расставался со своей кинокамерой; он запечатлел на пленку и грибы, и Вана с узелком. При этом ему удалось схватить удачный момент, когда Ван, по его просьбе, идя «прямо на камеру», споткнулся и с таким испугом прижал к себе узелок, что едва не раздавил все грибы.
— За спасение с опасностью для жизни ценных экспонатов, — шутливо заявила Катя, — я награждаю тебя, Ван, вот этим букетом! — И она, смеясь, всунула в руки Вана большие ветки сосны, которые наломала в лесу.
— Ну, Катя, это уж ты чересчур! — буркнул Тима. — Нагрузила его, как ишака. Давай мне! Если уж ты сама нести не хочешь…
— Не хочу! — нараспев говорила Катя, пританцовывая. — Я устала!
В общем, она командовала мальчиками, особенно Ваном. Он был очень покладистым.
Про Тиму этого не скажешь. Во всяком случае, он считал, что не к чему «угождать» девчонке, незачем ее баловать, и потому бывал с ней даже нарочито грубоватым. Попросит его Катя о чем-либо, а он резко, по-мальчишески, махнет рукой и заявит, что ему некогда, что он не может или просто не хочет. Катя надувалась, но через две минуты все забывала, опять шутила, смеялась и в конце концов заставляла Тиму делать так, как ей хочется. Он и сам не замечал, насколько подпал под ее влияние. О Ване и говорить нечего — всегда спокойный и мягкий, он безропотно подчинялся Кате.
А Виктор? С ним отношения складывались по-другому. Катя не решалась им командовать. На Тимины грубости, в общем-то, она почти не сердилась, но ее сильно задело бы, если бы Виктор сказал ей что-либо резкое или не выполнил ее просьбы. Почему? Она не знала и не задумывалась над этим.
Что же касается Виктора, он если и оказывал внимание Кате, то всегда старался сделать это незаметно для других, особенно для Тимы.
Как-то раз Катя вскользь заметила, что ей очень хочется почитать Жюля Верна «В погоне за метеором», и тут же забыла о своих словах. А вечером Виктор принес ей книгу, сказав небрежно:
— Ты, кажется, интересовалась?
Катя даже вспыхнула от удовольствия.
А Тима, увидев в руках у Кати томик Жюля Верна, насмешливо заявил:
— A-а, вот он для кого старался! Потащил меня в самое пекло в библиотеку…
Виктор недовольно поморщился. Тима это заметил, почему-то обрадовался и громко свистнул.
—————
Время в Джохоре проходило незаметно, весело.
По вечерам, когда спадал зной, ребята гуляли по улицам поселка, затененным тополями, каштанами, белой акацией. По краю тротуара были разделаны грядки о цветами. Такие же грядки тянулись и вдоль мостовой, посередине. Машин в поселке было не так уж много, и свободно можно было разгуливать прямо по мостовой; На площади Главной в Джохоре возвышалась огромная клумба с фонтаном посередине. Тонкие струйки воды, вздымаясь к небу, блестели и переливались разноцветными огнями в лучах уличных фонарей.
— Совсем как на курорте, — говорила Катя. — Я в прошлом году ездила с мамой в Сухуми. Там очень похоже на ваш Джохор. Только жаль — у вас моря нет!
— Зато есть канал! — сказал Тима. — И мы можем как-нибудь сесть на катер и отправиться к водохранилищу. Оно огромное, как море. Надо это обязательно сделать! — решил он внезапно. — Отпросимся у родителей и покатим.
— По воде не катят, — заметил Виктор.
— Ну, поплывем, эка важность! Что ты придираешься?
Виктор пожал плечами:
— Надо правильно употреблять выражения.
— Слушай, пошел ты к черту! — добродушно отмахнулся Тима. — Тебе бы классным руководителем быть! И чего ты важничаешь?
— При чем тут важничание? Просто я считаю, что нужно говорить правильно.
— А я, что же, по-твоему, говорить не умею?
— Нет, почему же… Но иногда бывает, ляпнешь.
— Вот навязался на мою голову! — начал злиться Тима. — Всё ему не так!
— Ребята, ребята, не нужно спорить! — вмешалась Катя. — Ты, Тима, как порох. Ну, ну, не горячись! Лучше пойдем танцевать на площадку в парке. Тима, Ван, хотите, я вас научу?
Учиться мальчики не желали, но на площадку пошли. Здесь по вечерам играло радио и молодые джохорцы устраивали танцы.
Катя и Виктор любили танцевать. Они долго, с увлечением носились по танцплощадке.
Тима и Ван, стоя в сторонке, среди зрителей, весело перекликались со своими друзьями, когда те проносились мимо. Но скоро Тиме надоело смотреть на танцующих, и он стал звать Вана домой.
— А как же они? — Ван кивнул в сторону площадки. — Нужно им сказать хотя бы, что мы уходим.
— Не маленькие, не потеряются. Дорогу домой знают. Пошли…
Катя и Виктор решили, что друзья ушли в парк, на набережную, и отправились их искать.
Молодой месяц отражался в спокойных водах канала. Слегка зыбилась на воде серебряная дорожка.
Катя облокотилась на парапет. По воде шел катер с разноцветными огоньками. Точно гигантские светлячки, они плыли над водой — красные, зеленые, желтые…
…Вот раздался протяжный гудок, второй, третий…
Гудки заставляли тревожно вздрагивать, пробуждая неясные мечты о далеких странствиях, о чем-то чудесном, что ждет где-то близко, почти за углом.
— А Тима, наверное, домой ушел, — вполголоса произнесла наконец Катя, думая о чем-то своем.
— Наверное, — в тон ей машинально ответил Виктор. Оба замолчали. Не хотелось нарушать тишину и очарование теплой южной ночи с мириадами звезд над головой.
Перекинутся двумя-тремя фразами и снова затихнут.
Долго стояли они то молча, то переговариваясь вполголоса, пока Катя, взглянув на часы, не обнаружила, что уже поздно. Виктор недовольно поморщился, а Катя засмеялась. Она схватила его за руку и потащила за собой.
Тима, разумеется, давно уже был дома. Он сердито взглянул на Катю и Виктора. «Что это с
