Книга Новая жизнь 3 - Виталий Хонихоев

удара, которые вязнут в защите Кумы — несмотря на все это «делай что хочешь, малыш, ты не сможешь повредить мне» — он весьма грамотно действует в защите, не пренебрегает блоками и подставками. Конечно, не уворачивается и не отходит назад, но это ему и не нужно, он — давит.

Отпрыгиваю в сторону, не давая ему прижать меня к канатам, где ближний бой и верная смерть… по крайней мере моральная. Закручиваю спираль вокруг него. Какие у меня есть преимущества? Да, у меня есть преимущества. Должны быть. Как говаривал мой тренер — если ты высокий и у тебя длинные руки — это твое преимущество. Если ты короткий и у тебя короткие руки — это тоже твое преимущество. Все — твое преимущество, надо только знать, как это реализовать. Дано — я маленький, рост у меня ниже, дохлый — мышечной массы в сравнении с Кумой у меня и нет вовсе, данные на уровне математической погрешности, и все что у меня есть — это былой опыт и конечно же эффект неожиданности. Потому что мой соперник прямо сейчас меня явно недооценивает. Надо отдать должное Куме — он относится ко мне, мягко говоря без пиетета, но не дает это понять, он не опускает демонстративно руки, не поворачивается спиной, не говорит ничего вызывающего, короче — не ведет себя как Купер, который поймал звезду с полпинка и задрал нос. Нет, на ринге Кума очень корректен и ведет себя так, словно мы с ним равные. Но этот только внешнее. И, хотя я благодарен ему за то, что он уважительно относится к моему эго, все равно он недооценивает меня. Об этом говорят мелкие детали… то, как он бросает взгляд на Нему, которая отсчитывает время, как он двигается — немного медленней чем может, как он поднимает перчатку, чтобы почесать нос, перекрывая себе обзор…

У меня есть шанс. Шанс небольшой, но попробовать стоит. Я дожидаюсь джеба от Кумы, отшагиваю назад и обозначаю два джеба в ответ. Ритм. Поймать ритм. Тук. Тук-тук. Шаг, шаг. Тук. Тук-тук в ответ. Шаг, шаг. Снова тук — джеб… и вот тут я резко шагаю Куме навстречу, чуть убрав голову в сторону от его удара, он быстр, он успевает вернуть руку и закрыться перчатками, но… удар! Я чувствую, отдачу от удара в костях предплечья, хороший удар, я вложился туда всем телом, хлыстом вогнал энергию натянутой струны, от щиколоток, икр, которые отработали маятником, до бедер, разворота корпуса и в конечной фазе — короткий выброс вперед кулака в вертикальной позиции. Джоулт!

Противный, резкий, хлесткий и очень труднозаметный удар. Он не для улицы и самообороны, хотя и там он может себя показать, но основное преимущество и фишка этого удара раскрывается именно на ринге. Именно в перчатках. Те, кто привык работать в перчатках привыкли, что если прижать их ко лбу, уходя в глухую защиту — перчатка соперника не пробьет ее. Взгляните на боксерскую перчатку, особенно современную, со старыми, набитыми конским волосом это не работает, но современные перчатки — имеют явно выраженную овальную проекцию. Соответственно, горизонтально расположенная перчатка «застревает» и не проходит между перчатками и предплечьями противника, потому как широкая. А вот есть поставить кулак вертикально и хорошенечко воткнуть его между руками, поднятыми в защите… то пройдет. Кроме того, есть еще одна фишка. Такой вот джоулт бьется немного снизу-вверх, если вверху, у лица — перчатки все же могут даже касаться друг друга, то между предплечьями всегда есть зазор. И хороший джолут втыкается туда и идет выше, раскидывая руки в стороны и пробивая в подбородок. Или в лицо — если подбородок прижат к груди.

Кума на мгновение останавливается. Я не питаю иллюзий насчет разницы в весе и «убойности» моего удара, я тут же скручиваю хук в голову, потому что у меня есть только один шанс и мне надо его использовать. Да, Кума больше, сильнее и техничнее, но голова есть голова. Голова одинаково устроена у маленьких и хлипких и у огромных и сильных. Удар в голову — это удар в голову. Хорошо подготовленному бойцу, ожидающему удара — вы можете до посинения бить в корпус — он встретит вас на выдохе, а мощный мускульный каркас убережет его внутренности от повреждений. А вот голову накачать невозможно… хотя видел я пару уникумов, которые на серьезных щах бились головой о грушу, желая «набить ее». Как говорят китайцы, практикующие Вин Чунь «живот ватный, грудь железная, голова — стеклянная». Берегите голову.

Мой хук должен был пробить в ухо, сотрясти и без того слегка встряхнутую голову Кумы и … у меня в глазах потемнело и на секунду потерял ориентацию в пространстве.

Когда я открыл глаза, то увидел какое-то блеклое пятно. Я моргнул несколько раз, фокусируя взгляд. Лицо Нему.

— Слава богу — сказала она и с размаху приложила к моему лицу холодный кусок мяса. Я стиснул зубы, потому что деликатности в этом движении не было совсем и если у меня до сих пор и не было сотрясения мозга, то от такого вот лечения — точно появилось. Шевелю руками и ногами. Отлично, есть отклик. Значит все-таки меня не увезут сегодня на каталке в местный госпиталь, где я буду питаться протертыми кашками через трубочку до конца жизни, пытаясь передать морганием азбукой Морзе чтобы переключили канал на телевизоре.

— Живой? — рокочет где-то Кума-сан: — вижу, что живой! — он отодвигает в сторону Нему и склоняется надо мной: — впечатлил меня, молодец! — и он хлопает меня по плечу одной рукой. Я думаю, что если у меня все еще оставались сомнения в сотрясении мозга после куска мяса в лицо от Нему-сан, то сейчас никаких сомнений нет. Точно сотрясение. И наверное — перелом плеча. Второй рукой Кума-сан прижимает к лицу кусок мяса. И улыбается.

— Хорошо! — говорит он, довольный собой и жизнью. Такая вот жизнерадостность кажется мне просто отвратительной, особенно в свете того, что я лежу, а он — стоит. Надо сделать то, что надо. Я встаю, опираясь на канаты и отдаю кусок мяса обратно Нему. Та молча принимает его.

— Ямада-сан! — склоняюсь я в глубоком поклоне: — прошу прощения за свою дерзость. Пожалуйста позаботьтесь обо мне.

— Никакой дерзости не было, пацан,