Книга Подкидыш для депутата. Выбор сердца - Вероника Лесневская

На удивление Эльвира резко меняет свой тон, улыбается сыну, но потом все же спешит убраться от нас скорее. Особенно после того, как Маша опять начинает хныкать.

Согласна, милая, мне тоже эта грымза не по душе. Впрочем, как и твой папашка.

— Почему так воняет? — кривится Дима, и в этом, честно говоря, я с ним согласна.

Когда вам говорят, что младенцы пахнут молочком и испражняются тоже исключительно им, не верьте. Врут. Нагло врут.

— До вас не воняло, Дмитрий Николаевич, — бросаю ехидно.

— Сделай что-нибудь, — не просит, а приказывает. Раздражает!

— Мне нужен пеленальный стол с бортиками. Или большая кровать, — наблюдаю недоуменное выражение лица мужчины и поспешно добавляю. — Машу переодеть где-то. Она быстро ползает.

Дима в плане детей соображает туго, поэтому обхожу его и взглядом ищу спальню. Наугад открываю одну из дверей и удивляюсь своей интуиции. Потому что вижу в комнате большую двухспальную кровать. А еще дверь справа от меня. Видимо, ванная. Идеально!

Собираюсь приступить к переодеванию Машеньки, игнорируя недовольство Димы, но замираю.

— Это твоя спальня? — сглатываю брезгливо, когда мужчина кивает. — И сколько женщин через эту постель прошло?

Звучит так, будто я ревную. Ну и пусть. Мне просто противно укладывать малышку на кровать, где… Вздрагиваю от отвращения.

— Я не таскаю баб домой, — невозмутимо хмыкает Дима, а сам обводит меня долгим взглядом. — Для этого есть отели, — ухмыляется ехидно. — Например, отель «Президент».

Недвусмысленный укол пропускаю мимо ушей. Смотрю на мужчину, прищурившись, и решаю ему поверить. Тем более, Маша вновь подает голос. Опускаю девочку на постель и краем глаза замечаю, что Дима собрался позорно сбежать.

— Ты куда? — рявкаю я, а он застывает от моей наглости. — Помоги мне!..

Глава 8

— Ты очумела? — взрывается Дима, но все же возвращается. — Сама со своей мелкой разбирайся.

— Нашей мелкой, — поправляю его, четко чеканя каждое слово. — Внизу я оставила сумку. В гостиной на диване, кажется. Принеси, в ней подгузники и Машино полотенце, — произношу спокойно, но строго.

Протяжный вздох облегчения заставляет меня оглянуться. Изогнув бровь, всматриваюсь в уставшее лицо Димы. Утром он казался мне свежее и энергичнее. Тухнет постепенно его боевой запал, а я ведь даже толком и не начала изводить несчастного. Так, разогрелась.

— И все? — мужчина явно ожидал более невыполнимой миссии.

На секунду я даже пожалела, что не попросила Диму самостоятельно сменить малышке подгузник. Впрочем, я бы все равно не доверила ему Машу.

— Пока да, — пожимаю плечами.

Указываю немного опешившему Диме взглядом на выход. Знаю, что Машенька вообще девочка терпеливая, но до определенной поры. А потом жди взрыва! Умиляюсь, думая об этом. Как мы с ней похожи!

Провожаю Диму взглядом, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха. И почему мужчины так боятся маленькой детской неожиданности? Даже суровый депутат не выдержал атаки Машеньки.

Поворачиваюсь к малышке — и стираю глуповатую улыбку со своего лица. Не следует забывать, где и с кем я нахожусь. И какой человек скрывается под личиной Дмитрия Щукина. Человек ли?..

Возвращается он на удивление быстро. Сумку бросает на кровать, а сам застывает на расстоянии, сложив руки в карманы. Фыркаю возмущенно и самостоятельно занимаюсь Машей. Традиционно девчонка не может ни секунды удержаться на одном месте, поэтому полностью переключаюсь на нее. Сначала стараюсь делать все аккуратно, чтобы не испачкать постельное белье, а потом одергиваю себя: какого черта! И все же мы с «напарницей» оставляем пару меток папочке на память.

Странно, но Дима молчит. Все еще боится, что привлеку его к выполнению отцовского долга? Но вместо этого я несусь в ванну, провожу Маше все необходимые процедуры, а после выношу ее, завернутую в полотенце и невероятно довольную. Малышка занимает мое внимание полностью. В какой-то момент даже забываю, что здесь есть кто-то еще, и чуть ли не подпрыгиваю от голоса Димы.

— Был я как-то возле старого, вскрытого канализационного коллектора, — задумчиво тянет мужчина, косясь на оставленный мною подгузник. — Реконструкцию «контролировал». Кхм… — морщит нос.

Ему не нужно продолжать — я и так понимаю, к чему он клонит. Ничего, пусть привыкает к трудностям. Это только начало.

И все же улыбаюсь слегка, пряча взгляд, но мгновенно беру себя в руки.

— Ммм, а я думала, искал новое место обитания себе под стать, — срывается колкость с моих уст прежде, чем успеваю подумать.

Сжимаю губы, мысленно ругая себя: незачем показывать сейчас свое истинное отношение к Дмитрию Щукину! Мне необходимо остаться в его доме, нельзя испортить все излишней импульсивностью…

— Остренький язычок? — усмехается Дима язвительно. — Ему больше подошло бы другое применение, — играет, как кот с мышью, да только роли не совсем верно распределил.

— Твоему тоже, — подмигиваю с улыбкой, но стоит Диме смерить меня подозревающим взглядом, как я добавляю. — Например, держать за зубами! И остальные части тела при себе хранить!

Перехватываю Машу на руках и направляюсь к двери, но Дима в два шага оказывается передо мной. Смотрит сверху вниз, как на букашку, и мрачнеет.

— Куда? — ревет мне в лицо.

— Я присмотрела комнату для нас с Машей, — невинно хлопаю ресничками. — На первом этаже, рядом с твои кабинетом.

— Кто тебе позволил бродить по моему дому? — разгоняется не на шутку, как целая центрифуга ярости. — Будете ночевать там, где я скажу! Или вообще на улице!

— Именно в той комнате идеальные энергетические потоки! — несу какую-то чушь, лишь бы отвлечь Диму от гнева. — И мебель по фен-шую расставлена! В неправильных условиях Маша не сможет уснуть и будет плакать всю ночь!

Щукин смотрит на меня, как на местную сумасшедшую, но перечить не спешит. Видимо, угроза о криках малышки возымела должный эффект. Пока мужчина пребывает в замешательстве, решаю воспользоваться случаем.

Предпринимаю слабую попытку обойти его и сбежать, но она терпит крах. Крепкая мужская рука сжимается на моем локте так, что я с трудом умудряюсь удержать малышку. Морщусь от боли, и Дима на удивление быстро ослабляет хватку, будто пожалел меня. Хотя у таких, как он, функция жалости неисправна. А скорее, вовсе отключена.

— Паспорт покажи, — рычит Щукин еще более суровым тоном.

— Зачем? — испуганно сглатываю и округляю глаза.

— Ты находишься в моем доме, — продолжает холодно и надменно. — Я должен знать, кто ты и откуда. Документы, я сказал! — рявкает неожиданно, на что Маша незамедлительно реагирует громким плачем.

Глава 9

— Заберешь паспорт и продашь меня в рабство? — успокоив Машу, бросаю ехидно, но на самом деле пытаюсь отвлечь внимание Димы.